Чудо-оружие СССР: Тайны советского оружия - Александр Широкорад

В такой ситуации командованию крепостей не приходилось особо рассчитывать на флот, и они завели свои флотилии. Естественно, что на броненосцы и крейсера Военное ведомство рассчитывать не могло. Зато каждая береговая крепость имела свои минные заградители — небольшие пароходы или паровые катера. Кстати, для Военного ведомства специально были спроектированы морские мины. Имелись в Военном ведомстве и свои торпеды. Правда, стрельбы ими велись не с кораблей, а с береговых стационарных аппаратов,

В советское время все береговые стационарные аппараты, как и прочая старая рухлядь — огромные береговые орудия Кронштадта, последняя галера русского флота, которую Павел I повелел «хранить потомству в пример», и много другое, — были отправлены на лом. Лишь один береговой торпедный аппарат уцелел до наших дней в бывшей Свеаборгской крепости. Финны гораздо с большим почтением относятся к русским военным реликвиям, чем большевики и «демократы».

Для перевозки грузов в крепостях имелись специальные пароходы, наиболее крупные из которых были вооружены небольшими пушками (37-мм, 47-мм, 4-фн и 9-фн).

Так, к примеру, в 1861 г. для береговых крепостей в Англии были куплены два винтовых парохода водоизмещением 550 т и 1166 т, которые получили наименования «Артельщик» и «Красная Горка». К 1914 г. Военное ведомство располагало на Балтике более чем 20 пароходами. Так, например, Свеаборгская крепость имела пароходы «Артиллерист» (водоизмещением 350 т), «Инженер» (240 т) и др.; Кронштадтская крепость — пароходы «Минер» (320 т), «Молния» (320 т) и др.

Любопытно, что корабли состояли не только в крепостях, но и в штатах казачьих войск. Несколько пароходов имелось в Донском, Кубанском, Уральском и Амурском казачьих войсках. Использовались они в основном как транспорты и в мирное время штатного вооружения не имели. При возникновении конфликтов, как, например, восстание «боксеров», на эти корабли ставили пулеметы и легкие полевые орудия.

А вот в 80-х годах XIX века Военное ведомство обзавелось подводным флотом. Причем лодок в нем было больше, чем во всех флотах мира, вместе взятых, включая опытные образцы. Замечу, в русском флоте подводные лодки появились в 1903 г.

А дело было так. Жил-был богатый польский шляхтич Стефан Казимирович Држвецкий, правда, жил он не в Польше, а во Франции. Он много работал, однако особой отдачи от его изобретений не было, но Држвецкий создал им великолепную рекламу. Так, на Венской всемирной выставке 1873 г. его изобретения заняли целый стенд. При посещении выставки великим князем Константином Николаевичам с ним вроде бы случайно встретились польские аристократы, знакомые ему по Варшаве.[19]Поляки подвели великого князя к стенду Држвецкого, «который умело показал свои изобретения и, кроме того, представил великолепно исполненные чертежи нового своего изобретения автоматического прокладчика, который, будучи присоединен к компасу и лагу, чертит на карте путь корабля. Генерал-адмирал Константин заинтересовался проектом: „Приезжай в Петербург, я тебя назначаю совещательным членом Технического комитета с окладом 500 рублей в месяц, составь смету, необходимая сумма будет тебе ассигнована — осуществляй свое изобретение“».[20]

В 1874 г. Држвецкий отправляется в Россию, где становится Степаном Карловичем Джевецким. Изготовленный Джевецким прокладчик оказался громоздким и сложным прибором. Испытания его на канонерской лодке «Отлив» оказались неудачными. Но Джевецкого спасло… начало русско-турецкой войны. Пан Степан бросает все петербургские дела и поступает волонтером во флот. Его зачисляют на вооруженный пароход «Веста». 11 июля 1877 г. «Веста», находясь в 35 милях от Констанцы, встретилась с турецким корветом «Фехти Буленд». Турок в течение 5 часов преследовал «Весту», однако из-за бестолковости турецких канониров и проворности русских кочегаров «Весте» удалось уйти. Официальная пропаганда представила этот инцидент в качестве грандиозной победы русского флота,[21]и Джевецкий вновь оказался «на коне».

Поскольку к началу войны Морское министерство не соизволило построить на Черном море ни одного боевого корабля, то теперь стало хвататься за любые суррогатные средства борьбы на море, как утопающий за соломинку. Тут-то Джевецкий и предложил свой проект сверхмалой подводной лодки.

Ее длина составляла всего 5 м, а высота — менее 2 м. Экипаж состоял всего из одного человека. Вся нижняя часть корпуса лодки представляла собой балластную цистерну, над средней частью которой был размещен резервуар для воздуха, сжатого до 100–200 атм. Этот воздух использовался для обеспечения дыхания человека в подводном положении лодки, а также для продувания в случае надобности водяного балласта при всплытии лодки. При погружении лодки вода в балластную цистерну принималась из-за борта самотеком, для чего имелся специальный клапан. Через этот же клапан вода удалялась при продувании водяного балласта воздухом во время всплытия.

Замечу, что запаса воздуха, имевшегося внутри этой маленькой лодки, водоизмещение которой не превышало 2 т, хватало не более чем на 20 минут непрерывного пребывания под водой одного человека.

К августу 1878 г. лодка Джевецкого была построена на частном заводе Бланшарда в Одессе. Затем Джевецкий три месяца испытывал ее на Одесском рейде. Тем временем и война с турками, и последовавшее за ней противостояние с Англией закончились, и ни в Джевецком, ни в его лодке Морское ведомство больше не нуждалось.

Тогда Джевецкий решил устроить небольшое представление на пруду в Гатчинском парке, там, где в 80-х и первой половине 90-х годов XVIII века Павел I, маясь от скуки, организовал целую флотилию из парусно-гребных судов и командовал ею, исполняя должность генерал-адмирала. (К боевым кораблям матушка Екатерина сына на пистолетный выстрел не подпускала.)

В июле 1881 г. опытный образец лодки Джевецкого доставили в гатчинский пруд. Погрузившись, Джевецкий ожидал, пока на середину пруда не выплывет лодка, в которой сидели крупный мужчина с окладистой бородой и миниатюрная красавица. Вода в пруду была прозрачной, и пассажиры лодки хорошо видели, как под ними два раза прошло какое-то подводное чудовище. А затем прямо рядом с бортом лодки всплыла субмарина Джевецкого.

Не будем забывать, что подводные лодки тогда казались куда большим чудом, чем сейчас «Шатлы» или марсоходы. Затем оба судна пристали к берегу. Открылся люк, и из него выскочил гонористый пан Степан с роскошным букетом орхидей. Пан подбежал к даме, грациозно упал на колено и протянул ей букет. Красавица была в полном восторге, доволен был и ее спутник. Читатель уже, видимо, догадался, что это были император Александр III и его жена Мария Федоровна, которые постоянно проживали в Гатчинском дворце, спасаясь от злодеев-бомбистов.