Знак алхимика. Загадка Исаака Ньютона - Филип Керр

– Вы пьяны, мистер Амброуз, – сказал я, заставив его отойти еще на шаг, поскольку он продолжал воинственно тыкать в сторону Ньютона пальцем, словно дротиком.– И ведете себя неподобающе.

– Будьте осторожны, доктор, – прошипел Амброуз, наклоняясь через мое плечо.– В Тауэре люди часто умирают.

– Я полагаю, что мы уже достаточно насладились твоим обществом, Джонатан Амброуз, – вмешался хозяин таверны.

Именно в этот момент Амброуз попытался ударить меня по голове. Уклониться было нетрудно, но мне захотелось отплатить ему за дерзость, и, целясь кулаком ему в ухо, я попал в челюсть. Я не так уж ловко дерусь кулаками, но мой удар сбил мистера Амброуза с ног, и он рухнул на стол мистера Твистлтона, за что я был награжден радостными криками посетителей «Каменной кухни», словно мы находились на кулачных боях в Саутуорке. Пока хозяин выставлял мистера Амброуза за дверь – теперь его задача заметно упростилась, – я помог мистеру Твистлтону подобрать с пола его бумаги, хотя на них не было ничего, кроме бессмысленного набора букв, словно писал ребенок.

– Пожалуй, нам тоже пора уходить, – произнес Ньютон.

– Прошу прощения, джентльмены, – сказал хозяин.– Он больше не переступит порог моего заведения.

– Боюсь, – заметил Ньютон, – что если всякого трезвого человека в Тауэре привлекать к ответственности за то, что он говорит, когда хорошенько выпьет, у вас не останется клиентов, мистер Эллиот. Так что забудем об этом. Вот пять шиллингов – угостите всех, кто здесь присутствует, от нашего имени.

– Вы очень щедры, сэр.

Когда мы вышли из «Каменной кухни», мистер Амброуз уже исчез. Ньютон с облегчением вздохнул и улыбнулся.

– Очень неплохо иметь вас рядом, Эллис, – сказал он.– Я вижу, что сделал правильный выбор. Вы настоящий Гектор.

– Это было совсем нетрудно, – сказал я, следуя за ним по Уотер-лейн.– Парню требовалась хорошая головомойка. Я рад, что поставил его на место. Он вам угрожал, сэр.

– Нет-нет, – проговорил Ньютон.– Он меня предупредил. А это совсем другое.

Мы не пошли к Монетному двору, а двинулись вдоль южной стены Белой башни, самого древнего строения в Тауэре, направляясь к воротам Колдхарбор, в башнях которых находился музей. Внутри была собрана превосходная коллекция всадников в доспехах, изображавших английских королей, а также имелась галерея, где были выставлены пыточные инструменты и орудия палача. Именно на эти устройства Ньютон и хотел взглянуть.

Прежде я никогда не видел дыбу, хотя не раз слышал рассказы о том, как ее используют, и теперь меня пробрала дрожь при мысли, что и меня могут привязать к двум противоположным лебедкам, как беспомощную жертву святой инквизиции. На висевшей рядом табличке было написано, что все эти инструменты найдены на потерпевшем крушение корабле испанской армады и служили для обращения англичан в католицизм.

– Да благословит Господь сэра Френсиса Дрейка[8], – пробормотал я.– Иначе эта дыба превратила бы нас всех в папистов.

Услышав мои слова, Ньютон рассмеялся.

– Я не сторонник Римской католической церкви, – сказал он.– Но поверьте, в том, что касается жестокости, англичане могли бы многому научить Рим.

– Неужели дыбу до сих пор используют в Испании? – спросил я.

– Вполне возможно, – ответил Ньютон.– И это объясняет, почему в Испании сделано так мало научных открытий. Один лишь Бог знает, сколько замечательных научных умов зачахло, когда Галилея, величайшего ученого нашего века, обвинили в ереси. Однако мы пришли сюда не для того, чтобы изучать дыбу. Нас интересует гораздо более простой инструмент пытки, который, если мое предположение верно, применили шесть месяцев назад к бедному Джорджу Мейси.

Ньютон указал на необычное металлическое орудие высотой с человека, имеющее форму замочной скважины, с отверстиями для головы, рук и ног. Он наклонился вперед и сдул с устройства почти незаметный слой пыли, затем проделал ту же операцию с перекладиной дыбы – и в воздух сразу же поднялась туча пыли.

– Теперь вы и сами видите, что на этом орудии пытки намного меньше пыли, чем на дыбе.

Ньютон вытащил из кармана увеличительное стекло, которое иногда использовал для чтения, и принялся исследовать черную металлическую поверхность.

– Что это за устройство и как оно работает? – спросил я.

– Это тиски, также известные, как оковы или кандалы Скеффингтона, изобретенные бывшим лордом-лейтенантом Тауэра. Тиски по своему действию противоположны дыбе: если дыба растягивает суставы, то тиски, наоборот, сжимают человека, и тело ломается от такого сжатия. Эта пытка гораздо страшнее, чем дыба, так что в некоторых случаях грудная клетка просто лопается и смерть наступает сразу. К тому же тиски гораздо легче перетаскивать, чем дыбу, – их можно доставить прямо в камеру к узнику.

– Вы полагаете, что несчастный мистер Мейси умер именно так?

– Повреждения скелета определенно указывают на использование тисков, – уверенно сказал Ньютон.

Он достал нож мистера Осборна, все еще остававшийся при нем, и соскреб что-то с кандалов на листок бумаги, который показал мне.

– Если не ошибаюсь, это засохшая кровь. Позже мы изучим ее под микроскопом.

– У вас есть микроскоп? Мне никогда не доводилось в него заглядывать, – признался я.

– Тогда вам можно позавидовать. Первый раз это производит захватывающее впечатление.

– Если вы правы и это кровь, – сказал я, – то Джордж Мейси не пожелал добровольно рассказать им то, что знал, в противном случае они не стали бы прибегать к таким жестоким пыткам.

– Работники Монетного двора всегда владеют какими-нибудь тайнами, – сказал Ньютон, – хотя я не сомневаюсь, что любой, в том числе и Мейси, охотно бы выдал их за несколько гиней. Нет, здесь невольно напрашивается предположение, что Мейси мучили ради получения сведений, которыми он не располагал, иначе чудовищная боль заставила бы его рассказать все гораздо раньше и он не получил бы смертельных повреждений.

– Какой ужас, – глухо проговорил я.– Когда тебя пытают из-за информации, которой ты обладаешь, это страшно. Но если тебе нечего рассказать твоим мучителям…

– Ваш инстинкт самосохранения приводит в изумление, – заметил Ньютон, складывая листок с засохшей кровью, и холодно улыбнулся мне.– Это убеждает меня, что не стоит рисковать здоровьем и болтать о том, что мы узнали. Человек, убивший Джорджа Мейси, перережет нам горло с такой же легкостью, с какой другие нарезают огурец. Ладно, нам пора уходить отсюда, чтобы никто не заметил нашего интереса к этому механизму.