ООО "Кремль". Трест, который лопнет - Андрей Колесников

Лишь массированной антизападной пропагандой, продуцирующей отнюдь не знания и даже не мифы, а ощущения, можно объяснить тот факт, что, согласно исследованию Левада-центра, число респондентов, считающих Великобританию союзником СССР в годы войны, снизилось с 63 % в 2005 году до 55 % в 2014-м. По Соединенным Штатам схожие цифры: с 65 до 51 %. США считали в 2005-м противниками 2 % опрошенных, сейчас – 8 %.

Если они нам сегодня не союзники, а враги, раздувающие и оплачивающие оранжевый пожар на Украине, как же они могли быть нашими союзниками в Великую Отечественную?

Здесь, пожалуй, никакой единый учебник не поможет исправить ситуацию. Или там будет сказано, что США с Великобританией были хоть и не противниками, но и не союзниками в собственном смысле слова?

В сегодняшней российской «оси зла» достойное место занимает Польша. Причем позиции ее, судя по этому социологическому исследованию, стали еще более прочными. В том же 2005-м противником ее считали 3 % респондентов, в этом году – целых 7 %. Правильно, не просто же так товарищ Сталин расстреливал поляков в Катыни. Значит, было за что.

На 9 процентных пунктов уменьшилось число полагающих, что основная заслуга в победе в Великой Отечественной принадлежит народу, с 62 % в 2010-м до 53 % в этом году. Но это не означает, что выросла роль Сталина, чей знаменитый льстивый тост за русский народ, наверное, стоило бы регулярно зачитывать сомневающимся в народных заслугах (тем более что он выделял именно русский народ из общей массы народов Советского Союза).

Рост (с 23 до 37 % за тот же период) дала позиция, согласно которой победили все вместе – и народ, и Сталин, и Коммунистическая партия с руководством СССР. Вполне соответствует концепции «консолидации», навязываемой сегодня трудящимся сверху.

Но вот самые впечатляющие изменения в сознании (и знании, к сожалению, тоже – в данном случае знание уж точно определяет сознание) зафиксированы следующим вопросом: «На ком, по вашему мнению, лежит основная ответственность за наши многомиллионные потери в этой войне?» Ответ «На Сталине» дает падение на 13 пунктов с 2010 года – с 30 % (генералиссимус был тогда заслуженно первым в списке виноватых) до 17 % в 2014-м.

Ответ «На Коммунистической партии и руководстве СССР» – с 20 до 12 %. Виноват теперь в потерях только «наш враг» – с 28 до 51 % рост: разница в 23 пункта достигнута за четыре года.

Очень быстрые и «качественные» перемены в сознании. На пустом месте они не происходят. Думается, украинский кризис с его «бандеровцами» добавил эффективности государственной пропаганде всего хорошего против всего плохого.

Хотя во втором десятилетии XXI века, казалось бы, даже простой обыватель, вооруженный пивом и чипсами, должен кое-что знать о Молотове – Риббентропе, о хаосе и потерях 1941 года, ответственность за которые даже в годы бархатной реабилитации Иосифа Сталина возлагали все-таки именно на генералиссимуса, о том, как советские военачальники не жалели «пушечного мяса», о том, наконец, что потери в годы войны – это и погибшие в ГУЛАГе, и недоиспользованный из-за ГУЛАГа человеческий и военный потенциал, это и уничтожение собственного народа героическими товарищами из СМЕРШа и НКВД.

(Кстати, известное сравнение СМЕРШа с СС даже меркнет по сравнению с шуткой драматурга и сценариста Николая Эрдмана, которого после отсидки, к его собственному изумлению, пригласили поработать в ансамбле песни и пляски НКВД. Он согласился, но попутно в узком кругу заметил, что звучит название нового места работы экстравагантно: как ансамбль песни и пляски гестапо.)

Результаты опроса свидетельствуют о закреплении в массовом сознании психологии осажденной крепости: враги – на Западе, опора – на собственные силы.

Эти идеологемы естественным образом экстраполируются и на представления о мировой и отечественной истории. Именно представления – поскольку о собственно знании истории при законах, принимаемых г-жой Яровой и ее товарищами, судя по всему, придется надолго забыть: оно мешает эффективно управлять страной.

2014 г.

Стоит какому-либо вопросу присвоить статус особой важности под рубрикой «Национальная безопасность» или «Суверенитет», как его прохождению дается зеленый свет. Возьмем для примера продовольственные санкции системы «селфи» (в смысле против самих себя). Это, объясняют нам, делается в интересах продовольственной безопасности и продовольственного суверенитета.

Или вот деофшоризация. Это, говорит депутат Ирина Яровая, нужно в целях укрепления национальной безопасности и суверенитета. Почему – так сразу и не поймешь, но, когда употребляются эти два волшебных и чрезвычайно многозначительных понятия, обычно не следуют пояснения.

Национализация элиты? Конечно же, в интересах национальной безопасности и суверенитета. Добровольно-принудительный запрет силовикам, правоохранителям и прочим сверхважным людям отдыхать за границей? Основания очевидны: интересы безопасности (их же, силовиков, ибо в штате Алабама опять беспокойно) и суверенитета (ибо силовики суть его носители). К тому же приветствуется заселение этими товарищами вместо Италии и Испании исконно русского Крыма.

Наконец, как выяснилось буквально на днях, российская идентичность – это тоже часть национальной безопасности.

О чем было заявлено в городе Ярославле на совместном заседании президиумов президентских советов по межнациональным отношениям и по взаимодействию с религиозными объединениями. С какого боку – решительно неважно. Потому что можно наклепать массу программ укрепления российской идентичности и укрепить уже, в свою очередь, эти самые программы деньгами налогоплательщиков.

Но ради идентичности стоит потерпеть: а то иной раз русский человек на rendez-vous с самим собой, особенно утром, с похмелья, смотрясь в зеркало, и сам не знает, с кем же себя идентифицировать. Не говоря уже о таком сложном процессе, как «идентификация женщины», описанном идейно чуждым нам Микеланджело Антониони.

Кстати, там же, в Ярославле, Магомедсалам Магомедов, бывший глава Дагестана, а ныне замглавы администрации президента, почти повторил знаменитый тост Сталина за русский народ (май 1945 года), слегка переиначив его: «Если плохо чувствует себя системообразующий русский народ, не может чувствовать хорошо ни одна другая российская национальность».

Надо сказать, что это чистая правда. Как только системообразующий народ начинает искать виноватого в своих бедах, он берется за монтировку. А далее нужно изучать ежемесячную статистику преступлений на расовой почве: убийства, тяжкие телесные, легкие телесные повреждения. Впрочем, это касается любого народа – в том случае, если он вдруг начинает себя нехорошо чувствовать в роли системо– или государствообразующей единицы.

Зато когда тот или иной народ кому-то дает по морде, у него вообще никаких проблем с самоидентификацией, а также с ощущением миссии защиты суверенитета и нацбезопасности не возникает.

Свой вклад в теорию национального почвоведения внес и патриарх Кирилл, высказавший на свой лад беспокойство возможным нарушением основ национальной безопасности и суверенитета: «Какая же трагедия, если наша национальная почва станет обочиной чужого скоростного пути! <…> Вы должны быть вместе со всеми теми, которые готовы также работать для того, чтобы почва нашей национальной жизни была удобрена, чтобы не вырастали на ней чуждые нам сорняки, способные заглушить все доброе».