Свободу Змею Горынычу! - Владимир Благов

— В ступе летаю, пестом погоняю, — повторял он шёпотом заветные слова.

В сарае было темно, хоть глаз выколи. Но Ванька сразу нашёл то, что искал. В темноте он нащупал что-то деревянное, пузатое, похожее на бочонок. «Так вот какие ступолёты бывают», — подумал Ванька. Он взялся руками за края бочонка, ловко подпрыгнул и вдруг обеими ногами провалился в какую-то яму, заполненную тухлой водой. Так, по крайней мере, ему показалось сначала.

— Фу-у! — Ванька замер на мгновение, сморщив нос. Он стоял в бочке — по пояс в огуречном рассоле, весь в укропе и смородиновом листе, — а вокруг плавали солёные огурцы. «Вот так ступа! — подумал Ванька. — В бочке летаю, огурцом погоняю. Где же настоящий ступолёт?» Ванька усмехнулся себе под нос и начал медленно выбираться из бочки.

Бывший царский дворец опустел. Слуги разбежались сразу, как только Иван-царевич отрёкся от престола. Причём, покидая дворец, каждый норовил взять на память что-нибудь из казённого имущества. Садовник унёс лейку и грабли, повар — набор столового серебра, а конюх уехал в карете, запряжённой тройкой вороных.

Кандидат в президенты собирался устроить во дворце Музей Сказочной Старины. Экспозицию музея должны были составить предметы царского обихода. Заметив пропажу кареты, Иван решил по инвентарной книге проверить наличие или отсутствие казённого имущества. Инвентаризацию он начал с тронного зала.

— Так, трон царский, обитый алой парчой, — один. Инвентарный номер три нуля двенадцать, — прочитал он по книге. — К нему прилагаются: скипетр и держава золотые — один комплект… Так, на месте. Корона царская золотая с яхонтами — одна. Инвентарный номер три нуля двадцать пять. Пока на месте…

Тяжело вздохнув, Иван водрузил корону на голову, взял в правую руку скипетр, а в левую — державу, а потом присел на краешек трона.

«Я ведь и не правил совсем. Никогда царём не был. И президентом тоже. Может, зря я от царства отрёкся?! — подумал он. — Откуда мне знать, какая власть лучше — монархия или демократия? Народу нужен правитель, на которого опереться можно. Да чтобы правил по совести… А вот выберут сдуру Кощея, так хлебнут с ним лиха».

Иван встал, положил на место царские регалии и снова взял в руки инвентарную книгу.

— Что у нас дальше? Ага. Гобелен, на котором Василиса Премудрая всё наше царство-государство выткала. Инвентарный номер ноль семь сто двадцать.

Иван остановился и поневоле залюбовался тканой картиной. На ней действительно была вся Сказка: и Тёмные леса, и Высокие горы, и Быстрые реки. По правому краю Василиса выткала белокаменную столицу, а по левому — маленькое здание Лесной школы.

«Как там она, голубка моя? — подумал Иван. — Совсем редко видеться стали. Не забыла ли меня моя Василисушка?!»

В это время в открытое окно влетела сорока с газетой в клюве. Она села на спинку царского трона, бросила на сиденье «Сказочные ведомости» и застрекотала:

— Доброе утро, твоё высочество! Как изволил спать-почивать? Не угодно ли газетку почитать? Пока ты прохлаждаешься, Кощей зря времени не теряет. Такую рекламу себе закатил — закачаешься. Редактору нашему интервью дал на пол-листа. А ты всё отмалчиваешься. Гляди, растеряешь избирателей-то!

— А ты за кого голосовать будешь? — спросил Иван.

— Нешто я дура — за Кощея голосовать?!

— Ну вот, я надеюсь, таких, как ты, будет большинство.

— Ой, надейся, надейся, царь-надёжа! А подсуетиться не помешало бы.

— Не умею я «суетиться». Да и не к лицу мне это.

— Как знаешь. А вот Кощей ничем не брезгует.

— Его дело.

— Зря ты, Иван-царевич, от царства отказался. Ведь никто же не против был, чтобы ты Сказкой правил. Все тебя уважают, а некоторые даже любят.

— Ага, любят! Особенно слуги мои бывшие. Дай им волю, так всё царство на куски растащат!

— А ты не давай.

— Уже дал. Боярскую думу распустил, так бояре против меня оппозиционную партию учредили. Воеводе и стрельцам отставку дал, так они частное сыскное бюро организовали. Приказные дьяки все по офисам сидят, менеджментом занимаются. Кощей за один год на яблоках разбогател! Теперь банкир!

— Стало быть, жалеешь ты, что всё так повернулось?

— Не знаю.

— Знаешь, что я тебе посоветую? Сходи-ка ты в поле. Но не один, а с фотографом. Пусть снимет тебя на пашне — за плугом. Потом сходи в кузню, пусть снимет тебя с молотом — у наковальни. Мы эти снимки в газете поместим. Пусть все знают, что будущий президент завсегда с народом. И народ это оценит. За тобой потянется. Так, глядишь, и выберут тебя в президенты.

— Не честно это. А я хочу, чтоб честно было!

— Заладил! А если Кощей победит на выборах, что тогда со Сказкой будет?!

Иван-царевич опустил голову.

— То-то, что не знаешь! Ну, ладно, полетела я, мне ещё пять газет разнести надо. А я их по одной разношу, больше в клюве не помещается… Пока!

Сорока улетела, а Иван остался наедине со своими мыслями:

«Действительно, погорячился я с отречением! На руку Кощею сыграл. Теперь меня не Иваном-царевичем, а Иванушкой-дурачком звать впору! До выборов — три дня! Что за это время придумать можно?! Не в поле же, в самом деле, идти. Не в кузне же молотом махать!»

В сердцах Иван бросил инвентарную книгу на пол. И в это время в окно влетел белый голубь. Иван удивлённо посмотрел на него и спросил:

— Почта?

Голубь закивал головой, а клювом начал сам снимать с лапки записку.

Иван прочитал послание и решительно зашагал в Оружейную палату. Он не на шутку рассердился:

— А-а-а! Яблочек, значит, захотел, Змей ты наш безграмотный! Приходи, говоришь, немедленно?! Погоди, я вот только меч-кладенец — инвентарный номер три нуля девяносто пять — найду. — Он вошёл в Оружейную палату и огляделся по сторонам. — Где ж он? Неужели стащили?! Ладно! Возьму лук да стрелы — инвентарный номер… А где они?!

Кончилось тем, что Иван вооружился охотничьим ножом с выкидным лезвием и баллончиком со слезоточивым газом.

— Ничего, — махнул он рукой. — В умелых руках и грабли — оружие. Лишь бы «транспорт» не подвёл.

«Транспортом» Иван в шутку называл Серого Волка, на котором раньше часто ездил по делам. Расставаясь, Волк всякий раз оставлял Ивану клочок своей шерсти. Если Ивану надо было срочно куда-нибудь поехать, он просто поджигал волчью шерсть, и Серый прибегал так быстро, будто только этого и ждал. Вот и сейчас Иван решил вызвать своего четвероногого друга.

«Вот это дело по мне, — подумал Иван, поджигая шерсть. — Не рекламным трюком славу добуду, а подвигом ратным её обрету!»