Украденная судьба - Анна Неделина

И моя собственная.

Несколько часов мы провели в молчании. Верс смотрел в окно, забыв о моем существовании. У меня были вопросы, которые стоило бы обсудить в дороге. Но заговорить с Плантаго я не решалась: вряд ли он так быстро оправился от приема «пыльцы», кто знает, что может его разозлить.

— Не слишком-то далеко от столицы ты спряталась, — ехидно заметил вдруг Верс. Оказалось, он смотрит прямо на меня.

— Я не такая важная птица, — заметила я. — Откуда мне было знать, что меня ищут.

— О, конечно, — хмыкнул он, и снова в его голосе прозвучало что-то, не понравившееся мне. Будто Плантаго знал обо мне нечто такое, мерзкое, о чем я сама не подозревала.

Я все же решилась спросить:

— Мы едем в столицу?

— С чего взяла?

— У тебя бумага и эти печати… ты, должно быть, придворный маг.

Верс нахмурился, будто пытался понять, не издеваюсь ли я над ним. Потом процедил:

— Ну да, какие могут быть сомнения.

— Так зачем я там? — настаивала я. — Что от меня потребуется?

— Все, что ты сможешь дать короне.

И как это у него получается придумывать такие ответы? Понимай, как хочешь. Успокаивай себя.

— Корона наложила запрет на мою магию, — медленно проговорила я.

— Я, может, должен тебя пожалеть? — зло бросил Верс.

Мне бы больше пригодился прямой ответ на вопрос. Но Верс явно не собирался делиться со мной сведениями. Разговор доставлял ему удовольствие. Пришлось смириться с тем, что пока я не смогу узнать ответов на тревожащие меня вопросы.

Плантаго вдруг стремительно наклонился ко мне. Прошипел:

— Если думаешь воспользоваться своим даром, чтобы от меня сбежать, разочарую: даже если метка исчезнет, я все равно тебя найду. Где угодно. Никуда ты от меня не денешься.

Это обещание звучало жутко, будто клятва. Да что он прицепился ко мне?! Я бы спросила, если бы ни была уверена, что он не ответит. Верс расценил мое молчание по-своему и, усмехнувшись, откинулся обратно на сидение.

Достаточно долгое время мы провели в молчании. Плантаго даже, кажется, задремал. Я же продолжала мучиться сомнениями. Еще — хотелось пить, постепенно я начинала задумываться и о том, что завтрак был слишком давно. А в довершение ко всему, возникла и другая естественная потребность. А лес все тянулся и тянулся, и я боялась будить Верса…

Он внезапно открыл глаза, уперся в меня пристальным взглядом. Потом постучал в окошко вознице. Через некоторое время карета замедлила ход, а после и вовсе остановилась.

— Выходи, — милостиво предложил Плантаго.

— Зачем? — спросила я тихо, безотчетный страх тут же накатил волной.

— Разомнемся, — хмыкнул Плантаго. — Ну, чего сидишь?

Он распахнул передо мной дверцу, схватил за локоть и подтолкнул. Пришлось выбираться, иначе он попросту вышвырнул бы меня наружу.

По обе стороны дороги были деревья, никакого признака жилья вокруг. Верс тоже вышел из кареты и остановился прямо передо мной. Его ладони легли на мои плечи и бесцеремонно двинулись вниз.

— Что… — я задохнулась от возмущения.

— Молчать, — процедил Верс.

Руки его двигались быстро, не задерживаясь, словно даже с брезгливостью, но в то же время — по-хозяйски… Верс не стремясь пояснить свои действия, а я не сразу поняла, что он попросту меня обыскивает.

Закусив губу, я бросила взгляд на возницу, но тот остался безучастен к происходящему. Не пытался вступиться, но и не пялился. Щеки мои пылали, ладони Верса жгли сквозь одежду. Верс деловито ощупывал подол платья и — прямо через ткань — мои ноги. Я старалась не шевелиться. Нужно просто переждать. Наконец, он оставил меня.

— Ну, иди.

— Куда?

— В кустики, — хмыкнул Верс. — Имей в виду, больше остановок не будет до самого Ривра.

По крайней мере, я знала, какой город у нас на пути. Хоть и не представляла, сколько еще до него добираться. В кустики действительно хотелось… вот только пристальный взгляд мешал сдвинуться с места.

Я все же развернулась и на негнущихся ногах побрела за деревья. Очень хотелось сбежать. Вот прямо сейчас. Зайти в заросли и броситься наутек. Неудобно будет пробираться сквозь заросли, тихо уйти не получится. Но…

— Говорят, тут промышляют разбойники, — в спину мне сообщил Верс. Я постаралась даже не задержать движения.

* * *

Днями Верс предпочитал дремать в карете. Думаю, потому эта самая карета у нас и была. Вряд ли Плантаго всерьез заботился о моем удобстве во время путешествия. Ночами же он бродил где-то снаружи, заперев меня в карете. Я прислушивалась к его шагам, и не могла уснуть, не зная, что еще может случиться. Поэтому я обдумывала планы побега. Надеялась, что мы остановимся в каком-нибудь городе, на постоялом дворе и там Верс все же расслабится хоть на какое-то время. Тогда-то я и смогу улизнуть. Вот об этом я все время и думала.

Тейн, столица Рольвена, располагался на правом берегу Митили, реки полноводной и бурной, питающейся снегами с Верренских гор. До левого ее берега мы добрались на третий день путешествия.

Митиль названа в честь богини коварства, и говорили, что оттого река так своенравна и коварна: ее разливы вредили близлежащим деревням, а иногда вода подступала к южным окраинам Тейна.

Еще говорили, прежде река была тиха и прекрасна, а богиня Митиль — скромна и преисполнена любви к людям. Она покровительствовала королевству с тех пор, как правил первый из Эрталей. Однако говорят, что против Риллета Эрталя его дядя замыслил недоброе. Их заразила злобой завистливая богиня Фирь. В ее собственном королевстве постоянно разгорались то голод, то мор, а под покровительством Митили люди процветали и славили свою богиню, тогда как о Фири даже не вспоминали.

И вот Риллет Эрталь был убит, тело его сбросили в реку, привязав тяжелые камни, чтобы никто никогда не узнал о случившемся. Но может ли что-то укрыться от взора богини? Хоть Фирь и помогла коварному дяде, Митиль все равно выяснила, какая страшная судьба постигла Риллета… говорят, король был прекрасен, и богиня тайно любила его, приходя к нему время от времени в образе человеческой женщины… И еще говорят — потому нет-нет, но в королевском роду появляются мальчики с золотыми глазами и девочки, способные одним словом примирить любую вражду, такая сила в них была. Девочки, правда, в королевской семье рождались очень уж редко. Последняя принцесса из рода Эрталей, Вальса Золотые Косы, приходилась нынешнему королю прапрабабкой.

Так вот, дядя убитого Риллета недолго был правителем. Через некоторое время его стали преследовать неудачи. И вскоре он сам погиб на охоте — повстречался с диким кабаном, а никого из подданных поблизости не оказалось, словно глаза всем отвели. Когда короля нашли, он уже испустил дух, а корона, которую он сжимал в руке, была вся в крови. Люди сочли, что так Митиль отомстила за своего любимого, и с тех пор в королевской семье не бывало предателей.