Лиловый шар - Кир Булычев

Профессор Смит и диспетчер покорно вошли в диспетчерскую.

Второй диспетчер сидел, встревоженный, у пульта, потому что никак не мог понять, что творится у таинственного корабля.

— Руки! — сказал Громозека.

Тот растерянно поднял руки.

— Что дальше? — спросил Селезнев.

— Дальше все ясно, — сказала Алиса, которая вошла в диспетчерский зал последней. — Я бегу в эпоху легенд, а отец с Громозекой пытаются всех убедить, что мы не сумасшедшие. Только для этого мне нужен воздушный катер.

— План разумен, — ответил Громозека. — Но не совсем. Для того, чтобы кого-то убеждать, я не гожусь. У меня слишком слабые нервы и слишком впечатлительные сердца. К тому же Алисе в эпохе легенд потребуется помощь и защита. Значит так: я оставляю тебе, Селезнев, один бластер. Мы связываем всех маловеров и циников, включая этого никуда не годного психиатра.

— Это почему же никуда не годного? — обиделся профессор Смит, выставив вперед седую бородку.

— Да потому, что настоящий психиатр давно бы уже разобрался, кто здесь сумасшедший, а кто нет, и не путал бы знаменитых ученых с бухгалтером, который собирает фантики. Фантики! Понимаешь, Алиса, до чего он докатился? Он хочет нас унизить. К тому же надо посмотреть: скорее всего, тот бухгалтер совсем не сумасшедший и кто-то в самом деле распространяет эти микробы. Да сам этот психиатр, наверное, агент пришельцев.

— Это слишком! — закричал мистер Смит. — Я не позволю! Вы типичный маньяк с убийственными наклонностями.

— Молчать! — зарычал Громозека. Он начал быстро связывать пленников проводами. Сделать ему это было легче, чем человеку, потому что у Громозеки не две руки, а куда больше. Диспетчеры, хоть и ругались, но сопротивляться не смели. Профессор же Смит, глубоко оскорбленный Громозекой, все время грозил ему.

Через две минуты пленники были связаны. Громозека оставил Селезневу один из бластеров и сказал:

— Звони в Академию наук, ищи своих друзей и вообще нормальных людей. Поднимай тревогу. А когда твои коллеги прибудут, немедленно начинай разгадывать тайну вируса. А мы с Алисой полетели в эпоху легенд. Где тут у вас воздушные катера?

Диспетчеры не ответили. Главный диспетчер покачал головой, он сидел на стуле, руки и ноги были связаны. Он не собирался сдаваться каким-то сумасшедшим.

— Придется нам, Алиса, обойтись без его помощи, — сказал Громозека. — Ты здесь справишься, Селезнев?

— Только вы будьте осторожнее, — сказал отец. — Сам понимаешь, волшебники, людоеды…

— И драконы, — сказала Алиса. — Я их не боюсь.

С этими словами она побежала к выходу, оставив отца наедине с тремя пленниками, которые смотрели на него со страхом и даже ненавистью. Ну как они могли предположить, что в конце двадцать первого века их будут привязывать к стульям?

Через три минуты Алиса и Громозека добежали до стоявшего у диспетчерской воздушного катера — быстрого корабля, который должен был за час донести их в Москву, в заповедник сказок.

Громадный прозрачный купол над участком девственного леса, где скрывается сказочный мир, привезенный из далекого прошлого, каплей воды поблескивал на окраине Москвы. Воздушный катер послушно вошел в глубокий вираж и стремительно, так, что сердце подкатывало к горлу, снизился у служебного входа в заповедник сказок.

Алиса бросилась к замку, где находится его управление. Она боялась, что директора заповедника Ивана Ивановича может не быть на месте. Но директор уже ждал гостей у подъемного моста.

— Здравствуйте! — крикнул он, увидев, что к нему бежит Алиса, а за ней подобно слону переваливается Громозека. — Отец только что звонил и просил меня включить машину времени. Все готово.

С этими словами Иван Иванович побежал внутрь замка.

— Как дела у папы? — спросила на бегу Алиса.

— У него трудности, — ответил Иван Иванович. — А почему такая спешка? Он позвонил мне десять минут назад и сказал, что для спасения всей Земли я должен срочно дать Алисе и ее другу Громозеке машину времени. Потом сказал, что у него трудности, и отключился. Что за трудности?

— Ничего особенного, — ответил Громозека. — Селезнев взял в плен двух диспетчеров и одного профессора-психиатра, а теперь старается доказать всему человечеству, что он не сошел с ума.

— А это было необходимо? — спросил Иван Иванович.

— Совершенно необходимо! — закричала в ответ Алиса.

Они выбежали во внутренний двор замка. Громозека ахнул и замер в дверях. И было чему удивиться: свернувшись кольцом и заняв весь двор, под лучами солнца нежился громадный дракон с тремя головами.

— Алиса! — закричал Громозека.

Но Алиса уже радостно бежала к средней голове дракона, которую озарила драконья улыбка.

— Змей Гордыныч! — закричала она. — Как я по тебе соскучилась!

— Вот счастье-то, — ответил дракон.

Вдруг вторая голова заметила, что Громозека тащит из-за пояса бластер, и закричала на него:

— Ты что, с ума, что ли, сошел! Это же заповедник! Стрелять вздумал!

Иван Иванович обернулся и бросился к Громозеке, грудью закрывая от него дракона. Он хоть и производил впечатление кабинетного ученого, но отличался отвагой, смелым сердцем и любовью к своим питомцам. Алиса тоже поняла, что Громозека был готов поднять стрельбу.

— Громозека! — сказала она твердо. — Если ты не оставишь свой бластер у Ивана Ивановича, ты вообще ни в какую эпоху легенд не полетишь. Там на каждом шагу драконы, и, если ты хоть раз выстрелишь, нам с тобой несдобровать!

— Ну что я могу с собой поделать, — сокрушенно ответил Громозека, который уже понял, что дракон старый приятель Алисы. — Я ведь обещал твоему отцу охранять ребенка.

— Сколько раз нужно повторять одно и то же, — сказала Алиса. — Меня охранять не нужно! От тебя больше опасности, чем охраны. Отдай бластер.

— Ни в коем случае, — ответил Громозека. — Здесь мы с тобой в заповеднике, и я приношу свои извинения директору и дракону. Но в эпохе легенд заповедников еще не могло быть.

— Все, — сказала Алиса твердо. — Иван Иванович, этот археолог в прошлое не летит.

— Разумное решение, — согласился Иван Иванович.

— Простите, простите, — сказал Громозека и протянул бластер директору заповедника.