Там, где наши сердца - Александр Закладной

– Давайте без ссор, я прошу! У меня сегодня праздник – не надо его портить!

Но мне расхотелось сидеть с ними. Я решил просто встать и уйти, но понял, что вообще испорчу мнение о себе, и так не слишком высокое. Хотя насколько я себя помню, на чужое мнение мне всегда было наплевать.

А история с похоронами действительно интересная. Когда Глайзер рассказывал мне, как рыдала Алена, я чуть не разорвался от смеха. Но это было потом, конечно, – сначала я был готов убить и Макса и Андрея за этот черный розыгрыш, а они, не будь дураками, пару дней мне на глаза не показывались.

Помню, в тот день мне утром позвонил кто-то из них и сказал, чтобы я обязательно пришел в институт. Я не мог понять, зачем это им надо, но, поддавшись уговорам, пошел. Я немного опоздал, зашел в кабинет, а у всех лица белые. Алена вообще чуть в обморок не упала. И все смотрят на меня. Вадик попытался мне что-то сказать, но стушевался. Прошло минуты две, и только тогда, наконец, мне все объяснили. Я был в ярости, но на своих друзей я долго сердиться не могу, поэтому через пару дней мы забыли об этом. Но все-таки жаль, что я не видел плачущую по мне старосту!

Алена, словно прочитала мои мысли и недовольно взглянула на меня. Очень впечатлительная девушка! И так не похожа на мою Катю…

На «мою»… Я снова могу говорить: «Моя Катя». Мы забыли про все, что было у нас в прошлом. Изменить ничего нельзя, а жалеть об этом просто бессмысленно.

Прошлым летом я внезапно почувствовал, что Катя мне надоела, и решил ее бросить. Она по-прежнему любила меня и ни о чем не догадывалась, но я твердо решил разорвать наши отношения. Надо было сделать это сразу, а я тянул. И однажды она пришла ко мне поздно ночью и сообщила, что беременна. Я не поверил и настоял сходить к врачу еще раз, вместе со мной. Оказалось, она не врала. Действительно, той ночью я нажрался как свинья и забыл про презервативы.

Это был шок. Я стал обвинять ее во всем – начиная с непредохранения и кончая тем, что это вообще не мой ребенок. Но самое ужасное было не это. Катя твердо решила оставить ребенка, и никакие мольбы и угрозы на нее не действовали. Когда я орал на нее, она бледнела, но тихо и твердо говорила:

– Милый, я хочу этого ребенка, это наш малыш – твой и мой. Наш.

Я представлял себе ее отца, который в этом случае обязательно поженит нас, и мне становилось плохо. И я поставил окончательное условие – или я, или ребенок. Катя была раздавлена. Она умоляла меня, рыдала, становилась на колени, говорила, что умрет без меня или покончит жизнь самоубийством, но мне все это казалось какай-то игрой, глупой, но одновременно смешной игрой… А я вдруг осознал, что не хочу больше ее никогда видеть, и ушел.

Приняв это решение, я успокоился, и меня перестала интересовать реакция ее отца, она сама, и этот урод-ребенок. Через знакомого – никому из своих друзей я ничего не рассказал – я передал ей деньги на аборт и вычеркнул ее из своей жизни.

Она звонила мне, плакала, сказала, что избавилась от ребенка, но я молчал. Вскоре звонки прекратились.

Но постепенно, спустя где-то полгода, я понял, что ошибся. Я по-прежнему любил эту девушку, или вернее, наконец-то полюбил – полюбил отчего-то тогда, когда ее уже не было рядом, но возвратиться уже не мог. Даже когда встретил ее отца, долго думал, звонить или нет. Но все-таки решился.

К телефону подошла Катя, и я бросил трубку. Затем позвонил еще раз, и опять подошла она.

– Позовите Николая Петровича, – бодро сказал я. – Он дома?

Пауза. Потом тихое:

– Здравствуй, Кирилл. Папы нет.

Так буднично? Здравствуй, Кирилл – и все? Никаких слез, никаких упреков. Будто только вчера расстались.

– Он говорил, что видел тебя. Ему что-то передать?

– Да нет, ничего. Как ты?

– Прекрасно. – Я почти увидел, как она усмехнулась. – Извини, у меня дела.

– Подожди, – заторопился я. – Не кидай трубку. Что ты делаешь сегодня вечером?

Вторая пауза.

– А в чем дело?

– Мы могли бы встретиться, – выдавил я, мгновенно вспотев.

– Зачем?

– Посидим где-нибудь, поговорим.

– Хорошо. Когда?

– В семь, у «Макдоналдса». Тебя устраивает?

– Да.

С этого телефонного звонка началась другая жизнь.

Вспоминая об этом, я совсем отвлекся и очнулся только после толчка Вадима.

– Ты что, заснул? Мы уходим.

Тут я с большим удивлением увидел, что празднование уже закончилось и звучит звонок на пару.

– Идешь? – спросил Вадим. – Сейчас будет контрольная, на зачет.

– Нет, – пробормотал я. – Мне домой…

Через полчаса я уже был у Кати, а ближе к обеду позвонил от нее Глайзеру, чтобы узнать планы на вечер, и еле застал его дома.

– Омар, мы тебя ищем целый час! – воскликнул он. – Где ты?

– У Кати.

– Приходите в «Двенадцать стульев», – громко произнес Макс. – Илюха Бар получил младшего сержанта! Выставляется.

– Да, новость, – сказал я. – Мы будем.

Положив трубку, я повернулся к Кате:

– Илья получил сержанта. Приглашают в «Двенадцать стульев». Пойдем?

– Конечно, – рассеянно сказала она, крутясь возле зеркала.

По телевизору показывали какой-то мыльный сериал, в котором герои большую часть времени проводили в постели. Это наводило на грусть. До сих пор Катя отказывалась спать со мной, а когда я завожу разговор об этом, переводит разговор на другие темы. Я ее понимаю, но ведь столько времени прошло…

Примерно через час мы с Катей подошли к месту встречи. Поскольку до вечера было далеко, людей в баре находилось немного, хотя нашу компанию было слышно за версту.

Увидев нас, они загалдели еще больше. Бар неизвестно каким образом успел уже пьяно заснуть на столе, невзирая на шум. Видимо, свое звание он начал обмывать еще у себя в институте.

Вечеринка началась плохо. Я разговорился с Шольцем – давно его не видел – и пропускал мимо ушей разговоры остальных. А потом заметил, как напряглась и побледнела Катюша, и, оборвав разговор, услышал, что Глайзер рассказывает историю о девушке, которая не хотела делать аборт. Я взглянул на Катю – она кусала губы – и быстро сказал:

– Хватит историй, Макс. Предлагаю выпить за нашу компанию!

– И за нового сержанта милиции – Илью Баренко! – добавил Глеб.

Бельмуд сказал тост, и все выпили. Разговор перешел на другие темы, и Катя благодарно посмотрела на меня.

– Что это за девушки? – спросила она. – Там, около Андрея?

– Оксана, Лена и Инна. Мы с ними прошлым летом познакомились. Бар одно время с Леной встречался, а теперь видимся время от времени.