Слишком много убийств - Колин Маккалоу

— Этого бы никогда не случилось, не будь мать так загружена работой, — закончил свой рассказ Кармайн. — Мне почему-то кажется, что Джеральд Картрайт не на том экономил. Хотя Кэти тоже хороша — как можно быть такой бесхребетной, не настоять, что ей нужна помощь!

— Если бы ее не убили, этого бы тоже не случилось, — возразил Патрик, раскладывая инструменты на тележке.

— Верно. Мальчишку больше всего вывел из себя запах кала — значит, к тому времени Кэти была мертва уже несколько часов. Грант пришел к ней в спальню около четырех утра. Он сначала не хотел об этом рассказывать, что и навело меня на подозрения. Дети всегда ищут мать, когда им плохо, особенно если их вырвало на пол. Об убийстве я, конечно, и не думал, но все сходится. Отец эгоист, думает только о своем бизнесе, постоянно в разъездах. А тут появляется ребенок, да еще инвалид. Трое старших детей, которым мать до этого отдавала всю душу, вдруг оказываются предоставленными самим себе. Неудивительно, что бедный Джимми невольно вызвал столько обиды и ненависти.

— Ну, убийство Джимми, возможно, удалось бы предотвратить, будь родители внимательнее к старшим детям, а вот убийство матери… — задумчиво сказал Патрик.

— Тут совсем другой коленкор. Пока никаких зацепок. Джеральд Картрайт, хоть и эгоист, но на сторону не ходил и семью обеспечивал. В штате Нью-Йорк, где у него ресторан, Картрайт поддерживал хорошие отношения с родственниками. Все считают его образцовым семьянином, и он гордился этой репутацией. Что до Кэти, то, скажи на милость, какие могут быть внебрачные связи у женщины с четырьмя детьми, из которых один — даун?

— Она вообще выбиралась когда-нибудь из дома?

— По словам Джеральда, очень редко. Сам-то он любит светскую жизнь. Они вместе ходили на спектакли в театр, в кино на хорошие фильмы. Ну, еще иногда на благотворительные вечера и в кантри-клуб. Если Джеральда вдруг вызывали из-за очередного скандала шеф-повара, он настаивал, чтобы Кэти шла одна. Ничего зазорного в этом не было — их все хорошо знали, она встречала там своих приятельниц. Последний раз Кэти одна ходила на благотворительный банкет фонда Максвеллов. Фонд активно финансирует исследования, связанные с умственно отсталыми детьми. Это мне все рассказал сам Джеральд. Он неплохо держится, только подушку все время обнимает. — Кармайн налил себе свежего кофе. — Ну а как дела на вашем фронте, Патси?

— С отравлениями разобрались, — сказал Патрик без радости в голосе. — Питеру Нортону всыпали в апельсиновый сок столько стрихнина — лошадь убить можно. Других токсинов в крови нет. То есть в последнее время отравить его не пытались, а значит, миссис Нортон к убийству, скорее всего, непричастна. Да и выбор яда говорит в ее пользу: нужны поистине железные нервы и желудок, чтобы вот так подсыпать человеку стрихнин и ждать рядом, пока он корчится в страшных мучениях.

— Я тоже так думаю, Патси. Ей еще повезло, что она ушла наверх собирать детей в школу.

— Но это с ее слов.

— Дети подтверждают. Для сообщников они еще маловаты. Оба сбежали вниз на крики отца, миссис Нортон пыталась их выпроводить, но они все равно видели, как он умер. Миссис Нортон говорит, что сразу как выжала сок, поднялась наверх и пробыла там минут Десять, прежде чем услышала, как муж спустился в столовую. Завтракал он на ходу.

— Яд — женское оружие, — заметил Патрик.

— Обычно, но не всегда. Да ты ведь и сам не думаешь, что отравительница — женщина.

— Нет, не думаю. Возможность открылась внезапно. Прямо как та дверь, через которую вошел убийца. А женщины редко действуют наудачу. Увидев стакан из окна, нужно было быстро вбежать в дом, подмешать в сок изрядную дозу яда и тут же выскочить обратно. А если бы в это время кто-то спустился? Убийце пришлось бы придумывать убедительную историю, почему он там оказался. Нет, отравитель — мужчина.

— Типичный мужской шовинизм, — усмехнулся Кармайн. — А что с деканом Денби?

— Вот тут простор для воображения, да ты и сам знаешь. Кристаллы цианистого калия смешаны с чаинками и лепестками жасмина внутри совершенно целого пакетика, а тот, в свою очередь, упакован в плотный бумажный конверт. Эксперты дают голову на отсечение, что вскрывался он только единожды — самим деканом Денби. Причем пакетик не просто стянут скобками, а прошит заводским способом, и прошит только один раз — в этом мои пока еще не безголовые эксперты тоже уверены. Кстати, все четверо приглашенных студентов — парни.

— Ну да. Зато на посиделках у доктора Полины Денби, его жены, все гости были женщинами. Там же, за углом.

— «Посиделки» звучит непочтительно, — с серьезным видом пожурил Патрик. — Утреннее чаепитие — это, конечно, не совсем званый вечер, но очень похоже: стихи читают и все в таком духе.

— Да, «званых утр», к сожалению, не бывает. Как тебе «предобеденная декламация»?

— Самое оно! Недаром ты женат на англичанке.

— Теперь ты уже не настроен против нее, а, Патси? — обеспокоенно спросил Кармайн.

— Ну что ты! Она идеально подходит для тебя, уже за одно это я готов ее носить на руках. Должно быть, я ее недолюбливал только потому, что она выше меня ростом. Ну, еще и за причуды всякие английские. Это я потом узнал, какая она молодчина: и смелая, и умная, и отважная. И еще сексуальная. — Патрик изо всех сил стремился загладить вину.

Сомнения, одолевавшие Кармайна, постепенно отступали, но разговоры такого рода между кузенами еще случались. Беда была в том, что Патрик поначалу сплоховал, не сразу сообразил, как много значит для Кармайна дама его сердца. Иначе бы он никогда слова дурного про нее не вымолвил. Тем более что на Сандру она, слава Богу, не похожа.

— Что-нибудь еще в крови Денби? — спросил Кармайн.

— Нет, ничего.

— Ну а у Дезмонда Скепса?

Лицо Патрика оживилось.

— А вот тут кое-что интересное, Кармайн! Каких-то длительно действующих препаратов или токсинов мы не обнаружили, зато в день убийства ему достался целый букет.

— В день? — нахмурившись, переспросил Кармайн.

— Да. Думаю, все началось задолго до захода солнца. Возможно, часа в четыре дня, когда в стакан его любимого солодового виски подмешали хлоралгидрата. Пока он спал, убийца ввел ему в локтевую вену иглу от шприца и приклеил пластырем. Вынули ее уже после смерти Скепса.

— Если не ошибаюсь, примерно так же убили миссис Картрайт?

— Только на первый взгляд. Иглы были в обоих случаях, но на этом сходство заканчивается. Миссис Картрайт убили сразу же, как игла оказалась в вене, со Скепсом все по-другому. Бедняге впрыснули медицинское кураре, а потом пытали сколько душе угодно; он даже дышать сам не мог, не то что сопротивляться. Ему вентилировали легкие дыхательным мешком или к аппарату искусственного Дыхания подключали, точно не скажу. Из пыток в основном прижигания, но не слишком сильные, чтобы не прервать проводящие пути боли к мозгу. Скепс чувствовал все — можешь мне поверить! Убийца определенно разбирается в медицине. Ожоги третьей степени не чувствуются — проводящие пути разрушены.