Зачистка - Николай Иванов

Спросил другое:

— Что с роженицей было-то?

— А кто его знает, не акушер же, шел по наитию, — пожал плечами прапорщик, впервые выдав свой страх перед случившимся. — Но у мамаши, мне кажется, сердечко слабовато. Так что в больницу ей все равно надо будет показаться.

— Сказал?

— Не военная тайна.

— Благое дело сделал.

— Сделали, — мягко поправил Григорий Иванович, щедро делясь славой. В то же время как бы косвенно прося не валить на него одного проблемы с захлопнувшейся мышеловкой.

Только не было в этом вины прапорщика ни на грош. Даже ломаный. На войне вся война — на плечах командира. Пишут, что на спинах солдат — но то лишь наполовину правда, ради красного словца придуманная журналистами. Просто солдат больше. Но в бой они идут только по приказу командира и вместе с командиром. Пусть он даже всего на три-пять лет моложе.

Месяцев посмотрел на небо. Его, собственно, уже и не было — так, молочная мешанина, которая тем не менее становилась все гуще, опускаясь под собственной тяжестью к земле. Слишком быстро захлопывается крышка, слишком. Тут даже если «Змей Горыныч» с минуты на минуту подскочит — вряд ли уже увидит, куда плюнуть. Ошибется на миллиметр на карте наводчик — аула не станет. Вместе с народившимся младенцем. Интересно, как его старик все же назовет?

«Отставить», — оборвал себя капитан. У него свои пусть не внуки и не дети, но — подчиненные. И о них тоже думать надо.

— Где сержант? Сергей? — оглянулся вокруг. И командира отделения хотел увидеть-вспомнить, и узнать место, где ставились мины.

— Пополз вперед, боится место минирования из поля зрения потерять, — кивнул вперед и на сгущающийся туман Григорий Иванович.

Вперед?

Капитан вскинул бинокль, соединил на клочковатой пашне два окуляра в один круг, навел резкость и начал выцеливать им дорогу. И вскоре увидел плывущих по шею в жиже бойцов: три бугорка из касок медленно тыркались по колее, стараясь не привлекать к себе внимание.

«Тоже мне, ежики в тумане», — чертыхнулся капитан, но лишь для того, чтобы не выказать свою радость действиями подчиненных и волнение за их жизнь. Если боевики таким же образом наведут бинокль, а снайпер вскинет винтовку, каски не спасут. Но если «Сатурну-3» удастся зафиксировать место закладки мин, можно будет считать половину пути пройденным. Все же следовало отдать должное погибшему незнакомому Забаште — бойцы его воевать умели и брать на себя ответственность не боялись.

За спиной послышались шаги. Подходившие старики во главе с Исламом отпрянули, когда на них резко обернулись десантники, но фельдшер и хозяин дома, словно не видевшиеся сто лет ближайшие родственники, пошли навстречу друг другу с распростертыми объятиями, и спокойствие было восстановлено.

— Вот, пришли, — доложился старик Месяцеву. И сразу обреченно поник, демонстрируя перед селянами вынужденность такой меры. Актер. Вспомнил бы себя, когда трясся во дворе, умоляя о помощи — вот там был искренним и настоящим…

— Двое идут туда, — Месяцев указал в сторону засевших на косогоре боевиков. — И говорят всем, кто встретится, что с нами едете вы — все остальные.

Специально не стал акцентировать внимание на словах «противник», «отряд», «враг», «боевики», — щадил родственные чувства отцов, чьи сыновья держали сейчас его взвод на мушке. Но и не делая из себя и своего взвода благородную овечку, идущую на заклание без сопротивления.

Старики выслушали указания Ислама хмуро. Потом от толпы отделилась самая молодая по возрасту пара — в шляпах, примерилась к пути, который предстояло пройти. Молча ступили на дорогу. Однако, помня о своих «ежиках в тумане», Месяцев жестом нарезал им путь через поле. Послушались. Увязая по щиколотку в переувлажненной пашне, парламентеры пошли в направлении буераков.

— «Сатурн», «Сатурн», — послышалось из шлемофона, вывешенного на броню.

Старик, услышав имя внука, улыбнулся. А Месяцев приник к вызову комполка.

— Доложить обстановку, — потребовал подполковник.

Как ни странно, его жесткий голос в отличие от предыдущей просьбы «что там у тебя?» понравился капитану больше. По крайней мере, взбодрил и дал почувствовать, что он не брошен посреди весеннего перепаханного поля с единственной, к тому же и заминированной, дорогой.

— Обложен со всех сторон.

Капитан и не соврал, и в то же время подобрал такие слова, чтобы на базе если не сейчас в полную меру, то хотя бы в следующий раз задумались, куда и как посылать подчиненных.

— Я говорю об обстановке, а не о твоих обидах, — грубо оборвал комполка, прекрасно помня прежние обстоятельные доклады Месяцева из районов боевых действий. — Возьми карту в руки. А если забыл, как это делается, позови к рации замкомвзвода.

Терпение у командира, надо полагать, лопнуло окончательно, хотя причина этого просматривалась тоже явственно: надвигающиеся туман и сумерки вкупе с боевиками могли не то что блокировать, а навеки вечные замуровать взвод Месяцева. А за потери даже на чеченской войне командиров по головке не гладят. Да и совесть, наверное, все же дышит если не в затылок, то в какую-нибудь одну из двух макушек…

В то же время потери не были нужны и самому Месяцеву, его игра в обиду зашла слишком далеко, и он, торопясь исправить мнение о себе, отвернулся от переминающихся у крайнего дома стариков и доложил со всей уставной четкостью:

— Имею боевое соприкосновение с противником с обеих сторон населенного пункта. Со стороны оврага крутой спуск, техника не пройдет. Дорога в поле заминирована, но пойдем по ней, саперы уже начали работу. По пашне не пройти, увязнем. Местные жители направили к боевикам парламентеров, скорее всего, родственников. Сам с еще одной группой стариков на броне буду выдвигаться к трассе.

— Понял тебя, «Сатурн», — на этот раз удовлетворенно отозвался подполковник. Но, поскольку реально помочь ничем не успевал, поинтересовался результатом задержки: — Как сработал фельдшер?

— Все нормально. Не забудьте поощрить.

— Сам поощришь, — оборвал комполка и капитана, и связь.

«Поощрю, куда денусь», — согласился с ним Месяцев, глядя вслед медленным парламентерам. Перевел бинокль на дорогу — его «ежики» еще медленнее продолжали плыть к минам, но зазор в расстоянии уже имелся и он вызвал Алмазова:

— Дай копоти — и отрывайся. Ждем на окраине.

Не принести врага на своих плечах в свои же окопы — задача в бою еще та. Но авось замкомвзвода не зря получил в наследство свою фамилию, Месяцеву сейчас алмазные, золотые и бриллиантовые россыпи из подчиненных были нужны как никогда.

— По машинам, — приказал подчиненным, жестом приглашая и стариков прокатиться на броне. Первым влез на нее, подал руку Исламу: — Давай, отец. Все будет в порядке.

Старик, оглянувшись на односельчан, полез следом самостоятельно, стараясь не замечать помощи. За все, видать, спросится боевиками: кто как вел себя, что говорил, как смотрел. Только извините, они не с Луны к вам свалились, не мы их на броне к вам в аул завезли как заразу — за вашими родительскими столами ели-пили, ваши слова учили-впитывали.