Алхимики Фадрагоса - Ольга Савченя

— Не кривись так и держи содержимое живота в себе, — сказала Елрех, ухватив меня под руку и потащив дальше, — Я покупаю провизию не на рынках.

— А зачем мы тут?

— Купить тебе шмотье.

— А тебе? — прищурилась я, когда мы вышли из тени.

— Ты что же, считаешь меня бездомной?

— Я увижу твой дом? — обрадовалась я, — Ты же не оставишь меня за его стенами? Обещаю нигде не рыться без твоего ведома.

Она покачала головой, бормоча что-то себе под нос, а затем спросила:

— Асфирель, как быстро ты соскучишься по мне, когда вернешься в свой мир? Будешь также плакать, как плакала ночами из-за родных?

Настроение мое стремительно опускалось, а ответа она так и не дождалась. Сколько времени мы провели совместно? Просто навскидку, прошло точно больше двух недель, а то и все три. Я уже не боялась Елрех, как было при первой встрече. Вспомнила Светку, с который дружила с первого курса в универе, она точно мне ближе, чем Елрех. За три недели не становятся близкими друзьями, но все же… Я вынужденно доверилась неизвестной женщине или девушке, даже не человеку. За короткий срок я увидела в ней свой маленький островок безопасности, запросто подставляла ей спину и всячески полагалась на нее. Сейчас, когда она задала простейший вопрос, у меня на секунду сбилось дыхание, а сердце чуточку сжалось. Время совсем ни при чем. Близкими становятся быстрее, если одиноких, нуждающихся в поддержке сталкивают и постоянно испытывают давлением извне.

— Елрех, — потянула я ее.

Дождалась, когда она остановилась и взглянула на меня, вопросительно вскинув брови. Ее серые глаза отражали солнечный мир вокруг, а белая прядка челки упала на переносицу. Она нахмурилась, когда я протянула руку к ее лицу, но позволила отвести прядь и заправить, запутав в густых волосах.

— Мне нужно убраться отсюда, как можно скорее, — твердо произнесла я, оглядываясь, на обходящих нас стороной людей и нелюдей, — Кажется, я начинаю привыкать к тебе. Мне нельзя оставаться надолго в Фадрагосе.

Она кивнула, видимо, прекрасно понимая мои опасения. Как в каком-то фильме, где рассорившаяся влюбленная пара расходилась, оставляя пса скулить, вынуждая беднягу разрываться между ними. Я не хочу чувствовать себя ребенком, выбирающим одного любимого родителя.

Очень скоро мы вышли к прилавкам, заваленным обувью и одеждой. Елрех остановилась возле одного, вокруг которого толпились совсем юные девушки, и вытащила из кучи самую яркую голубую тряпку. Она тряхнула ее — длинное платье с рюшками у лифа и складками на юбке выпрямилось почти до самой земли. Я замерла, понимая, что не хочу надевать платья, тем более такие. Видимо, на моем лице все прекрасно отразилось, потому что Елрех засмеялась и под недовольный возглас торговца швырнула платье обратно в кучу.

— Елрех! — с улыбкой воскликнул рыжеволосый усатый мужик, когда мы подходили к его прилавку, — Смотри-ка, живая!

— Духи милосердны ко мне.

Пока они переговаривались, обсуждая воюющих виксартов и васовергов, я разглядывала сапоги. Затем перебралась к сваленной куче вещей, отыскала там мятую серую рубаху, темные брюки и жилетку.

— Выбрала? — поинтересовалась Елрех.

— Если в этом можно к мудрецам, тогда да.

— Вут, запиши на мой счет. Я загляну к тебе завтра. И эти тоже, — подтянула она сапоги поближе к нам.

— А теперь к тебе? — спросила я, когда мы толкались, пробиваясь через толпу на узкую улочку.

— Ко мне, ко мне…

Городские улицы, которые нам пришлось пересечь удивляли разнообразием. Одни тянулись вдоль небольших домов с низким частоколом и радовали ухоженностью, другие ошеломляли обширностью площадей и толпами снующих горожан. Я долго ругалась, когда пришлось пройти по дороге, не вымощенной булыжниками, не засыпанной элементарными камушками, потому что ноги с громким «чпок» приходилось отвоевывать у темного месива грязи и, кажется, навоза. Идти пришлось часа два и, только когда приблизились к одноэтажному, вытянутому дому, Елрих скомандовала:

— Стягивай обмотки с ног и оставляй у забора. Подсохнут, выбросим.

Она зашепталась с домашними духами, и кованная калитка чуть осветилась. Узкая дорожка вела к небольшому крыльцу. Весь двор зарос цветущими кустарниками и низкими деревьями. Крепко сколоченные рейки обросли виноградником, отягощенным крупными гроздьями спелых ягод, и формировали своеобразную беседку. Камни на земле плотно состыкованные между собой забросало листьями и замело песком, но Елрех вновь зашептала, и вскоре теплый порыв ветра смел все начисто. Деревянная скамья стояла в углу и выглядела отсыревшей, на ней громоздились пыльные и грязные склянки. В центре беседки небольшое углубление полнилось водой. На поверхности плавали листья и веточки, за которые отчаянно цеплялись попавшие в водную западню жучки. Очередной шепот и вода засияла, мусор поднялся в воздух и был подхвачен порывом ветра.

— Мистера Пропера потеснили…

— Иногда я думаю, что ты ругаешься, — тихо протянула Елрех, — Хорошо отмываем ноги, потом в дом. Там покажу, где полностью помыться. У нас будет не больше получаса, а потом идем к мудрецам. Мне еще в дом гильдии идти, отчитываться.

За порог она меня пускала с заметной опаской, а ведь было отчего. Это не дом! Целый склад всяких порошков, сушенных трав, грибов и непонятных штуковин. Деревянная мебель была окрашена в белый цвет, а ободки, уголочки, рейки в оливковый.

— У тебя пыльно, — из вредности заметила я, но хозяйка лишь хмыкнула.

— Иди за мной.

Сколько ее дома не было? Сырость немного пробирала, заставляя оголенную кожу покрываться мурашками, пахло травами, но проветрить не помешало бы. Добротный пол был лишен ковров и даже краски. Она провела меня в тесное помещение с маленьким окном. Сквозь желтую тюль с вышивкой пробивался солнечный свет, вырисовывая причудливые тени на белоснежной скатерти. Уголок единственного табурета выглядывал из-под узкого стола. Два шкафа стояли у входа, комод теснился в углу, над ним на стене висела полка, заваленная посудой. Еще один стол был задвинут в противоположный угол, а между ними нашлась очередная дверь, прикрытая занавеской в пол. Мы спустились по короткой лестнице в лишенное окон помещение.

— Освети, Охарс, — шепотом попросила Елрех.

Зеленые светлячки засияли непривычным светом, но довольно ярко, позволяя разглядеть, куда я попала. Кажется, эти штуковины, стоящие на полу, называли лоханью, на лавке громоздились ковши, тряпки, какие-то пушистые штуки, напоминающие мочалки, опять полка на стене, заставленная флаконами и склянками, и три бочки с водой. Мало чем ванную комнату напоминало, но с учетом того, что я кроме рек и ручейков в последнее время ничего не видела, то даже облегченно вздохнула и нервно зачесалась.

— Вода только холодная или опять духи помогут?

— Они всегда помогают, Асфирель. Позови Илиала. Я принесу полотенце и, — она прошла к полке, сняла склянку, поставила ее на лавку и положила к ней пушистую штуку, — это поможет смыть грязь. Не знаю, как с этим в вашем мире…