Золото - Олег Борисов

– Оцепление удвоить, смотреть в оба! Всех свободных – заканчиваем погрузку, добычу в трюм, «громыхатели» на палубу. Сворачиваемся и быстро! Пойдем ночью верхними ветрами, чтобы скалы не зацепить. Если постараемся, к обеду будем уже на месте, доложимся… Шевелитесь, парни! Время уходит!

* * *

Но тихо уйти не удалось.

Тяжело груженный рейдер успел расправить паруса и вскарабкался над верхушками деревьев. Все выше и выше, к лениво плывущим серым облакам, еле видным в наступивших сумерках. И когда штопаная парусина стала ловить первые порывы сильного ветра, снизу неожиданно выкатился нос чужака – толстопузого барка, палуба которого была забита солдатами.

Фамп Винодел дернулся от крика и изогнулся всем телом, пытаясь рассмотреть неожиданного гостя, с трудом шевеля связанными руками:

– О, это они! Они, господин командир! Мы на этой посудине высаживались, я ее помню!

Дувший мимо скалы ветер легко нес барк навстречу засуетившимся абордажникам. Еще пара минут – и корабли сойдутся на дистанцию арбалетного залпа. И уже ни тот, ни другой капитаны судов не смогут их развести в оставшиеся мгновения. И пусть у абордажников Барба Собирателя пока преимущество в высоте, но более быстроходный барк легко сможет отвалить в сторону, а потом и нагнать противника. Зато перевес в живой силе на стороне бойцов с севера. И это видно каждому, кто успел только бросить взгляд вниз, на возбужденно орущих врагов.

– Толла-Ка, сюда, мигом! – взревел Карл, подбегая к первому из «громыхателей», заботливо укрытых мешковиной рядом с мачтой. – Дыру в перилах, вон там! Чтобы морду можно было высунуть! Дальше вторую и третью! Да шевелись ты!

Еще несколько абордажников бросились помогать лист-сержанту, жестами и крепкими словами отдававшему приказы. Застывший рядом с рулевым колесом командир роты собразил, что именно хочет сделать его подчиненный, и, подавшись вперед, добавил в нарастающую суету:

– Три «громыхателя» к правому борту, живей! Пит, тащи веревки, надо станины с колесами прихватить к перилам, чтобы не ускакали после выстрела!

Сверкающий топор Толла-Ка тем временем порубил толстые резные стойки, оставив в ограждении три дыры, ощерившиеся щепой наружу. В получившиеся отверстия высунули морды чужого оружия, попутно прихватив канатами спицы тяжелых задних колес к поручням. Выбитые стопоры опустили стволы вниз в тот самый миг, когда палуба «купца» зависла напротив чужого корабля. Двести локтей – детское расстояние даже для арбалетчиков, успевших послать первые гостинцы снизу вверх. Двести локтей…

Карл промчался мимо застывших «громыхателей», щедро отсыпая из горшка угли на запальные отверстия. И когда только успел метнуться на кухню и вернуться обратно? Вслед за бегущим лист-сержантом потянулись сизые дымки, а затем в забитую солдатами палубу чужого барка вонзился раскаленный смерч.

Перый удар пришелся по корме, уничтожив капитана и командира «сыроедов» вместе с большей частью офицеров. Судя по всему, перед неожиданной встречей чужаки как раз обсуждали предстоящую высадку. Там же, за легкими щитами, они все и погибли.

Второй удар вымел середину барка, попутно измочалив центральную мачту. Тяжелое дерево заскрипело и начало заваливаться на левый борт, обрывая канаты и медленно креня судно.

Возможно, чужой команде удалось бы спасти корабль, будь у них хоть крохотная доля везения. Но третий выстрел взломал кусок палубы рядом с оседающей мачтой и разметал остатки такелажа в центре. Не имея опоры, мачта с противным скрипом просела внутрь, круша переборки, и резко мотнулась вниз, выламывая нижним концом доски и балки. Хлесткий удар потряс барк до основания, развернув корабль набок. С палубы и из развороченного трюма полетели вниз десятки людей, оглашая воздух дикими криками. Следом за ними медленно начал валиться к затянутой туманом земле и барк. Он все ускорялся, рассыпаясь на ходу, набирал скорость и скоро исчез внизу, чтобы через несколько минут рассказать о своей гибели глухим хлопком.

– Боги Проливов! Это же надо – за миг все погибли!.. Проклятые железки, буквально за миг!.. – прошептал Пит Погремушка, с ужасом вглядываясь в чернильную тьму внизу. На палубе было тихо, лишь изредка кто-то из абордажников шептал слова молитвы и осенял себя знаками спасительных заклятий.

Первым опомнился Роди. Он стряхнул наваждение и проорал, заглушая свой и чужой страх:

– Парни! Мы победили! Слышите? Мы – по-бе-ди-ли!!! И база, и корабль проклятых «сыроедов» отправлены в Дролл, чтоб им там гореть в огне! Слава нам! Слава Барбу Собирателю! Боги любят нас, мы по-бе-ди-ли!!!

Народ отозвался вразнобой, но постепенно всеобщий вопль набрал силу и полетел вокруг, отражаясь от уходящих вниз скал:

– По-бе-ди-ли!!!

И хотя больше никто не старался высказать спрятавшийся где-то в глубине страх, но до самого порта мимо вновь укутанных мешковиной чудовищных «громыхателей» проходили как можно быстрее и старались не задерживаться рядом без крайней нужды. Слишком страшным оказалось чужое оружие. Слишком легко оно забирало жизни…

* * *

– Что же ни одного заряженного «громыхателя» не довезли?

Одетый в серый сюртук инквизитор больше смахивал на потрепанную жизнью мышь, чем на повелителя чужих судеб. Карл покосился на гору допросных листов, заваливших большой стол, и понял, что с первого взгляда свои каракули и не найдет. Хотя, может, оно и к лучшему. Пока всех заставят рапорты сдать, пока их проверят, пока кто неграмотный под диктовку еще раз чего вспомнит… Глядишь, неделя и пройдет, а там другая – вот и время штормов. Еще чуть-чуть проваландаться, так никуда и лететь не придется.

– У нас выбора не было. Или по башке им дать, или свою потерять. Слишком много солдат на барке оказалось.

– Вот это и беспокоит. И то, что базу у нас под самым носом создали, и что отряд такой обратно прислали… Ну да ладно, само оружие исправным вернули, здесь уж разберутся, как им пользоваться.

Лист-сержант хотел промолчать, но все же не сдержался:

– Я бы эти железки на переплавку отправил, господин инквизитор. Все, с первой до последней.

Старик пожевал сухими губами и усмехнулся:

– Что, страшно?

– Страшно, – честно признался Карл. – Одно дело в атаку идти, когда сам собственной судьбой распоряжаешься. И совсем другое, когда по тебе такая штука сталью плюется. Ни о какой доблести и ратных умениях уже и говорить бесмыссленно. Только гора трупов – вот и все, что от абордажников останется.

Пошуршав бумагами, повелитель тайной службы архипелага вздохнул:

– Вот и мне страшно, что по весне против нас не один, не два «громыхателя» выставят, а сотни… Это пока мы одиночек перехватываем и ради каждой железяки соседи целый отряд высылают. А пройдут холода – и получим полной мерой, чтобы в крови захлебнуться. Сам понимать должен – чего будет стоить наша пехота, если ее косить начнут с любой деревяшки под парусами… Ладно, иди. Господин полковник всей бригаде выделил целых три дня на отдых. Готовьтесь, корабли для вылазки почти готовы. Последний шанс у нас будущее исправить. И желательно – малой кровью… Все, проваливай, не мозоль глаза. А то еще чего уточнить захочу, до полуночи не закончишь…