Железные аргументы. Победа, даже если ты не прав - Мэдсен Пири

Все эти разговоры о внеземной жизни — полная чепуха. Можно с уверенностью утверждать, что ее не существует, поскольку все до единой попытки установить ее существование закончились полным провалом.

(То же верно относительно йети, бигфута, лохнесского чудовища и честности издателей.)

В обоих вариантах софизма говорящий апеллирует к неведению. Предполагается, что оно должно обеспечить поддержку какого-либо положения, даже несмотря на то, что в норме наше знание или незнание не может оказывать влияния на истинность или ложность утверждения. Ошибка состоит в том, что не относящиеся к делу данные, а именно наше неведение, привносятся в рассуждение, касающееся совершенно других вещей. Общеизвестно, что очень трудно доказать существование чего-либо, особенно если это робкая зверюшка, стыдливо скрывающаяся на дне шотландского озера, в отрогах диких гор или среди туманов третьей планеты звезды 61 Сигни. Фактически для этого необходимо с ней повстречаться, но даже тогда, чтобы убедить остальных, потребуется уйма заверенных свидетельств.

Установить несуществование чего-либо еще более сложно. Для этого придется единомоментно оглядеть всю вселенную, чтобы убедиться, что жертва не прячется где-нибудь в укромном уголке. Неудивительно, что такие попытки редко увенчиваются успехом, а значит, у нас имеются безграничные пространства, густо населенные софизмами ad ignorantiam и прочими продуктами нашего воображения.

Парень, я пролетел из одного конца галактики в другой, я видел кучу всяких странных штук, но ни разу мне не попадалось ничего, что заставило бы меня поверить в существование единой всемогущей силы, управляющей всем.

Разумеется, бывают случаи, когда отсутствие у нас знания может повлиять на наше суждение, это происходит, если в случае истинности чего-либо такое знание должно было возникнуть. Вполне допустимо отвергнуть сообщение о том, что склизкое чудовище проглотило целиком Кэмден Таун Холл, если об этом не написано в газетах, нет рассказов свидетелей по телевизору, народных гуляний и любых других свидетельств, которых можно было бы ожидать в связи с подобным событием.

Софизм ad ignorantiam образует нечто наподобие плаща, защищающего ничем другим не прикрытые представления людей, предрасположенных верить в необычайные явления. В его уютном тепле процветают разнообразнейшие популярные верования: в телепатию, полтергейст, одержимость бесами, магические пирамиды, Бермудские треугольники и безвредность табака. («В показе насилия по телевизору нет никакого вреда. Ни одно из предпринятых исследований не сумело доказать, что он вреден».)

Argumentum ad ignorantiam пригодится, если ваши взгляды не совпадают с общепринятым мнением. Постарайтесь убедить окружающих разделить ваши необычные представления, ссылаясь на отсутствие доказательств противоположного. Единственная маленькая трудность может быть вызвана, как это часто бывает, изобилием свидетельств не в вашу пользу: в таком случае вы попросту отвергаете эти свидетельства и продолжаете настаивать на своем ad ignorantiam, доказывая, что еще никому не удалось привести надежные аргументы в пользу того, что вы неправы. Таким образом, вы будете в состоянии сохранить свои предубеждения перед лицом любого здравого смысла и опытных данных. Когда вы станете специалистом в этом вопросе, то сможете добавлять сокращение ad ign. после аббревиатуры, означающей вашу степень по социологии. В конце концов едва ли кто-нибудь способен доказать, что вы не имеете права этого делать.

Епископ Беркли высказывал идею, что материя не существует отдельно от ее восприятия. Когда Босуэлл сообщил доктору Джонсону, что такую идею невозможно опровергнуть, тот в ответ с силой пнул ногой камень. «Вот мое опровержение!» — заявил добрый доктор. На самом деле он не столько опроверг, сколько проигнорировал идею Беркли, поскольку все свидетельства существования камня, включая его внешний вид, звук и ощущение от удара по нему, воспринимаются чувствами.

Подход доктора Джонсона получил название argumentum ad lapidem, то есть «апелляция к камню». Он состоит в полном игнорировании каких бы то ни было доказательств, отказе обсуждать основное утверждение.

Он мой друг, и я не хочу слышать ни слова против него.

(Высший балл за преданность и ноль за знания.)

Обоснованный довод или свидетельство не могут быть отвергнуты только потому, что они не соответствуют существующему мнению. Как бы нам ни хотелось отбросить данные, оскорбляющие наш привычный вагляд на вещи, будет ошибкой предполагать, что мы можем это сделать невозбранно. Отказываясь от данных, которые могут быть существенны для выведения обоснованного заключения, мы упорствуем в собственном неведении. Неведение же скорее может быть источником счастья, нежели точного знания.

Название доказательству ad lapidem дано вполне уместно в связи с его использованием доктором Джонсоном в качестве одного из излюбленных приемов. Так, его обоснованный и рациональный взгляд на свободу ноли формулировался следующим образом:

Мы знаем, что наша воля свободна, так что нечего об этом и говорить.

(Действительно, любые споры на этом прекращаются, на что и был расчет.)

Иеремия Бентам называл все разговоры о естественных правах чепухой, а разговоры о неотъемлемых естественных правах — чепухой на ходулях. Вот вам и вся американская Декларация независимости.

В полях предостаточно камней, которые можно попинать, если не на что поставить ногу в смысле доказательств. Когда вера недоказуема, ее адепты всегда могут прибегнуть к доводам ad lapidem.

Рассудок не может служить проводником. Откройте ваши сердца и вы будете знать.

(Не бог весть как полезно для непосвященных, ищущих правду о чем-либо, хотя и весьма утешительно для тех, кто уже знает.)

В университетском окружении такая ошибка возникает гораздо чаще, чем можно было бы подумать. В околоакадемических кругах нередко вполне серьезно обсуждается, что те или иные книги не должны допускаться на территории кампуса, потому что они распространяют заблуждения. Бывает, что публика перекрикивает выступающего, не давая ему закончить, так как слушатели знают, что он неправ, и не нуждаются в выслушивании аргументов. Некоторые студенческие организации дошли до того, что сделали довод ad lapidem своей политикой, отказываясь допускать на территории кампуса распространения той или иной политической платформы, поскольку заранее знают, что она ошибочна, и это может касаться даже членов избранного большинством правительства страны.

Очаровательная версия этого софизма вышла из-под пера Герберта Маркузе. В его ныне забытой — хотя он и был первосвященником радикального студенчества 1960-х — книге «Критика чистой толерантности» высказывалась интересная точка зрения, что толерантность может быть репрессивной, поскольку она допускает распространение заблуждений. Как же мы распознаем заблуждения, чтобы остановить их распространение? Очень легко. Угадайте, кто нам расскажет, где их искать.