Сказки для бабушек (книжка с привкусом оливье) - Юрий Лигун

– И какая разница? – спросите вы.

– А такая! – ответим мы.

– Не поняли… – скажете вы.

– Сейчас поймёте! – скажем мы.

* * *

Короче, работала одна бабушка водолазкой. Вернее, водолазом, потому что водолазка – это свитер, в который трудно залазить, а водолаз – это человек, который куда угодно легко залазит.

Вот эта бабушка и была таким человеком. Она во время работы спокойно лазила под водой и отыскивала случайно утонувшие предметы. Разные там болты, рельсы и водонапорные башни.

А за это этой бабушке, когда она снизу всплывала, ещё сверху доплачивали. Вот и лежала эта бабушка после своих всплытий на диване и в ус себе не дула!

Зато другая бабушка дула, хотя никаких усов у неё не было. Потому что другая бабушка работала в школе. Причём на самой трудной работе.

А самая трудная работа в школе – это литература. Потому что кроме уроков, бабушке и дома приходилось трудиться. Каждый вечер вместо дивана её ждали три большие стопки тетрадок. И в этих тетрадках школьники писали такое, какое никаким топором не вырубишь, тем более, что эта бабушка ни разу в жизни никакого топора в руках не держала, хотя желание помахать топором у неё каждый вечер возникало.

Короче, читайте сами…

* * *

Старуха Изергиль была гордая и неприступная, как танкист…

Бедная Лиза хотела что-то сказать, но открывшаяся дверь закрыла ей рот…

Однажды мудрый Диоген вернулся к своей бочке, а её нет! После этого он стал ещё мудрее…

В сказке «Волшебный котелок» девочка не могла вспомнить заклинание, потому что котелок у неё не варил…

Трактор мчался по полю, слегка попахивая…

У Ленского была своя цель в жизни, но он в неё не попал…

Пётр Первый соскочил с пьедестала и побежал за гусём, громко цокая копытами…

Тельняшка у моряка была распахнута настежь…

Если честно, то первые два поросёнка повели себя, как последние свиньи…

Море было очень неспокойным – в нём плавали покойники…

Судья Ляпкин-Тяпкин брал взятки гоночными машинами

Мне очень понравилась героиня романа «Война и мир», особенно когда она танцевала со Штирлицем…

Плотность населения Австралии составляет четыре квадратных человека на один метр…

На берегу реки доярка доила козу, а в воде отражалось всё наоборот…

Дед вылечил зайца и стал жить у него на заячьих правах…

По двору гуляли куры, утки и прочая домашняя утварь…

Немирович-Данченко пил «Немиров» и не мирился со Станиславским…

Гойко Митич увидел следы копыт и навоз. Это значит, что здесь прошли красные…

Тело млекопитающей коровы состоит из головы, туловища и четырёх пар ног…

Лев Толстой написал «Севастопольские рассказы», а потом подумал и приписал к ним «Крейсерскую сонату»…

Человек-невидимка был ужасным нелюдимкой…

Переход Суворова через Шенгены потряс Европу с головы до ног…

* * *

На последней фразе бабушка крепко задумалась, а потом вырвала из первой подвернувшейся тетрадки чистую страничку и одним росчерком пера написала: «Прошу уволить меня на пенсию по мозговым причинам»…

ПРАВА ЧЕБУРЕКА

Жил-был у бабушки маленький Колька. Хотя на самом деле был он не совсем маленький, потому что давно ходил в школу и успел дойти почти до половины. В общем, шестиклассник Колька был далеко не маленьким, а при ближайшем рассмотрении с трудом помещался в кадр, потому что лапа у него была 41-го размера и весил он 50 килограмм 200 грамм, причём без башмаков.

Но несмотря на такие богатырские габариты, взрослые Кольку всё время воспитывали, хотя у некоторых взрослых лапы были в два раза меньше. К примеру, их школьная математичка носила 36-й размер ноги. А если 41 поделить на 36, получится ровно 2. Это Колька знал точно, потому что сам делил!

Но если бы Кольку только воспитывали, он бы кое-как терпел. Но в том-то и дело, что ему всё подряд запрещали. Ему запрещали бегать по гаражным крышам, есть немытые абрикосы, рвать штаны, проваливаться в мокрые сугробы, показывать язык сантехнику Ерёмушкину, приставать к бездомным собакам, плеваться с балкона и ездить на самокате без рук. И хотя на самокате без рук у Кольки никогда не получалось, ему всё равно запрещали.

Правда, кое-что Кольке разрешали. Ему разрешали учить уроки, чистить зубы, убирать постель и мыть за собой посуду. Но Колька не любил лёгких побед, поэтому такими разрешениями пользовался редко.

Да, чуть не забыли! Бабушка запрещала Кольке переключать телевизор с круглосуточных новостей на футбол, потому что никак не могла освоить телевизионный пульт, чтобы потом переключиться с футбола на круглосуточные новости.

* * *

И вот однажды после уроков Колька забежал домой, чтобы сменить сильно порванные штаны на порванные слабо. А тут как раз по круглосуточным новостям передавали какого-то дядьку американской наружности, который доказывал, что главное в жизни – права человека. Кольке это было неинтересно, потому что машины у него в ближайшее время не предвиделось. Но пока он искал слабо порванные штаны, то понял, что дядька говорит вовсе не про водительские права, а про права вообще. Типа если человек ходит по улицам в трусах, а на пляже загорает в лыжах – это его священное право, которое никто не имеет права нарушать!

Потом дядька начал бубнить какую-то мутотень про какие-то меньшинства, которые всё время притесняют и прищемляют, но Колька толком ничего не понял, потому что штаны он нашёл и его со страшной силой потянуло на улицу.

Но и то, что он услышал, заставило крепко задуматься.

* * *

«Это что же получается? – думал он. – Папа, мама и даже бабушка запрещают мне делать, что я хочу. Выходит, в нашей семье трое против одного!»

Колька с разгону перепрыгнул через лужу, вытряхнул воду из сандалет и начал думать дальше: «Но раз их трое, а я один, значит, меня меньше. Получается, что в нашей семье притесняют меньшинства и нарушают права человека, если считать, что я человек!».

Колька вскарабкался на гаражи и с грохотом побежал по крышам, не переставая думать. «Так если б только родители! – громче кровельного железа тарахтели мысли. – А учителя? Те вообще изуверствуют. Вчера математичка пол-урока бубнила: в одну трубу втекает, в другую трубу вытекает… А потом ещё повторять заставила. Вроде, у неё дел других нет, как трубы считать! Зато когда в школьном подвале батарею прорвало, кто там первым был? Я там первым был! А сантехник Ерёмушкин четвёртым пришёл, после завхоза и директора!»