Слепой. Операция "Атлантический циклон" - Андрей Воронин

Во многом благодаря Сю Ниню Гунсунь удачно продал свой бизнес. Затем последовала очередь дома. Шан не хотел от него избавляться, однако чиновник заверил:

– Вернувшись обратно, вы получите гораздо лучший дом. Ваши заслуги будут оценены по достоинству.

В родном городе Витима, как и во многих городах Дальнего Востока, тихой сапой вырос китайский квартал. То есть его нельзя было еще назвать китайским кварталом в полном смысле этого слова, однако выходцы из Поднебесной кучно заселили один из районов, где вечерами они встречались так же часто, как и местные жители. Обнаружив это, Витим соизволил обратить на китайцев внимание.

— А че, они такие же люди, как и наши, тоже должны платить бабки.

Люди Витима произвели рекогносцировку на местности. Они нашли около десятка забегаловок различного уровня с хозяевами-китайцами, несколько производств и еще всякого-разного по мелочам. Начать хотели с одного из двух китайских ресторанов, однако по дороге Витим заметил магазинчик, тоже обозначенный как иностранная собственность.

— Зайдем, — решил он, ударяя по тормозам.

В магазине все были китайцами, как продавцы, так и покупатели.

— Хозяин твой где, чудо косоглазое? — спросил Витим у кассирши.

Та сделала вид, будто впервые услышала русскую речь, а до этого даже не подозревала о ее существовании.

— Вот чучело безъязыкое! — покачал головой Витим и сделал вид, будто задумался. — Ладно, я ей щас руку сломаю, хозяин точно на ее вопли прискачет.

— Хозяин там, — указала кассирша дальней от Витима рукой на дверь, одновременно крепко прижав к телу ближнюю.

— Сразу заговорила. А ведь прикидывалась немой, лахудра! Ты больше со мной так не шути, иначе точно что-нибудь выдерну, — бросил Витим на ходу и вальяжно зашагал к двери.

С хозяином магазина вышел облом, его уже крышевала другая команда.

По традиции, сложившейся еще в Америке, китайцы заселяли беднейший городской район, при удачном раскладе становившийся зажиточным, а при менее удачном — продолжавший прозябать. Понятно, что ни одна городская команда не позарилась на места обитания голи перекатной, и район долгое время считался ничейным. Теперь срабатывал закон «кто первый взял, того и бабки».

Воевать за жалкий магазинчик было смешно, да и городская братва не поняла бы. Чувствуя легкое раздражение, Витим отправился в ресторан. Тот тоже оказался занят, но хозяин злачного заведения совершил ошибку. Скорчив жуткую мину, он сообщил, что ресторан крышует Ай. Видимо, хотел испугать незваных гостей. Вместо испуга Витим удивился:

— Ай, говоришь. А может, Эй. Или Уй. Ты мне опиши, как этот человек выглядит.

Из описания выяснилось, что ресторан выплачивает дань своему же, китайцу. Витим рассвирепел:

— Скоро в городе негде будет отлить — попадешь в китайца. Короче, мне до фонаря ваши расклады, тащи бабки. С сегодняшнего дня я — твоя крыша. А если твой Ай попадется мне на глаза, он превратится в Ой-ой-ой, понятно?

Долго ждать Ая Витиму не пришлось. Китаец сам заявился к нему. Без вооруженного и готового к бою сопровождения. Один. Слегка удивившись такой безбашенности, Витим решил выслушать гостя. Он был тертым калачом и хотел присмотреться, прежде чем делать выводы. Китаец мог явиться без охраны по трем причинам. Либо он безнадежно глуп, либо чувствует за собой достаточную силу, либо собирается предложить выгодное дело. Дурака бы Витим всегда успел проучить на всю оставшуюся жизнь. Только как бы самому не остаться в дураках из-за скоропалительных действий. Вместо пули или перышка в бок Витим предложил гостю выпить. Китаец отказался. Он заговорил…

На стыке границ Лаоса, Мьянмы и Таиланда существует так называемый Золотой треугольник. Это один из главных мировых центров выращивания опийного мака. Плантации зелья находятся в труднопроходимых джунглях. Там даже границы государств трудно определить, не то, что разобраться с посадками мака.

Преступный бизнес начинался, как водится, под красивыми лозунгами. Одна из легендарных фигур Золотого треугольника, полукитаец Чжан Шифу, более известный как Хун Ca, наладил криминальный бизнес под лозунгом финансовой помощи революционному движению шанов. Дело пошло. Когда соединяются благородные лозунги и чьи-то корыстные интересы, редко бывает иначе. А здесь еще место удачное попалось. Огромная территория, занятая непроходимыми джунглями, позволяла заниматься выращиванием дурмана без особых помех. Несколько раз правительственные войска совершали карательные рейды, завершавшиеся уничтожением пары-тройки плантаций. Причем для такого рода операций требовались постоянные напоминания американцев, без которых правительство охватывал склероз, легко объяснимый теми суммами, которые зарабатывали наркоторговцы. Наверняка значительная их часть оседала в карманах чиновников всех трех стран. О влиятельности самых могущественных лиц Золотого треугольника можно судить хотя бы по такому факту. Еще до Хун Ca один из его предшественников, некто Дю Юшен стал председателем правления Бюро… по борьбе с опиумом!

В годы расцвета в наркобизнесе Золотого треугольника участвовало до пятидесяти тысяч человек. Местные наркобароны сумели наладить полный цикл. Одни люди выращивали опиумный мак, другие поставляли сырье на героиновые заводы, третьи делали сам героин, четвертые переправляли наркотик в США, Европу и некоторые страны Юго-Восточной Азии. Многочисленные охранники следили за безопасностью процесса.

Поскольку Золотой треугольник эксплуатировало несколько заинтересованных сторон, между ними то и дело вспыхивали конфликты. Одиночным ликвидациям представителей конкурирующих организаций не было числа. Но порой вспыхивали самые настоящие сражения, самое известное из которых получило название опиумной войны 67-го года. Советская пресса стыдливо назвала ее событиями на реке Меконг, поскольку за одну из сторон выступили партизаны с примкнувшими к ним коммунистами. Тут поневоле хочется заметить, что вообще коммунисты здорово умели примыкать, а затем возглавлять, после чего доводить до ручки.

Поскольку роль партизан с коммунистами в этой войне была не самая благовидная, советские СМИ предпочли вообще умолчать о причине конфликта. А суть его была такова. Кроме Хун Ca наркотиками активно занимались гоминдановцы, в 1949 году вытесненные с территории Китая. Они сумели перекрыть Хун Ca дорогу к героиновым заводам. После затянувшихся переговоров Хун Ca сумел договориться о переработке груза на заводах Лаоса. По утверждениям очевидца, огромная вереница из вьючных животных и автомобилей растянулась на десяток километров. Тут и объявился генерал Ратикон, представлявший лаосского короля. Его поддерживала американская авиация, хотя проку от нее было чуть. Почти вся дорога проходила в джунглях. К тому же здесь был не Вьетнам, и янки приходилось вести себя гуманнее, без коврового бомбометания. Поэтому Ратикон колебался, но тут с третьей стороны подошли бойцы Гоминдана. Завязалась ожесточенная схватка. Продлилась она несколько дней. В результате генералу удалось захватить значительную часть груза. Гоминдановцам вроде бы не досталось ничего, но они и не особенно стремились. У них своей дури хватало. Гоминдановцы добились главного, Хун Ca потерял до трети опиума, а остальное не сумел переработать. С того момента его влияние в Золотом треугольнике несколько ослабло. Но все же он сумел продержаться еще тридцать лет, и только в 1996 году скрылся, сдав своих помощников.