Кошка для голландца - Альма Либрем

Вот, сама даже в неё поверила, между прочим!

Но рубить сплеча было бы нечестно. Потому Юля порядочно назвала наобум несколько блюд из меню, поймала удивлённый взгляд Андрея и поспешила добавить:

- Я с удовольствием заплачу за себя сама, не волнуйся.

- Да я не волнуюсь, - усмехнулся Яворский, - тем более, что я не собираюсь позволять тебе платить. Это не те деньги, из-за которых надо падать в обморок.

- Да? – вскинула брови она. – А чего ж ты тогда так на меня смотришь, как будто бы я предложила тебе бесплатно оставить квартиру соседке сверху?

- Моя прелестная соседка сверху, - улыбка Андрея стала ещё шире, - если согласится на мои условия, вполне может претендовать на двухэтажную квартиру.

- Твоя прелестная соседка сверху, - скривилась Юля, - надеется на отдельную квартиру. Ты узнал о том, как долго исправлять эту маленькую неувязку в планировке и сколько будет стоить? – она, словно пытаясь отдавать Андрею больную мозоль, добавила: - Разумеется, расходы…

Тот укоризненно посмотрел на неё, словно попытался напомнить, что расходы его мало волнуют, и протянул:

- Поверь, Юля, сойтись будет куда проще и быстрее, чем исправить эту, как ты выражаешься, маленькую неувязку.

- Ничего, - уверенно кивнула она. – Я – человек терпеливый, дождусь, пока из моего пола пропадёт дыра, и без твоего участия в своей личной жизни. В крайнем случае, можно продать квартиру какой-нибудь паре и поделить доход.

- Я против, - тут же отозвался Андрей. – А без второй половины продавать это – только лишний раз терять деньги, сама понимаешь. Никто не пойдёт на такие масштабные расходы ради квартиры с дырой в потолке или в полу.

Юля с удовольствием ответила бы ему ещё злее, чтобы только окончательно поставить на место, но в это время официант принёс вино, и она запнулась на полуслове, а потом и вовсе потеряла мысль. Было, признаться, очень обидно; Лебедева только-только заготовила подходящую колкую фразу, однозначно поставившую бы Андрея на место, а тот, словно чувствуя это, сейчас сидел и сверкал, как начищенный пятак. И что его так радовало?

- За что будем пить? – спросил Андрей, поднимая свой бокал. – За встречу?

Юле хотелось сказать, что за скорейшее расставание, но в этот момент над головой словно застыла Наташина тень, напоминающая о том, как надо себя правильно вести. И как только у подруги получалось незримо присутствовать за столом и подталкивать её ко всяким глупостям, например, к распитию алкогольных напитков с посторонними мужчинами?

- Давай за встречу, - подчинилась она, подняла свой бокал и попыталась сосредоточиться не на Андрее, пожиравшем её взглядом вместо того мяса, которое он заказал, а на звоне бокалов и на переливающейся в них бордовой жидкости.

Вино и вправду было вкусным. Не приторно-сладким, как тогда, на выпускном, а с дорогим вкусом и отнюдь не годом-двумя выдержки. Юля не удержалась и прикрыла глаза от наслаждения; её любимый сорт. Как Яворский угадал при выборе? Или тоже где-нибудь проведал?..

- Чем ты сейчас занимаешься? – не позволяя разговору вернуться в привычное русло, тут же спросил Андрей. – Знаю, что пиаром, но… Нетипично для тебя.

Юля вздохнула.

- Почему же нетипично? – пожала плечами она. – Времена меняются. Мечтательницей я была только в детстве. И никакого великого учёного с меня не получилось. Зато вышел профессионал своего дела.

- Помню, - Андрей сделал ещё один глоток вина и отставил бокал в сторону, - ты хотела стать известной художницей…

- Перехотела, - помрачнела Юля. – Не думаю, что у меня действительно получилось бы что-то.

- Почему? – удивился Яворский. – Красивые же были портреты. Сейчас такое популярно…

- Сейчас популярно коллажирование, - резко ответила она. – Этим мы на работе занимаемся более чем часто. А высокое искусство давно уже превратилось в один сплошной чёрный квадрат.

Абстракционизм, Андрей помнил, Лебедева с самого начала своего увлечения рисованием терпеть не могла – равно как и множество других современных направлений. Но у неё и вправду удавались хорошие портреты; люди на них выглядели, словно живые. Она мечтала, что пойдёт куда-нибудь на художника или хотя бы на архитектора, и произведения искусства будут появляться из-под её карандаша так же легко, как и чужие лица.

- Но ведь ты пробовала поступить? – спросил Яворский.

- Нет, - безо всяких эмоций ответила Юля. – Я вовремя поняла, что всё это – глупости, а в жизни мне нужен реальный заработок и стабильная работа. Разумеется, я не думала, что всё сложится вот так. Экономика…

- Которую ты терпеть не могла в школе.

- …Казалась мне хорошим выбором, - закончила за него Юля. – Там было легко учиться, и я получила определённый багаж знаний. Этого хватило для того, чтобы и дальше развиваться. А потом мне повезло попасть в ту фирму, где я работаю сейчас. И я счастлива, что не пошла на поводу у глупых детских мечтаний… А это ещё что такое?

- Ваш заказ, - безо всякого смущения ответил официант. – Устрицы. Конечно, в классической подаче предпочитают игристое вино, но, поскольку вы согласились с выбором вашего спутника…

- Может быть, - вкрадчиво предложил Андрей, - ты хочешь заказать что-нибудь другое? Всё-таки, эскарго – не самое привычное блюдо…

Юля не поморщилась и больше ничем своё возмущение не выдала. Сама виновата, надо было слушать, что ей предлагали, а не охотливо кивать, игнорируя на самом деле официанта и как самостоятельную личность, и как живое существо. Вот теперь и должна наслаждаться прекрасным вкусом улиток, чтоб их…

Лебедева никогда не стремилась вкушать экзотические для жителей Украины блюда. Она пробовала однажды жабьи лапы, но те, во-первых, были просто мясом, а не подозрительным наполнением своих раковин, да и по вкусу напоминали что-то среднее между курицей и рыбой. Но тогда приходилось подчиняться вкусовым предпочтением бизнесмена, с которым она вынуждена была ужинать, а вот сегодня можно было смело оттолкнуть от себя этих… моллюсков и сказать Андрею, что она есть не будет.

Но отступать на полпути Юля не собиралась. С трудом выцарапав из памяти кадр из какого-то фильма, где ели эту гадость – и показывали, как это правильно делать, - она с мягкой улыбкой взглянула сначала на Андрея, а потом на официанта.

- Спасибо, всё в порядке, - мягко промолвила она. – Я выбрала то, что хотела. Вы можете идти, - Юлия смерила быстрым взглядом официанта. – Мы желаем побыть наедине.

Тот спешно извинился и, кивнув, удалился на кухню, а Юля ещё раз с подозрением посмотрела на устрицы. Если её не подводила память, то есть их после красного вина – тоже отнюдь не лучшее занятие.

- Вкус будет не самым приятным, - подтвердил Андрей. – Может быть, закажешь что-нибудь другое?

- Нет, что ты, - она потянулась к тарелке, но рука словно сама по себе застыла на полпути. – Я действительно хотела…