Забудь меня. Ты мне (не) муж - Анна Апрельская

— Я собственными ушами слышала, как ты об этом говорил своим дружкам: “Я позаботился об этом! Теперь маман не определит меня к какой-нибудь аристократической стерве. У меня все под контролем”. Так что не лги мне.

— Но я не говорил такого. Нет, не может быть, — качает головой Чаровский.

— И еще лапал какую-то девицу на моих глазах, — зло выдаю я, почти добивая противника. — “Извини, я не знаю тебя”, — вот твои слова, когда я пришла к тебе беременная с большим животом. Ты был настолько пьян, что не узнал меня? Или не желал видеть ненужную жену?

— Но я не помню такого, — глухо произносит бледный до синевы Роман.

— И не смей мне говорить, что я не сказала тебе о сыне. Я пыталась. Но ты в очередной раз просто выкинул меня из своей жизни.

— Ты приходила беременная ко мне? — с трудом спрашивает Чаровский.

— Да. Папа привез меня к вашему особняку. В доме громыхала музыка, резвились парочки, вечеринка была в самом разгаре. Наверное, я зря решила искать тебя на том празднике жизни. Но я пошла искать. И нашла. Я надолго запомню, как отец моего ребенка смотрел на меня как на чужую. Запомню ту боль, те разрушающие чувства. Мне тогда было так плохо, что я с трудом соображала.

— Прости, — опять выдает Роман и смотрит на меня глазами полными боли.

Но сейчас меня сложно остановить. Мне нужно высказать все, что накопилось в моей душе.

— Если бы не некий Юрий Калинин, то, возможно, и не было бы Егорки, — делаю я еще больнее мужу. — Он помог мне тогда. Вывел из вашего громыхающего музыкой сада. Проводил до машины, где ждал меня папа. Тем вечером мы сразу поехали в больницу. Врачи сказали, что была угроза выкидыша. И не факт, что за ребенком не последовала бы и я.

— Что мне сделать, чтобы ты простила меня? — пытается остановить меня Чаровский.

— Пока об этом не может быть и речи. Я тебе не верю, Чаровский. И не факт, что когда-нибудь поверю, — все еще в гневе выдаю я.

— Ты разрешишь мне видеть сына? — глухо произносит Роман.

— Скорее да, чем нет. Егор в последнее время часто спрашивает о тебе. Ему нужен отец. Только прошу, не делай ему больно, не предавай, как когда-то меня, — на одном дыхании говорю я и встаю со скамьи.

— Я все сделаю для вас, Кира. Все, — последнее, что я слышу, выходя из беседки.

***

Не знаю, как я дошла комнаты, которую мы занимали с Егором в санатории. Перед глазами все плывет. Боль клокочет в моей груди, не давая мне спокойно дышать. Волю слезам я даю лишь тогда, когда скрываюсь за дверью комнаты. Я падаю на постель и реву в подушку.

Почему мне так больно? Почему?

Ведь я выплеснула накопившийся гнев на Романа, только почему-то от этого мне не стало легче.

Наконец слезы заканчиваются. Я с трудом поднимаюсь, умываюсь и сажусь на небольшой балкончик, чтобы глотнуть немного свежего воздуха. Кажется, слезы лишили меня последних сил. Я тупо сижу и смотрю невидящим взглядом в сторону беседки.

Как мне общаться с Романом после всего того, что я наговорила? А общаться придется. Егору нужен отец. Он наверняка просто так не забудет эту встречу.

Сквозь туман в голове я вижу машину скорой помощи, которая проезжает от той самой беседки, где мы разговаривали с Ромой. Не может же быть, что это с ним что-то случилось?

«Нет. Это наверняка не так», — убеждаю я себя.

Роман давно уже ушел.

Я зря переживаю.

А вдруг это и правда он? Ведь до беседки мужчина дошел с трудом. Что же с ним случилось?

Я даже встаю к перилам балкончика, пытаясь понять, кого везет скорая. Но, конечно же, ничего не вижу.

Нужно брать себя в руки. Буду надеяться, что с Чаровским все хорошо. О нем есть кому позаботиться.

Я еще раз умываюсь холодной водой, кажется, мне становится полегче. По крайней мере, я могу спокойно дышать. А это уже прогресс.

Егор встречает меня пристальным взглядом.

— Мама, с тобой все хорошо? — спрашивает мальчик, подходя ко мне.

— Конечно, родной. Разве может что-то быть плохо, если у меня есть ты, — улыбаюсь я сынишке.

— Вы поговорили? — тихо интересуется Таша, когда Егорка опять занялся игрой с Иришей.

— Скорее поругались, — так же негромко отвечаю я. — Но давай не будем про Чаровского. Не хочу о нем ничего слышать. Не сейчас… Мне нужно многое решить для себя.

— Хорошо, как скажешь, подруга, — кивает Наташа. — Кстати, я не говорила Роме ничего о вас. Не звала в санаторий. Он сам приехал к нам. Прости. Ой, — закрывает девушка ладонью рот. — Ты же не хочешь разговаривать о нем.

Мы еще немного сидим у Таши в гостях — Егор с Иришей не закончили какую-то игру. Сейчас, зная, что они брат и сестра, я иначе смотрю на этих двоих. Они тянутся друг к другу. Похожи не только внешне, но и по характеру.

— Как двое из ларца, — шепчет мне Таша, глядя на играющих малышей.

— Согласна с тобой, — улыбаюсь я в ответ.

Лишь через полчаса мы возвращаемся в свою комнату.

— Мама, скажи, там, на детской площадке, был мой папа? — спрашивает сын, как только я закрываю дверь.

И что мне отвечать? Лгать я не хочу, но и как сказать сыну правду?

— Да, это твой папа — Роман Чаровский, — с трудом произношу я.

— Вы помирились? — опять удивляет меня вопросом Егорка.

— Нет, Егор. Не помирились, — глухо отвечаю я.

— Плохо, — грустно выдает малыш. — Я бы хотел познакомиться с папой. Почти у всех моих друзей есть отцы. И я хочу. Ты подумай, пожалуйста, мамочка, может, вы помиритесь? — еще больше вгоняет в ступор меня сын.

В этот день я стараюсь занять мысли ребенка увлекательной книгой. Но в последующие мне это уже удается с трудом. Любимая тема Егора: “А когда я увижу папу?”

Успокаивается сын лишь тогда, когда я обещаю, что сразу после возвращения из санатория я напишу Роме и договорюсь о встрече.

Сам виновник наших споров первые дни словно забыл обо мне. Лишь через три дня я получаю от Чаровского сообщение:

“Я все сделаю, чтобы ты простила меня”.

Я с недоумением смотрю на короткую фразу. И все же решаюсь ответить:

“Зачем мы тебе, Чаровский?”

“Вы моя семья. Другой мне не надо. Да и не хочу я другую”.

“Другую семью?” — уточняю я.