Проклятие ледяной горы - Антти Джокинен

Несколько раз Николас и Хесси видели черных змей, ускользающих под камень, а еще им самим несколько раз приходилось прятаться в разломах или под корнями, когда им навстречу вдруг попадалась всякая лесная нечисть – злостно фыркающие лешие или разящие смертью злыдни.

С наступлением темноты они добрались до громадной расщелины в скале рядом с затянутыми мшаником гигантскими валунами.

Пахнущий затхлостью густой дым неподвижно висел плотной паутиной на ветках деревьев. Откуда-то из него раздавались крики и стоны, иногда доносились песни и далекая музыка. С обрывов скатывались камни, глухо ударяясь о мерзлую землю, точно черепа. Эта часть леса казалась Николасу гораздо более пугающей и опасной, чем все те места, где ему прежде приходилось бывать. Даже огненной искры криксы нигде не было видно – хотя тот в общем-то был рассеянным существом. Вечно где-то терялся и появлялся лишь изредка.

Хесси остановился. Он с сомнением огляделся вокруг и похлопал по груди, словно проверяя несуществующие карманы. Потом помотал головой и сказал дрожащим голосом:

– Кажется, я выронил щетку в начале тропинки. Может быть, мне вернуться и забрать ее, чтобы не пропадала попусту?

– Ничего у тебя не выпало. Тебе просто страшно, – ответил Николас и деланно рассмеялся.

– Вот уж я точно не боюсь! – прошипел в ответ Хесси с обидой. – Я ничего не боюсь, а ты, кажется, скоро напустишь в штаны! Лучше будет вернуться, чтобы не обделаться со страху, не то как бы нам скоро не пришлось устраивать постирушки.

– Не напущу, в этом можешь быть совершенно уверен. А если ты думаешь, что проживешь еще хотя бы день на грибах и ягодах, то проваливай отсюда!

В ответ Хесси лишь пнул валяющийся на тропинке камень и недовольно фыркнул:

– Ну, тогда пошли! Но если из-за этого я попаду в передрягу, то не сомневайся, что не сможешь потом долго сидеть.

Сказав это, он угрожающе показал Николасу свои иголки.

– Договорились, – сказал Николас, подумав немного, и с трудом пошел дальше.

Ведущая наверх между скал тропинка становилась все у́же. Запах дыма усилился, и голоса раздавались все громче. С приходом темноты мороз начал покусывать за уши. Наконец путники добрались до самого верха: то тут, то там в скале виднелись окошки, украшенные костями двери и дымовые трубы, выложенные из черепов. Казалось, вся огромная скала была одним сплошным запутанным домом, построенным из гигантских камней.

Посередине возвышался огромный дуб, вокруг которого рос тысячелетний можжевельник.

Немного поодаль, у берега синеющего залива стояли на якоре необычайно большие корабли, их носы были украшены головами высеченных из дерева драконов, и они казались словно явившимися из кошмарного сна. Таких судов Николасу еще не приходилось видывать.

Вокруг скал ютились жалкие, серые, полуразвалившиеся лачуги с покатыми крышами, в которых светился слабый огонек. Массивные шеломы на крышах походили на лесных животных, а по причелинам вился сложный орнамент. Однако домишки были все как один покосившиеся, с провалившимися крышами. Между лачугами бродили взад и вперед сгорбленные фигуры в лохмотьях. Многие из жителей заметили Николаса и Хесси, но никто не обратил на приятелей никакого внимания.

– Ну и где же здесь будет трактир? – спросил Николас, заставив себя отвернуться в сторону от жалких оборванцев.

– Гляди, вон там виднеется какой-то, что ли, столб… – сказал Хесси дрожащим голосом. Его слова утонули в тяжелом холодном тумане – казалось, что он поднимается из ледяных пределов подземного царства Маналы. Туман мешался с запахом еды – от него в животах Николаса и Хесси заурчало пуще прежнего.

Николас подошел к выкрашенному красной краской колу с насаженным на него черепом, нижняя челюсть которого держалась на поржавевших гвоздях. Вдруг в тумане мелькнул огонь, и перед ними появилось похожее на крысу существо со змеиным хвостом, длинным вороньим клювом и раздутыми, как огромные шишки, суставами ног. На голове у него был рогатый шлем, а в костлявой руке болтался фонарь. Под изодранной рубахой, сделанной из шкуры тролля с закрепленными на ней бронзовыми кольцами, виднелось обросшее спутанной шерстью тело. Рубаха позвякивала, будто олений колокольчик, по мере того как существо приближалось к ним, поводя по земле чешуйчатым хвостом.

– Здорово, что ли, – прокашляло оно голосом еще более мерзким, чем внешний вид, – дорогие гости! Никак господа приехали издалече?

Существо ловко подхватило хвостом с земли какую-то щепку и зажгло ее от огня фонаря.

Потом, сопровождаемое молчанием Николаса и Хесси, оно сунуло горящую щепку через глазницу внутрь черепа. Оттуда полился свет.

– Интересно, а ты что за сморчок? – поинтересовался Хесси, взгляд которого был прикован к черепу.

– Это я, что ли? Сморчок, говоришь? – проскрипело существо, отшвырнуло от себя горящую щепку и начало смеяться, да так, что из уголка рта потекла пена. – Я-то здесь всего лишь помощник и ничего другого. Господа, пожалуйте, обойдите вокруг – через другую дверь попадете внутрь. Я вам точно скажу, что пиво сегодня отменное, грех жаловаться.

Затем существо указало таким же кривым, как и оно само, пальцем в сторону тропинки, по которой только что пришло, и исчезло в тумане, трескуче смеясь.

– Так, значит, через другую дверь внутрь? – Хесси скривил рот и посмотрел вслед существу. – Вот ведь бараний недоносок! Экий выродок полусдохшей змеи. Мы и сами догадались, что скажешь, Николас?

Со стороны тропинки послышался звук, похожий на скрип двери, потом раздались пение и гогот, а затем все стихло. Крупными хлопьями пошел снег. В воздухе усилился аромат жаркого и начал щекотать ноздри.

– Первый снег пахнет едой, – буркнул Николас, сморщившись, и продолжил: – Туда ли мы вообще пришли – здесь что-то не так. – Сказав это, он поглядел на череп и поджал губы.

– Пойдем уже, – начал подгонять Хесси, – не будем дожидаться, когда этот хилый уродыш приковыляет обратно. Во второй раз я его хряпотни не выдержу.

Разумеется, Николаса не надо было больше уговаривать. Они обошли скалу с другой стороны, где из валунов был навален гигантский череп. Из его глазниц бил яркий свет, а на месте провала, где должен быть нос, был вход в пещеру, и туда вела узкая лестница. Рядом на привязи стояли две лошади. Их глаза пылали точно угли, а горячее дыхание невыносимо смердело.

– У нас получится, Николас, точнее, у тебя получится, или я не я, леший подери! Ты должен выудить у них для нас котелок вареного гороха, тарелку брюквы и по кружке пенистого пива – ты же сможешь, – пробормотал Хесси, осматриваясь. – Давай уже смухлюем, тиснем все, что только можно, и заживем по-нормальному!

Не говоря ни слова, Николас спустился вниз по лестнице к железной двери. Она была украшена набитой из здоровых медных заклепок головой лося.

Николас потянул за дверь и открыл ее.

После трескучего мороза устроенный внутри скалы трактир показался просто теплым гнездышком, призывающим утомленного путника спрятаться от недоброго мира. Внутри приятели увидели несколько этажей и коридоров, уходящих в разные стороны. Между стропилами торчали корни деревьев, к которым были подвешены черепа и железные подсвечники.