Господин Розочка возвращается - Зильке Ламбек

Мориц, к сожалению, не мог рассмотреть все картины как следует: мужчина в чёрной форме спешил вперёд. Они миновали второй, а затем третий залы. В комнатах стояли вазы с золотыми росписями, висели огромные картины и громоздилась старинная мебель. Наконец они остановились перед двустворчатой дверью, и слуга почтительно постучался.

— Входите, — послышалось изнутри.

Мужчина распахнул двери, и перед гостями предстал Карл Дитер Зонненхут. Он был приземистый, с круглым лицом, маленькими глазами и острым носом. Это лицо, многократно повторённое на живописных полотнах, было Морицу знакомо. Господин Зонненхут одарил гостей широкой улыбкой и сказал:

— Добро пожаловать, дорогой Леопольд.

— Добрый день, Карл Дитер, — ответил господин Розочка с подчёркнутой сдержанностью в голосе.

Мориц удивлённо переводил взгляд с одного на другого.

— Откуда… — начал было он, но господин Розочка продолжал:

— Мы знакомы ещё со школы. Наши отношения были приблизительно такими, как у тебя со Штефаном Рабентраутом.

— Это, видимо, означает, что вы со Штефаном большие друзья, а? — прогудел господин Зонненхут. — Мы-то с Леопольдом всегда хорошо понимали друг друга.

Господин Розочка оставил это замечание без комментариев.

— Что привело тебя ко мне, Леопольд? — Зонненхут перешёл к делу. — Должен сказать, выглядишь ты отлично. Харальд! — обратился он к слуге. — Принеси господам горячего шоколада.

Мужчина в чёрном, поклонившись, исчез.

— Спасибо, спасибо, — ответил господин Розочка. — Если честно, мы пришли не развлекаться. Повод для моего визита нерадостный.

— Харальд уже намекнул на нечто подобное, и даже прозвучало слово «полиция», — сказал господин Зонненхут с озабоченной миной. — Кажется, у тебя неприятности?

— Почему у меня? — удивился господин Розочка. — Боюсь, что неприятности будут как раз у тебя. Если не скажешь, куда упрятал Пиппу Корнелиус.

— Мне очень жаль, но я не понимаю, о чём ты, — сказал господин Зонненхут. — Кто такая Пиппа Корнелиус? И как тебе в голову пришло, что я мог кого-то куда-то упрятать?

— Пиппе Корнелиус принадлежит любимая всеми лавка мороженого в Сером Предместье. В том самом, где ты строишь торговый центр с большим магазином мороженого.

— Ах, Леопольд, ты всегда недооценивал меня, — строго сказал господин Зонненхут. — Я действительно очень занят и не в состоянии вдаваться в детали всех моих предприятий, ведь их так много. Для чего мне похищать женщину, которая держит маленькую лавку мороженого? Это же смешно.

Господин Розочка секунду молчал. А потом произнёс:

— Я бы не сказал, что недооцениваю тебя, Карл Дитер. Если за минувшие десятилетия ты не очень изменился — а повода считать иначе у меня нет, — ты бы именно так и поступил.

— Ну, Леопольд, — сказал господин Зонненхут теперь уже без тени улыбки на лице, — если ты выдвигаешь такое серьёзное обвинение, то у тебя, конечно, должны быть доказательства.

Господин Розочка невозмутимо оглядел его.

— Разумеется, — ответил он. — И я передам их полиции.

Он взял Морица за руку и направился к выходу.

Но Зонненхут быстро догнал их и схватил господина Розочку за локоть.

— Если ты сделаешь это, то горько пожалеешь, — прошипел он. Глаза его блестели холодной яростью. — И твоему маленькому другу, которого ты привёл, тоже придётся туго.

Господин Розочка вырвал руку и продолжил путь. В тот же миг дверь распахнулась, и в зал вошёл Харальд с тремя чашками на подносе.

Господин Зонненхут сделал шаг назад и процедил сквозь зубы:

— Господам, к сожалению, пора уходить. Не мог бы ты проводить их?

Харальд поставил поднос и повёл их к выходу через уже знакомые залы.

— Похоже, «до свидания» говорить не стоит, — заметил он. — Ну что, тогда адьё?

— О нет, старым друзьям прощаться ни к чему, — возразил господин Розочка. — Поэтому до новых встреч!

На этом они покинули дом Зонненхута. Ворота затворились. Вся улица снова была в снегу.

— И как же мы теперь вызовем Тимота? — спросил Мориц.

— Я его уже вызвал, — ответил господин Розочка и указал на маленький серебристый прибор. — С минуты на минуту он будет здесь. Давай-ка пройдёмся до угла.

Когда они отошли на несколько шагов, позади послышалось тихое жужжание. Мориц обернулся. Ворота снова раскрылись, и на улицу выехал большой чёрный автомобиль с тёмными стёклами. Он затормозил, а затем поехал прочь.

— Это она, — сипло проговорил Мориц.

— Кто «она»? — не понял господин Розочка.

— Машина, в которой увезли Пиппу.

— Ты уверен? — уточнил господин Розочка.

— Да, — сказал Мориц. — Она была чёрная и с тёмными стёклами.

— Таких машин много, — усомнился господин Розочка.

Но Мориц был уверен.

— Это те самые люди, что похитили Пиппу. Почему вы не применили вашу чудодейственную соль? — спросил он с укором.

— Во-первых, я хотел убедиться, что это сделано по его приказу. Теперь я убедился. А во-вторых, понадобятся десятилетия, чтобы эта соль подействовала на Карла Дитера. Всё, что в нём было хорошего, — это память на цифры и организаторский талант. У таких людей волшебная соль может вызвать разве что замешательство.

Снегопад усилился, а Тимот всё не появлялся. Мориц насквозь продрог.

— Но что же мы теперь будем делать? — спросил он. — Ведь у нас нет доказательств. И мы не знаем, где Пиппа.

— Завтра в половине четвёртого встретимся с Тимотом и попробуем найти, где её прячут, — сказал господин Розочка. — Может, к тому времени мы поймём, где это может быть.

Наконец они увидели свет приближающихся фар. Это был Тимот! Снега нападало столько, что автобус двигался очень медленно.

— Где Пиппа? — спросил Тимот.

— Пока не знаем, — ответил господин Розочка. — Но завтра утром ты нам опять понадобишься.

— Хорошо, — сказал Тимот.

Друзья сели в автобус, и он тронулся.

— Который час? — спросил Мориц.

— Без четверти шесть, — ответил господин Розочка.

— Прекрасно, значит, я буду вовремя, — сказал Мориц.

Так и оказалось. В три минуты седьмого он повернул ключ в замочной скважине и вошёл в квартиру.

Отец вышел ему навстречу. Вид у него был строгий, чему Мориц очень удивился.