Легенды нашего рока - Евгений Додолев

Из нашей с Буйновым беседы.

– Слушай, узнал интересную вещь: первоначальное ударение в фамилии было на первый слог, то есть Бу2йнов? То есть ты в школе Бу2йнов был?

– Нет, у нас все равно называли не Ива2нов, а Ивано2в, правильно. Поэтому и Буйнов получился не Бу2йнов, а Буйно2 в. Мне, когда только появился Интернет, было письмо из Болгарии.

– Не от Киркорова?

– Нет. «Меня зовут Афанасий Бу́йнов – с ударением на первый слог – я, наверное, с вами, это у нас редкая македонская фамилия». То есть он расписал, как чего. Ей, фамилии, больше 500 лет. То есть парень интересовался происхождением фамилии. Поэтому мы могли потеряться в истории, как бы откуда что-то. Может быть, что-то идет. Потому что она явно какого-то славянского происхождения. Я знаю, что есть еще одна версия. Нет, не по фамилии. Отец мне говорил, что вообще Бу́йнов, потому что все были кузнецы.

Мой прадед с Кавказской войны 1860 года, если не ошибаюсь, Ермоловской кампании привез черкешенку в город Ефремов. И улица стала называться Черкесской. Тоже это такая небольшая легенда, непроверенная, это мне было сказано бабушкой там как-то чего-то. А я не интересовался – правда ли, как, что это все. Надо будет попробовать подключить к этому ФСБ и узнать свои корни, в конце концов.

В год, когда «битлы» последний раз записывались вместе, Градский решил поступать в музыкальное училище при Московской консерватории. Однако 19-летнего рокера остановили на первом же туре. Взбешенный гений, покинув здание, узрел на троллейбусной остановке завкафедрой вокала Гуго Тица. Саша подошел к преподу и спросил: есть ли смысл ему в принципе петь. Ответ был категоричный: «Вы играйте на скрипке или на гитаре, а про вокал забудьте». И уехал. А Градский прямо оттуда отнес документы в «Гнесинку».

На экзамене АБГ взял си-бемоль, и ректор пожелал взглянуть на юное волосатое дарование. Юрий Муромцев поставил диагноз: способный, однако «сырой». И предложил Саше отшлифовать талант на подготовительном отделении пару лет. Градский отказался («мне нужно было зарабатывать»). Но предложил сделку: «Приходите через год на наш показ, и если я не буду соответствовать, вы меня сразу отчислите».

А на третьем курсе он спел оперу Римского-Корсакова «Моцарт и Сальери». Полностью, на пару с Владимиром Маториным.

После этого его педагог Нина Александровна Вербова решила продемонстрировать ученика своему коллеге… Гуго Ионатановичу Тицу. Выслушав восторженные комплименты, АБГ не отказал себе в удовольствии напомнить маэстро трехлетней давности блицдиалог на троллейбусной остановке. В ответ услышал: «Я что, так и сказал? Правда? Но вы ведь меня все равно не послушали. И правильно сделали».

Впрочем, если совсем «по чесноку», то надо раскрыть мини-секрет. Перед походом в «Гнесинку» Сашин родитель Борис Абрамович Фрадкин вышел на одного из преподавателей. Через общего знакомого. С законной, впрочем, просьбой – всего лишь «обратить внимание на молодого человека». Сработало.

Поскольку история давняя и к Ольге Кормухиной я отношусь с пиететом и симпатией, то воспроизведу эту странную и непонятную историю в трактовке Криса Кельми без каких-либо комментов со своей стороны.

– Ты совершенно поразил меня, когда мы обсуждали «Усталое такси», которое для меня ассоциируется с Кормухиной. Ты начал рассказывать историю, что Кормухина из-за этой песни присылала к тебе бандитов. Для меня это открытие на самом деле, хотя, казалось бы, все знаю про тебя.

– Да, это удивительная история. Ольга пела в группе «Рок-Ателье»…

– В твоей группе.

– Да. Соответственно, мне удалось в те нелегкие для рок-музыки годы выпустить на «Мелодии» миньон, где было «Усталое такси» в ее исполнении (на чем, в общем-то, она поднялась и раскрутилась). Но через неделю мне позвонили «люберецкие» и сказали: «А что это ты поешь Олину песню по первому каналу, по второму?» Я говорю: «Почему Олину? Это моя песня на самом деле. Я ее сочинил. Я дал спеть, выпустил альбом, подарил ей песню. Почему я не могу петь свою?» Они: «Мы сейчас с тобой поговорим по-своему. Подходи к Театру кукол, мы как раз только что отжались». Это было забавно. Я подошел к Театру кукол.

– Прямо на улице?

– Да, на улице. Их было человек пять, такие «качки», в общем, конкретные такие ребята. Я говорю: «Молодые люди» – увидел, что они значительно моложе меня: «Так в чем, собственно, заключается вопрос? Вот свидетельство из РАО, что я автор песни и ее первый исполнитель». Они говорят: «Правда, что ли?» Я отвечаю: «Да, а Ольге я сделал просто подарок, выпустил песню на “Мелодии”, она ее поет на своих концертах».

– Так объясни мне, это была их собственная инициатива или Кормухина надоумила (не похоже на нее)?

– Мне сложно сказать. Собственная? Нет. Я думаю, конечно, что она сказала.

– Однако! Ты с ней не выяснял расклад?

– Я не стал выяснять, потому что в этот момент она перешла в другой коллектив. Это, кстати, было хорошее время для «Рок-Ателье». Даже наш общий друг Женя Федоров (он ходил на концерт) говорит: «Мне очень понравилась и вся их программа, и как Ольга поет».