Рассветный меч - Деннис Л. Маккирнан

— Камень Аравана?

Фэрил утвердительно кивнула и продолжила:

— Тот камень, который он носит на шее и который холодеет при первых признаках угрозы. Он тоже раньше принадлежал невидимкам — Лисьим Всадникам — и выглядит точь–в–точь как камень, вправленный в это кольцо.

— Раз так, я думаю, он тоже таит в себе дикую магию.

Дэлавар положил кольцо в шкатулку и взял из нее кулон. С отсутствующим взглядом провел пальцами по звеньям цепочки и пробормотал:

— Знатный металл. — И стал пристально рассматривать камень, восхищаясь соколом, парящим внутри кристалла. Затем сузил глаза и произнес: — В нем таится огонь.

Фэрил посмотрела на Бэйра, а затем на кулон:

— А это не опасно?

Дэлавар спрятал кулон в шкатулку рядом с кольцом и закрыл крышку:

— Ничего особенного но сравнению с другими кристаллами. Они хранят внутри себя многое. Этот хранит огонь сущности.

— Какой сущности?

— Духа и силы сокола, как я понимаю. — Он пододвинул шкатулку к Риате.

Урус нетерпеливо побарабанил пальцами по столу и произнес:

— Итак, когда вы спасались бегством от темных сил, вы столкнулись со стаей пикси.

Дэлавар, взяв со стола стакан, утвердительно кивнул:

— Да. Это произошло после того, как я принял важное решение, касающееся тебя, Урус; ведь я знал, что, если оставить тебя с медведицей, ты навсегда останешься в образе медведя. Я поручил охранять и сопровождать тебя — крошечного младенца — пикси, потому что их стрелы поражали насмерть и я верил, что с ними ты будешь в безопасности. Я велел им нести тебя к баэронам в Великий Гринхолл, а затем мы с Серым и остальными дрэгами отправились разбираться с убийцами твоих родителей. — Дэлавар сделал последний долгий глоток из стакана и, повернув его кверху дном, выразительно посмотрел на Уруса. — Пикси позвали еще четырех медведей и нескольких кабанов, чтобы охранять и защищать тебя в пути. Как они умудрились склонить эту компанию к совместному путешествию, я сказать не могу, однако они пустились в путь все вместе. Но в предрассветных сумерках, перед самым восходом, твой эскорт напоролся на засаду — банда из ночного народа подстерегла вас в скалах.

Урус понимающе кивнул:

— Это было то самое утро, когда Уран и дядя Беорг нашли меня рядом с мертвыми медведями, пронзенными рюккскими черными стрелами. — Урус непроизвольно зарычал и скрипнул зубами, по скулам заходили желваки. Он глубоко вздохнул, задержал дыхание и, слегка успокоившись, произнес: — Но все–таки эти выродки получили свое — мой отец и дядя говорили, что все выглядело так, словно бандиты сначала перебили всех медведей, а затем их самих перебили Лисьи Всадники, после чего Заклятие великого Адона испепелило трупы ночного отродья. А когда Уран и Беорг уносили меня оттуда, они видели Лисьих Всадников наверху, на гребне скалы.

— Так оно и было,— подтвердил Дэлавар,— пикси дожидались моего возвращения, поскольку не знали, каким образом нести младенца — тебя, — для этого нужен был кто–то покрупнее: медведи, дрэги или я.

— Ладно, — заключила Фэрил. — Ну а что было дальше? Дэлавар повернулся к Урусу:

— Пять суток я вместе с пикси шел по следу твоих отца и дяди, державших путь к Великому Гринхоллу; они кормили тебя пережеванной пищей, которую взяли с собой в дорогу, поили водой и соком, выдавленным из ягод. Я нашел тебя немного беспокойным, но в общем–то здоровым и вполне нормальным благодаря их нежной заботе.

Наконец они добрались до поселения баэронов в лесу, куда ночное отродье не рискнуло бы сунуться. А когда я узнал, что Уран и Ники усыновили тебя, стало ясно, что о твоей жизни и воспитании можно не беспокоиться.

Внезапно глаза Уруса наполнились слезами, и он сжал руку Риаты в своих ладонях:

— Я и вправду получил нормальное воспитание, друг мой, и спасибо тебе, волк–волшебник Дэлавар, за то, что ты раскрыл мне тайну моего происхождения.

Дэлавар сделал жест рукой, как бы давая понять, что ему больше нечего добавить к сказанному, но тут Фэрил, внезапно повернувшись к Урусу, спросила:

— А почему бы тебе не называть его дядей, а не волком–волшебником? Ведь он же твой кровный родственник.

ОСЕНЬ–ЗИМА 5Э993

(шестнадцать лет тому назад)

Внезапно Фэрил остановила пристальный взгляд золотых глаз на Дэлаваре:

— Послушай, а где тебя носило столько времени, дядюшка волк? Почему ты явился только сейчас, чтобы повидать Уруса? Почему не рассказал ему все раньше? Какие непреодолимые обстоятельства мешали тебе встретиться с племянником?

Дэлавар поднял руки, показывая, что сдается еще до начала спора, и сказал:

— За все эти годы я не раз бывал в Великом Гринхолле. Я навещал Уруса, правда не в прямом смысле слова: наблюдал за ним издалека, а иногда принимал облик эльфа и слушал, что говорили о нем. Было ясно, что он окружен заботой, любовью и жизнь его протекает благополучно и в довольстве. Но даже при этих условиях он был вправе узнать свою родословную, и я решил, что расскажу ему все, когда он станет достаточно взрослым — тридцатилетним, как я полагал.

— Хмм, — отозвалась Фэрил, — тридцать лет варорцы тоже считают началом зрелости.

— В тридцать лет меня выбрали предводителем нашего клана, — сказал Урус.

— Я знаю. — Дэлавар помолчал, затем продолжил: — Когда тебе исполнилось тридцать, я находился в другом месте, занимаясь делами вдалеке от тебя. Спустя три зимы я вернулся, чтобы повидаться с тобой, но к тому времени ты уже покинул Великий Гринхолл.

— Да, я преследовал Стоука, — тихо и сдержанно ответил Урус, но в его глазах блеснул непогасший огонь давнего гнева. — Он зверски убил отряд баэронов.

— Да. И тебе пришлось изрядно погоняться за ним по Митгару.

Фэрил была известна эта полоса жизни Уруса, и, переведя взгляд с него на Риату, она улыбнулась:

— Именно тогда вы и встретились. — Затем, обернувшись к Дэлавару и нахмурив брови, сказала: — Но это не объясняет столь долгого отсутствия. За сотни лет можно было найти время.

Дэлавар слегка раздвинул губы в улыбке:

— Если вы слегка пороетесь в памяти, уважаемая госпожа Фэрил, то наверняка вспомните, что несколько сот лет Урус провел в ледниковом плену, откуда откопали его не кто иной, как вы, а с тех пор прошло всего лишь пять лет.

Фэрил покраснела от смущения.

— Да… Правда,— пробормотала она и добавила: — Что ж, тогда у вас есть полновесное оправдание.

Стены содрогнулись от хохота Дэлавара, за которым собеседники не сразу услышали шум и царапанье со стороны входной двери. Когда же Урус, подойдя, отпер ее, все увидели лежащую на пороге тушу оленя, а чуть позади на снегу вольготно расположилась стая серебряных волков.