Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Ночь Грядущая - Денис Деев

– Да есть у них генератор, – ответила Маринка, – но к нему ни головы, ни рук. Ничего, вы сейчас наш номер люкс увидите и сразу все поймете.

Маринка оказалась права: гостевые апартаменты поражали своей роскошью. Домик для гостей оказался обычным двадцатифутовым контейнером, в котором стояли четыре разнокалиберные кровати и пластиковый стол с четырьмя же стульями. Но девушка решила добить своих попутчиков и продемонстрировала им душевую – железную кабинку с ржавой бочкой наверху, которая стояла возле их контейнера. Предполагалось, что за день солнце нагреет воду в бочке и купающийся сможет помылить себе спинку в комфорте.

Мужчины решили дать возможность даме первой принять душ. Маринка зашла в кабинку, а Фил решил показать отцу Алексию, как правильно обращаться с мачете. Вдруг девушка в душевой кабинке завизжала так, что распугала всех руберов в округе. Фил со священником кинулись ей на помощь и чуть не высадили дверь в душевую. Маринка на попытку взлома ответила воплями, от которых стало бы не по себе и элитникам, и в сильных выражениях попросила мужчин не входить, так как она была… ну… совсем неодетой. Причина ее визгов оказалась прозаичной: чуткий и отзывчивый персонал Порта натаскал воду в бочку уже после захода солнца, и она была ледяной.

Вторым душ принимал Фил, третьим – священник. И когда он вернулся в гостевой домик, то увидел, как наемник и девушка, сидя на кроватях и завернувшись в одеяла, громко отстукивают зубами затейливый ритм.

– Вы чего дрожите? Хорошо же освежились!

Замерзающие не успели ответить священнику, где и в каком месте они видели подобные водные процедуры, как кто-то гулко постучал в железную стену. В проеме двери их жилища стоял сорокалетний мужик в камуфляже.

– Я дико извиняюсь за внезапное вторжение, но у вас, случайно нет… – мужик сделал многозначительную паузу, – … водки?

– Чего!? – не сразу понял причину «внезапного вторжения» отец Алексий.

– Мы – ваши соседи, из четвертого. Трейсеры мы, набили зверья, мешки от споранов с горохом ломятся. В местной богадельне буфет только утром откроется, а у нас ночь даром проходит. Так что если есть водка или вискарь какой завалявшийся, то с радостью обменяем. Можем на спораны, а можем и на шампанское. У нас молодой его целый ящик припер, аристократ хренов! – Мужик в камуфляже шумно рыгнул. – Простите, это все из-за шампусика этого проклятого.

– У нас, кроме этого, – Маринка помахала бутылкой с соком, – нет ничего.

Мужик плотоядно скользнул по Маринке взглядом.

– Тогда, может, вы к нам, а? Шампусику попьем? – произнес мужик, в упор разглядывая Маринку.

Фил и священник напряглись. Пьяные охотнички, ищущие приключений на свои мягкие части тела, могут слишком рьяно начать добиваться внимания Маринки. Фил незаметным движением открыл пистолетную кобуру, а отец Алексий открыто положил ладонь на рукоять мачете. Маринка же оставалась абсолютно невозмутимой.

– Спасибо, но мы спать ляжем. Устали очень.

– Ну, нет, так нет. Хорошей ночи! – сказал мужик и ушел.

Фил решил все-таки положить пистолет на ночь под подушку. Но перед сном ему необходимо было сделать еще кое-что. Благодаря автомобилю священника они отмахали сегодня порядочное расстояние, и Фил хотел проверить метку на навигаторе. Вдруг объект уже нарисовался в зоне досягаемости. Размахивать навигатором перед лицами Маринки и священника означало бы получить множество вопросов, на которые Филу совсем не хотелось отвечать. Поэтому он под предлогом осмотра местных санитарных строений вышел прогуляться.

Навигатор, окруженный со всех сторон металлическими стенами, отказывался нормально работать, поэтому Фил был вынужден бегать по стабу, постоянно проверяя сигнал. И лишь только после того, как он забрался на груду как попало сваленных контейнеров в другом конце стаба, навигатор, наконец, соизволил нарисовать маркер на своем экране. Потирая неоднократно ушибленные во время восхождения на контейнерную гору локти и колени, Фил затейливо выругался: метка слегка сдвинулась на запад, и расстояние до нее прибор определить все так же был не в состоянии.

Спустившись на землю и проходя мимо очередного сорокафутового контейнера, Фил услышал звук, которому в этом мрачном стабе было не место. На базе ему рассказали о разнообразных хитростях, к которым прибегали монстры при охоте на людей. Но наемник четко помнил, что ни один из них не имитировал плач ребенка. Фил прислонил ухо к холодному металлу – сомнений не было, в контейнере плакал малыш.

Задвижка на двери контейнера была заблокирована пластиковой стяжкой, которую нож Фила перерезал за секунду. Фил аккуратно сдвинул задвижки, открыл слегка поскрипывающую дверь и, включив фонарь, осветил внутреннее пространство контейнера.

У дальней стенки лежал сложенный чуть ли не штабель десяток мужчин, с плотно перемотанными скотчем ногами и руками. У каждого из них во рту был кляп, и Фил слышал лишь стоны и глухое мычание. Ближе к входу сидели две женщины. Одна из них тоже была обмотана липкой лентой, а у второй руки были свободны. На них она держала грудного младенца и смотрела на Фила со странной смесью ужаса и надежды.

– Там полный контейнер связанных людей! Женщины! И… и ребенок, – приглушенно шептал Фил, глядя на вытянувшиеся лица Маринки и священника.

Черт! Ребенок! Если бы не он, то Фил прикрыл бы дверь контейнера и уже через десять секунд постарался забыть, что он увидел. А так, он вытащил кляп у матери и поинтересовался, что за игрища со связыванием здесь творятся. Ответ ему очень не понравился. Фил понял, что он открыл ящик – вернее целый контейнер – Пандоры. Не вмешаться в происходящее в Порту теперь не получится.

– Тут у местных что-то типа налаженной работорговли прослеживается, – продолжил рассказывать Фил, – хватают рейдеров-одиночек из тех, кого искать никто не будет. Еще к ним люди пришли из разгромленного монстрами стаба. Так эти сволочи их тоже связали и в этот контейнер определили.

Маринка нахмурилась:

– Это не работорговля, это гораздо хуже.

– Кто может быть хуже работорговцев? – возмутился отец Алексий.

– Муры. Которые продают людей внешникам на органы.

– Как на органы? – не понял священник.

– А вот так. Внешники разделывают нас на запчасти.

– Зачем? – настал черед Фила удивляться.

– Точно не знаю. Слухи разные ходят. Что лекарства из наших органов делают, средства для омоложения или разглаживания морщин. Точно не скажу, еще никто из наших не вернулся, чтобы все детально рассказать. Зато я теперь понимаю, откуда взялся тот конвой с «живым товаром», который разгромили Фил и его друзья. Эти скоты из Порта спелись с внешниками! И поставляют им людей!

– Погоди. Тебя же саму в том грузовике везли? – не понял Фил.

Маринка на секунду замешкалась.

– Меня… нас с Поэтом внешники взяли отдельно.