Медосбор - Денис Трусов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Селевизар проснулся спустя сутки, одуревший от долгого сна, не сразу вспомнив, где он находится. Внутри копошилось что-то, что обязательно надо вспомнить, но никак было не ухватить это что-то, и, сколько бы он не напрягал свою тренированную память, он не мог вспомнить даже то, что же необходимо вспомнить, лишь одно всплывало в памяти, что без этого чего-то не будет у него будущего.
Не будем утомлять читателей описаниями долгих одинаковых колец дней, скованных в месяцы, проведенные каллиграфом в этой пещере. О первых днях и бесконечных бесплодных попытках обратить на себя внимание этих тупых тварей (так теперь величал их Селевизар, объявляя об этом громовым эхом, раскатывающимся по пещере). И о сводящих с ума знаках на стенах пещеры, в которых он никак не мог найти систему, чтобы добраться до разгадки этого странного места и его странных обитателей. И о том, как, ошалев от голода, он отказался от всякой мысли о разумности существ, населяющих пещеру, и нашел их весьма недурными на вкус. А также о том, как он постепенно понял, что знаки эти непонятны потому, что наносятся поверх старых знаков, и, так, как вино, смешиваясь с уксусом, лишается вкуса вина, равно как и свойств, присущих уксусу, превращаясь в негодную для употребления жидкость, так и знаки эти были бессмысленны именно из-за своего наслоения. И о том, как поняв это, Селевизар поспешил в дальнюю часть пещеры, где скопление халов было не таким плотным, и где знаки не так налезали друг на друга, как горожане на празднике Обнажения Гелаи, неизменно заканчивающимся подсчетом затоптанных и задохнувшихся женщин и детей. Мы не будем долго мусолить долгие однобразные дни, проведенные в Селевизаром в поисках ключа к незнакомой азбуке, поскольку все возможные способы любознательный читатель и сам найдет в великолепной книге "Серебряные муравьи", в незапамятные времена написанной монахом ордена Пу — непревзойденному руководству расшифровки знаков Господа нашего, великого и ужасного Фареха… Достаточно будет сказать, что после долгих одинаковых дней, кое-когда разнообразившихся приступами настолько же неистового, насколько и бесполезного, Селевизарова гнева, по обыкновению заканчивающихся битьем головой о стену, после изнуряющего труда, с которым не сравнится труд пятидесяти писцов, переписывающих Книгу Буде, наш каллиграф все ж таки разгадал тайну странной пещеры, с ее не менее странными обитателями, и как он нашел в этих записях свое прошлое и свое будущее, но не нашел настоящего, несмотря на тщательные поиски оного, как нашел он и описание пути в эту пещеру, и не менее обстоятельное описание пути назад, коим он и не замедлил воспользоваться. На всем этом мы не будем останавливаться хотя бы потому, что не в силах человека воспроизвести все то, о чём догадался или что нашел в этих странных настенных записях Селевизар. Достаточно будет сказать, что вскоре после этого Селевизар уже был на поверхности, где грибы всегда остаются грибами, даже после сильного дождя, а азбука содержит не более 38 символов, каждый из которых в совокупности с другим не может передавать более чем три звука, которые способно уловить человеческое ухо, и выговорить человеческие уста. Что до остального — мы можем отослать лишь к труду Селевизара, главному труду его жизни, написанного уже после посещения ущелья, отрывоки из которого (и не более, чем отрывоки) мы приводим тут:
День 4.
Если бы я знал, куда меня приведут мои мысли -
Я бы просто закурил, поскольку я все равно уже там
(Слезы Делиоза, Чаша третья)
Мы полагаем, что многие оценят нас труд, как нападение на популярные школы мыслителей (глубоких мыслителей — мы думаем, что вряд ли на просторах королевства найдется человек, способный отрицать столь очевидное), к которым мы питаем глубочайшее уважение, граничащее с трепетом обожания. Речь идет, безусловно, о тех людях, чьи труды и заботы не прошли даром, чьи чаянья и деяния на слуху у всех — мы говорим, конечно же, о Заметивших, и о Печати. Без сомнения, мы никогда не рискнули бы спорить со столь учеными мужами, что любое слово, исходящее из уст, драгоценнее диадемы самой Гелаи.
Однако же, в свете последних событий, и полученных нами сведений, мы не можем остаться в стороне, и не сообщить об удивительных и, может быть, даже непостижимых вещах, что были открыты нам благодаря случаю.
Вещах, которые требуют т ого, чтобы их приняли во внимание, поскольку то, что стало нам ведомо, способно разрушить наш мир до основания, или, может, напротив, сделать его совершеннее, приблизив то светлое будущее, о котором, не покладая рук, мечтают наиболее просвещенные люди как в нашем Королевстве, так и за его пределами. То, с чем нам довелось столкнуться, самим того не желая, во время наших странствий, по нашему скромному мнению, заслуживает того, чтобы об этом узнали все, кто умеет разбирать письмена, равно как и те, кто прожил жизнь, не зная о различиях между заглавными и строчными буквами.
Так что, если вы позволите, мы бы с превеликим удовольствием поведали бы вам о тех глубинах, в которые нам удалось заглянуть, и о тех чудесных картинках, которые мы могли бы там (или не могли) увидеть. Но, для начала, коль скоро мы упомянули о столь популярных у нас учениях, к которым с каждым днем прислушивается все больше и больше людей, позвольте нам вкратце (да не обидятся мудрецы, посвятившие изучению этих тайн всю свою жизнь) привести здесь то что, как нам видится, составляет основу учений о Печати и Заметивших. Для начала мы хотели бы остановиться на основных положениях Печати Фареха. Мы полагаем, (и вряд ли с нами не согласятся), что, если мы не будем останавливаться на вещах, сколь таинственных и пугающих для непросвещенного, столь понятных и не представляющих особого значения для человека знающего, такие, как обряд инициации, от мысли о котором у некоторых в желудках закипают вчерашние щи, то мы вполне можем постулировать основне положение Печати, как:
Всю суть мира можно описать одним единственным знаком, состоящим из двух частей, каждая из которых в свою очередь мир, и перечисление миров, а вместе они составляют единую сингулярность, которая настолько несущественна, насколько велика для нашего понимания. Мы полагаем, этого было достаточно для того, чтобы многие обрекли себя на непомерные мучения, дабы
