Игра в кости - Александр Лонс

Пришлось ждать «в той комнате».

Чтобы чем-то заняться, начал разглядывать гостиную колдуньи: интерьер привлекал внимание и наводил на самые разные размышления. Обычная комната, разве что аккуратная и стильная. Антикварная мебель. Диван в стиле модерн, пара кресел и два пуфика в том же стиле. Зеркала в толстых деревянных рамах, шелковые шпалеры на стенах, наборный паркет, потолок с лепниной. Причем, похоже, все одного времени, цвета и стиля. Я не искусствовед, поэтому могу ошибаться.

Все умеренно, без перегрузки и чрезмерных излишеств. Никаких вам амулетов, талисманов и прочих колдовских причиндалов. В углу приглушенно тикали напольные часы башенкой. Интересно, новодел или действительно антиквариат?

По виду, такую гостиную вполне можно превратить во временную спальню. Вот бы тут пожить! Может, получится договориться?

От нечего делать, я подошел к часам и стал их рассматривать. Они работали и, что интересно, показывали неправильное время. При этом длинный тяжелый маятник мерно покачивался, а по белому циферблату с римскими цифрами едва заметно шли фигурные стрелки. Без секундной. Не сразу понял, что время часы показывают верное, просто сам циферблат представлял собой зеркальное отражение нормального, да и стрелки шли в обратном направлении. Цифра «четыре» изображалась не так, как привыкли мы, а четырьмя палочками и находилась там, где обычно стоит восьмерка. Еще математичка в школе объяснила нам, что записывать число «четыре» как единицу и следующую за ней римскую пятерку окончательно стали только в девятнадцатом веке, а до этого наиболее часто употреблялась запись из четырех единиц. На циферблатах четыре единицы часто используются до сих пор, якобы по эстетическим соображениям — перевёрнутую единицу и пятерку опознать вроде как труднее.

С зеркалами в толстых рамах тоже оказалось что-то не то. Чем-то они привлекали, казались более интересными, чем те отражающие поверхности, что привык видеть во время ежедневного бритья. Нет, я бы в такой комнате ночевать точно не смог, даже если предположить невозможное. Говорят, что если спать напротив зеркала, то душа может заглянуть в него, испугаться и не вернуться к своему владельцу. Гадалки, целительницы и все те, кто считает себя экспертами по толкованию всевозможных примет, тоже полагают, что зеркала в спальнях являются лишними.

Интересные советы дают современные шаманы. Они утверждают, что во время сна из зеркала за спящим следит пара чужих глаз, нарушая уединение. Результатом может стать плохой сон, раздражительность, ссоры из-за всяких пустяков. В средневековье считали, что зеркало нельзя вешать в спальне потому, что в нем сосредоточена сила вампиров, и у спящего против зеркала все хорошее в душе высасывалось вампирами зазеркалья. По фэн-шую, тоже нельзя чтобы спящий человек отражался в зеркале, это обещает проблемы в браке. Если же спит пара, то зеркало будет подталкивать кого-нибудь из них к измене. Зеркало, в котором отражается дверь и кровать в спальне, практически удваивает неудачи. Такие суеверия особенно строго соблюдались в царских покоях и домах вельмож: там обычно не устанавливали зеркал… Что здесь не так?

Тут до меня дошло. Можно сказать — осенило.

В этой комнате зеркала вообще не отражали. Они показывали изображение так, как есть, а не в зеркальном отражении. Они могли оказаться чем угодно, только не зеркалами.

Пока я обо всем об этом думал, дверь открылась и прямо ко мне выбежала радостная Ксюша. Зачем-то чмокнув меня в щеку, она сразу же бросилась к большому «зеркалу» и принялась разглядывать свою физиономию. Ничего необычного она не заметила. Может, для нее это самые обыкновенные зеркала?

— Смотри! Никакого следа не осталось! — девушка никак не могла насмотреться на себя. — Я точно вам ничего не должна? — спросила она шедшую следом колдунью.

— Нет, мы уже в расчете, — мрачно подтвердила моя бывшая подруга, а ныне — профессиональная ведьма. Видимо пришлось потратить больше времени и личных ресурсов, нежели первоначально планировалось. — Посидите пока тут, надо стабилизировать результат. А ты, — она ткнула в мою сторону пальцем, — зайди ко мне прямо сейчас, это ненадолго.

«Ненадолго» растянулось чуть ли не на весь остаток вечера. Сначала вспоминали общих знакомых, потом — малознакомых, позже — обменивались обрывками личных воспоминаний, и время исчезало незаметно.

— …стою как-то у чужой парадной, звонка на трубку жду, — повествовала колдунья. — Вечер, темнеет. Подходит такой длинный, под два метра, парень: «Сигаретки не будет?» Дала ему сигарету. «А зажигалки?» Протягиваю зажигалку. Он в шутку так: «Еще, поди, и жвачка у тебя имеется?» Достаю из сумочки жвачку со словами: «Я волшебница, а ты потратил все три желания на ерунду. Пока, придурок». И пошла.

— Анекдот такой?

— Нет, конечно. Случай из моей ведьминской практики.

— А что парень?

— Как что? Решил, что издеваюсь, догнал, стал быковать, пришлось успокаивать. Думаю, на всю жизнь теперь запомнит.

— А меня сможешь обучить своим способностям? Хоть чему-то? Чуть-чуть?

— Боюсь, что не получится. До тебя с такой же просьбой обращалась только моя знакомая, ты ее не знаешь. Сначала что-то даже получаться начало, а потом всё, конец.

— В смысле?

— Виделась с ней недавно.

— Да?

— Ага. Ходила на кладбище с целью навестить одну интересную могилу, но так и не нашла. Зато вдруг наткнулась на подругу, как раз в начале этого месяца два года было. Прямо на перекрестке участков, что по порядку цифр дает год моего рождения, так и запомнила. Шикарное надгробие — как живая смотрит. Присутствовала только на прощании, на сами похороны не попала, а вот сейчас, когда увидела ее портрет на черном камне, мое сердце (или что там у меня вместо него?) внезапно ушло в пятки. А перед глазами скверное видео с телефона, где она поет Цоя, фразу про тех, кому умирать молодым.

— А что с ней... случилось?

— Врачи не могли диагноз поставить — привет доктору Хаусу. От чего только не лечили, но думаю, могли спасти. Не знаю уж, почему лекари так затупили, но когда наступил пик болезни, сердце просто не выдержало. Остановилось. Всего месяц не дожила до своего двадцатипятилетия. Я-то не знала ничего…

— Думаешь, ты в чем-то виновата? Винишь себя?

— Я? Виню себя? За кого ты меня держишь? Или сам боишься? Замираешь от страха, что начнешь быстро стареть от меня? Не опасаешься, что вот так, при общении, вытяну из тебя остатки жизненной силы?

— Нет, с тобой — нет, — признался я. — Из меня ты ничего не вытягиваешь. А что, правда бывает, что вытягивали?

— Еще бы! Со мной-то — ладно, ерунда это и мелочь, но есть один такой тип… он ходит по земле лет тыщу, а может и больше. При этом не стареет ни фига. Так вот — живет он за счет того, что…

— …быстро стареют те, с кем он трахается? — перебил я. — Это что, из какого-то голливудского фильма? Или правда?

— Правда, правда. Вернее — часть правды. По-моему все те, с кем он общался сколько-нибудь продолжительное время, становились его донорами. Он работал в нашем университете…