Не дай мне упасть - Эмма Скотт

Он наклонился, чтобы что-то сказать ей на ухо. Она покачала головой и протиснулась сквозь толпу людей, многие из которых хватали ее за руку или даже тянулись обнять.

Я следовал за ней, пульс бился быстрее с каждым шагом, который сокращал расстояние между нами. Кейси толкнула входную дверь и вышла на улицу. Ее волосы – уже не белые, а медно-русые, – вспыхнули, как пламя, под уличным фонарем, а затем створка хлопнула, скрывая ее от меня.

Черт.

Я протолкался сквозь толпу, которая теперь волнами надвигалась на меня, и распахнул дверь. Посмотрел направо и налево, по обеим сторонам дороги, освещенной богато украшенными старомодными уличными фонарями.

Ушла. Опять.

– Черт возьми, только не снова.

Я выбрал направление и двинулся по тротуару, думая, что Кейси не могла уйти далеко, ведь она пьяна и тащит на себе гитарный футляр. Если только она не прыгнула в ожидающее такси…

Я миновал переулок между клубом и шумным кафе. Остановился. Отошел чуть назад.

Она стояла спиной ко мне, пытаясь зажечь сигарету, а ее гитара лежала на земле. Я медленно подошел, не желая напугать девушку. Сердце подскочило к горлу. Она так близко. Еще пять шагов, и смогу прикоснуться к ней. Я с трудом сглотнул.

– Кейси…

Худенькое тело дернулось, и она медленно повернулась. Сигарета и зажигалка выпали у нее из рук. Сквозь завесу вьющихся светлых волос Кейси пристально смотрела на меня.

– Тедди?

Ее большие красивые глаза наполнились надеждой. Темные брови сошлись на переносице, а губы попытались улыбнуться и одновременно искривились, готовые заплакать. Облегчение. Кейси чувствовала облегчение, увидев меня… и на долю секунды тоска, которая окутывала меня последние шесть месяцев, ослабла.

Затем черты ее лица ожесточились. Вместо того чтобы выглядеть так, будто она вот-вот полетит в мои объятия, выражение ее лица резко стало убийственным, а сияющие голубые глаза – ледяными.

– Ты не должен быть здесь, Теодор. – Кейси взяла футляр от гитары и протиснулась мимо меня. – Отправляйся домой.

Ботинками на низком каблуке я перебирала по тротуару так быстро, как только могла.

Гитарный футляр ударял сзади под коленями, будто пытался поставить подножку. Мне хотелось уронить его, развернуться и побежать к Тео, броситься на него и нырнуть в его объятия.

«Ты пришел. Ты здесь. Ты нашел меня».

Это был Новый Орлеан, но мои пьяные глаза видели лишь Вегас, как в первые дни после смерти Джоны. Скорбь от воспоминаний прошлого, бурлящая внутри меня, вызывала еще большую тошноту, чем выпитое. Я так нуждалась в его руках, обнимающих меня. В его груди, на которую я могла бы опереться и плакать, умоляя о прощении.

«Прости. Ты, должно быть, просто в ужасе, видя меня такой. Я знаю. Джона отреагировал бы так же».

Именно тогда стыд разлился по моим венам, как глоток виски, и панический страх заставил меня бежать в совершенно противоположном направлении, не в том, в котором я хотела бы двигаться.

Я услышала тяжелые шаги, и задыхающийся голос позади произнес:

– Кейси, подожди.

На моем предплечье сомкнулась рука, резко останавливая. Я дернулась назад, понимая, что не в силах убежать от него, понимая, что обманываю себя, но все равно пыталась сопротивляться.

– Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел?

– Мне звонил Майк, – пояснил он. – Майк Будни.

– Большой И, – пробормотала я. Какой бы неряшливой пьяницей ни была, я все еще одержимо скрывала свое прошлое, держа все детали под замком. Мой пропитанный алкоголем мозг пытался вспомнить, что такого я могла сболтнуть Большому И, что привело его к Тео.

– Он беспокоится о тебе, – сказал Тео, отпуская меня и скрещивая руки на широкой груди. Одетый в черную футболку и джинсы, он сверлил меня взглядом пылающих под светом уличных фонарей глаз цвета виски. – Теперь я тоже волнуюсь.

– Так, я устала и хочу домой, можно как-то побыстрее?

Он недоверчиво вытаращился на меня.

– И это все, что ты можешь мне сказать? После шести месяцев?

– Что еще ты хочешь от меня услышать? Прости меня? – Я сдула с глаз прядь растрепанных волос. – Ладно, извини. Счастлив?

– Даже отдаленно нет.

– Чего ты хочешь, Тео?

– Поговорить, – заявил он, проведя рукой по своим коротким темным волосам. – Господи, Кейси, прошло уже полгода.

– Поговорить. – Я притворилась, будто обдумываю его слова, а в голове царила звенящая пустота. – Извини, Тедди, но мне нечего тебе сказать.

– Извини – это не то, что я хочу услышать.

Мы смотрели друг на друга и, невзирая на алкогольное опьянение, я понимала, что не выиграю эту битву.

– Отлично, – согласилась я, протягивая свою гитару, – давай поговорим.

– Где?

– В каком-нибудь нейтральном месте.

– Например?

Если он и был шокирован, когда я дала ему свой домашний адрес в Седьмом округе, то никак этого не показал. Тедди ввел его в навигатор телефона, и Сири услужливо прощебетала указания.

– Теперь мне придется переехать, – пробормотала я.

– Ты что-то сказала?

– Нет, ничего.

Мы подъехали к моей улице с ее рядами узких длинных домов. Тео припарковался на стоянке позади подержанной «Тойоты», которую я купила в Вегасе. Во время моей безумной поездки в Луизиану шар-вселенная лежал на подушке в коробке на пассажирском сиденье, пристегнутый ремнями безопасности. После этого я ни разу не пользовалась машиной. Мой дом находился всего в десятке улиц от Французского квартала.

Не говоря уже о том, что вождение автомобиля, будучи постоянно пьяной, – крайне безответственное занятие.

«Видит бог, я ответственная», – усмехнулась я про себя.

Фонари на крыльце – красивые лампы из бутылок виски, которые Джона сделал для меня, – сгорели дотла. Случилось ли это только что или до сих пор я просто ничего не замечала? С горящими щеками, я изо всех сил пыталась вставить проклятый ключ, но не попадала в замок. Наконец попав внутрь, я направилась на кухню, чтобы приготовить себе ночной коктейль. Тео остался закрывать дверь и поднимать мою упавшую сумочку.

– Ты хочешь стаканчик? Или пиво? – поинтересовалась я, выливая водку на лед.

Он покачал головой, снова скрещивая руки на груди. Взгляд его темных глаз не дрогнул. Я потягивала свой напиток, чувствуя себя виноватой в каждом движении.

– Ты ведь хотел поговорить, верно?

– Я прилетел сюда не для того, чтобы слушать всякую чушь.

Мои глаза расширились еще больше.