Проигранные сражения - Ганс Фриснер

В тыловом районе были созданы замаскированные склады боеприпасов и военного имущества. Тем не менее ощущалась острая нехватка боеприпасов, боевой техники и средств для сооружения препятствий. Как и на всех остальных фронтах, мы вели «войну бедняков» против гораздо более оснащенного противника. В тылу постоянно велась работа по обучению войск, в частности, работа по подготовке экипажей румынских танков; мы делали все возможное, чтобы дать отпор превосходящим силам противника.

Июль прошел сравнительно спокойно. Боевая деятельность войск, заключавшаяся главным образом в мелких стычках разведывательных групп, протекала нормально. Складывалось впечатление, что противник всецело поглощен операциями против групп армий «Центр» и «Север». В соответствии с этим передвижения войск противника, обнаруженные нашей авиацией перед фронтом группы армий, первоначально были истолкованы как переброска сил на север. Результаты деятельности нашей воздушной разведки вообще были весьма незначительными вплоть до последних дней перед началом наступления. Это объяснялось, вероятно, тем, что русские производили передвижение войск скрытно и только ночью. Так как русские умели хорошо маскировать подобные мероприятия, наша агентурная разведка смогла сообщить необходимые сведения также лишь с большим опозданием. Видимо, по этим причинам главное командование сухопутных войск и не реагировало так долго на угрозу крупного русского наступления на фронте моей группы армий.

Начиная с 7 августа, картина резко изменилась. Разведка регулярно стала докладывать о все более интенсивных передвижениях войск противника по обеим сторонам Прута. Они концентрировались главным образом в районе западнее реки. Все говорило о том, что эта концентрация сил имеет к нам самое непосредственное отношение. Строительство аэродромов вблизи линии фронта, оборудование новых артиллерийских позиций, приведение в боевую готовность танковых соединений, активизация деятельности разведки, многочисленные случаи разведки боем, в особенности на нашем северном крыле, на фронте армейской группы Велера ясно говорили о том, что русские планируют наступление. Это стало еще более очевидным, когда противник начал пристрелку своей артиллерии и бомбардировку наших позиций. Было заметно, что русские усилили зенитную оборону мостов через Днестр. Пленные показывали, что советское командование отозвало всех солдат, отправленных на полевые работы, и что один взвод в каждой роте проходит специальную подготовку в качестве «штурмовой группы» для прорыва укрепленных полос. Агентурная разведка сообщила, что на карпатский участок фронта прибыли русские горнострелковые части. Вскоре были получены сведения, что советские саперы проделывают проходы в минных полях и сооружают ступеньки на передних стенках траншей.

Передвижения противника усиливались. Наша авиация постоянно получала задачу на их подавление, а наша артиллерия, находясь на запасных позициях, держала под обстрелом выявленные скопления войск противника вблизи линии фронта. Было установлено, что в результате этих контрмер противник нес значительные потери. Это подтверждали и пленные. Однако, к сожалению, у нас не было возможности целиком сорвать подготовку противника к наступлению, так как нам не хватало боевой авиации и артиллерийских боеприпасов. Кроме того, было совершенно необходимо обеспечить хотя бы минимальные резервы на случай теперь уже вполне реального наступления русских.

На южном крыле фронта, где действовала армейская группа Думитреску, картина была тоже далеко не безоблачно ясной, как и на фронте армейской группы Велера. К сведениям о перемещениях войск противника перед фронтом 6-й армии, севернее и северо-западнее Кишинева, в направлении армейской группы Велера (8-я армия) 18 августа добавились данные об интенсивной переброске советских войск в направлении участка фронта, обороняемого армейской группой Думитреску. Кроме того, советское командование постоянно наращивало свои силы на предмостных укреплениях вдоль Днестра. Кульминационным моментом этих передвижений был день, когда наша воздушная разведка насчитала до тысячи автомашин, идущих к фронту. Увеличилось и число вновь вступивших в действие полевых аэродромов противника перед правым крылом группы армий. В одесском порту, начиная с 7 августа, также наблюдалась растущая концентрация судов противника. Мы успешно подавляли выявленные объекты с воздуха в той степени, в какой это удавалось при наличии ограниченного числа боевых самолетов.

Группировка сил противника позволяла сделать совершенно определенный вывод о том, что противник будет наносить удары в двух направлениях: на днестровском участке фронта — в районе Тирасполя и западнее Прута — в районе Ясс. Оперативный замысел советского командования был совершенно ясен. Было очевидно, что северная группировка противника — 2-й Украинский фронт под командованием русского маршала Р. Малиновского — попытается прорваться на юг между реками Прут и Серет, чтобы отрезать армейскую группу Думитреску и помешать ее отходу на запад. В то время мне казалось, что вторая группировка в районе Тирасполя — 3-й Украинский фронт под командованием маршала Толбухина — вначале получит задание сковывающими действиями удерживать на месте войска армейской группы Думитреску до тех пор, пока северная группировка не блокирует переправы через Прут. Как мы убедились позднее, это предположение было ошибочным.

Выявленные нами к началу сражения силы противника перед фронтом группы армий насчитывали 94 стрелковые дивизии, 7 танковых дивизий и кавалерийский корпус. Они давали противнику возможность приступить к крупномасштабной операции с далеко идущими целями.

Группа армий регулярно докладывала верховному командованию о развитии обстановки и о все шире распространявшихся слухах об интригах в румынских политических и военных кругах. Мы сообщали, в частности, о росте числа случаев перехода румын на сторону противника (например, о деле батальона «Фикс»), а также о весьма подозрительном явлении — отзыве с фронта и замене по приказу из Бухареста высших румынских военачальников в обход немецкого командования в канун русского наступления. Среди упомянутых командиров был, как уже говорилось ранее, командующий 4-й румынской армией генерал Раковица.

Сосредоточение сил противника, ставшее очевидным в августе, заставило командование группы армий вновь заявить протест главному командованию сухопутных войск по поводу продолжающегося отвода дивизий с нашего фронта, над которым нависла серьезная угроза. Если уж не было возможности оставить у нас эти соединения, то самой разумной компенсацией явился бы своевременный отвод войск группы армий «Южная Украина» за Прут. Ведь соотношение сил и общая обстановка полностью изменились. Однако разрешения на такой отвод не было дано вплоть до самого последнего момента, когда уже было слишком поздно! В этом и заключалась одна из существенных причин последовавшей вскоре катастрофы.

Летнее солнце ярко светит над безлесными степями Бессарабии и горными кряжами Молдавии. Противник ни на минуту не прекращает перебрасывать и подтягивать свои войска, концентрировать их перед нашим передним краем. Немецкие и румынские летчики неустанно обнаруживают все новые и новые колонны противника. Наша артиллерия обстреливает исходные позиции советских войск и наносит противнику серьезный урон. Это стоит нам огромного количества боеприпасов. А сражение еще не началось. Вражеская авиация, усиленная подкреплениями из Польши, также проявляет повышенную активность; она атакует наши позиции, в особенности береговые сторожевые посты между Днестровским лиманом и дельтой Дуная. Это говорит о том, что следует учесть возможность высадки морских десантов противника. В напряженной обстановке проходят последние дни перед наступлением.