Оборот времен - Иван Курносов

Если первую книгу можно написать на основе своих воспоминаний, привязав их к датам, людям и событиям, то историю духа описать значительно труднее. Ведь мысли человека навещают везде, они не ждут приглашений. Их трудно привязать к конкретным событиям. Они часто мало связаны с текущими делами человека. Возникают подобно тому, как пружина, разжимаясь, разряжает накопленное раннее в человеке напряжение сил и мыслей, выдавливая их из него, как зубную пасту из тюбика.

По ним порой трудно определить, кем они написаны. Потому что в них мысли, которые вызваны действием общих законов человеческой природы. Они близки всем, кто ступал на эту землю и был в образе и коже человека, который должен жить на этой земле не с выдуманными персонажами, а с людьми, такими как они есть.

Также трудно определить время и эпоху, в которую они написаны. Любое время, оно для человека единственное, и некому высказывать свои предпочтения по времени, которое ему дано для жизни. В которое он должен искать свое счастье.

Альберт часто тоже ловил себя на мысли, читая книги древних, что они описывают чувства, которые он сам переживает сейчас, в наше время. Ведь в истории духа можно увидеть вечную борьбу между отчаянным желанием человека найти себе духовную опору (веру в бога, силу знания, свое провидение), стремлением сохранить стабильность в жизни (приобретенную веру) и переменами, которые постоянно подбрасывает жизнь, ломая или меняя духовные устои человека.

Автор с юности привык делать заметки на небольших листках, когда была возможность записать возникшие мысли, часто зашифровывая их иностранным языком или символами. Где-то он ставил даты и место написания. На других нет. Заметки пришлось оставить в Константинополе, откуда он бежал. Когда он в конце жизни оказался в монастыре и принял монашество, то просил тех, кто по каким-то причинам ехал в Константинополь, привести эти записи. Их не удалось найти. Это очень большая потеря для автора, и в книге он пишет только о том, что может вспомнить. Извиняясь, что большинство записей о его духовной жизни пропало.

Больше всего, он пишет, его поражала война всех против всех. Это наиболее нежелательное состояние, в которое попадают в конце империи.

Желание расти и развиваться в собственных интересах, без ограничения со стороны других, пользоваться всеми доступными ресурсами, владеть и распоряжаться ими по-своему присущи любому живому существу. Однако, усиливаясь, эти люди жестко, не щадя никого, приобретают все больше и больше прав, отнимая их у других. Они сильнее, умнее или хитрее, так они считают, и поэтому имеют естественное право на богатство и власть. Но в этой экспансии никогда не бывает остановки или середины. Процесс идет дальше, не останавливаясь. Ширится захваченная территория, растет в числе эта группа людей, она все богаче. Но внутренняя борьба подрывает силы, богатство и роскошь – расслабляют. Каждый начинает думать только о себе, о своей власти и богатстве. И им на помощь приходят враги. Они способствуют раздору и распаду, получая при этом свою часть богатств. По образному выражению автора, книги должны знать, что «всякий дом, разделившийся сам в себе, опустеет». Но они же, как попавшие в сеть рыбы, не знают, что их всех вместе вытаскивают на сушу, и продолжают поедать друг друга.

Да, так, видимо, распадалась Византийская империя, как пишет ее непосредственный участник. Тяга ко все большему богатству и роскоши не знает предела. Поэтому в такие времена искусство расцветает, оно достигает своей вершины. Это же в свое время заметил В. Розанов: «Совершенство формы есть преимущество падающих эпох». Возможно, на физическом уровне общественный организм построен так, что в такие времена он уже не может энергично развиваться, тогда он пользуется другим своим преимуществом – работать больше интеллектуально. Всегда есть оборотная сторона любого процесса.

Затем Альберт остановился на эпизоде, в котором автор принял участие в междоусобной войне на стороне одного из братьев императора. Из ворот крепости, которую они хотели штурмовать, появилась небольшая группа всадников и напала на них. Атака была легко отбита, и всадники, отступая, укрылись в дальних крепостных воротах. Как только преследователи оказались вблизи крепостных ворот, за которыми скрылись всадники, ворота распахнулись. Из них выбежал многочисленный хорошо вооруженный отряд защитников крепости. Автора захватили в плен.

«Элементарная уловка, заманили, как зайцев, – поду-мал Альберт. – Видимо, они были горе вояки».

Из плена его освободили путем переговоров. Но что самое удивительное, его крестная, в раннем возрасте ставшая сиротой, в конце жизни оказалась бедной монашкой в небольшом монастыре. Потом он узнал, что в тот же час того же года, 18 августа, когда автор попал в плен, она вдруг попросила монахинь помолиться за него: «Бог, давший ему испытание, даст и избавление». Через год он, как опытный дипломат, был направлен для улаживания споров между родственниками из-за принадлежности владений.

Какое это не простое дело, Альберт сам хорошо знал. Один его хороший знакомый признался ему, что написал докторскую только потому, что каждые выходные уходил из дома в библиотеку. От жены и двоих дочерей, которые постоянно ссорились.

Автор книги по дороге снова был взят в плен. Это случилось опять 18 августа. Его позднее удалось выкупить. Эти роковые для автора события заставили его задуматься о провидении и странностях судьбы. И бояться этой даты.

«Значит, все-таки существуют такие связи между людьми, – подумал Альберт, – которые обеспечивают передачу мысли. А чему удивляться, если даже физика развивается в сторону изучения волн. Когда-нибудь и они будут изучены, и станет ясно, что каждое тело излучает свои частоты. И ближе всего они друг к другу у близких между собой людей. По ним, как сейчас по коду ДНК, можно будет различать и определять степень родства людей. А люди будет способны воспринимать сигналы на частоте мышления и читать мысли других людей. Даже на больших расстояниях. Как сейчас по мобильной связи, воспринимать речь. Ведь в свое время она тоже было чудом».

Альберту очень нравилась строчка из стихотворения Роберта Месинджера: «Пить старое вино, топить камин старым деревом, читать старые книги и беседовать со старыми друзьями». Это цитата из светло-зеленой с толстыми неровными краями книги «Открытая дорога» на английском языке, которая хранилась у него уже много лет. Она издана в Лондоне в 1924 году. В ней чудесные иллюстрации Клода А. Шеперсона, на одной их которых изображена сельская природа и дорога, уходящая вдаль. Картина притягивала к себе и звала в неведомую даль. Альберт до сих пор помнит это щемящее чувство открытого перед тобой неведомого пути и желание увидеть мир.

Книги, пережившие лихие времена, до сих пор интересно читать. У них судьба подобна сокровищам. Почему люди на протяжении многих поколений их хранят, а не выбрасывают на помойку? Вместе с изношенной одеждой, ненужными обветшавшими вещами. Хранят и заново переиздают. Значит, в них есть что-то вне времени, что-то, цепляющее душу.

Он был высокого мнения об этих книгах за то, что стиль старых книг более доступен для понимания. В них нет мельтешения и сложной зауми новых искателей средств выражения мысли. Каждое слово имеет свой глубокий смысл.