Возвращение Юного принца - Алехандро Гильермо Реммерс

Наша машина катилась вперед. Я мысленно сравнил ее с рыбой, пьющей из каменного потока дороги. До сих пор меня волновали обычные дорожные мелочи: вовремя добраться до заправочной станции, найти место ночлега. Я боялся вовремя не поспеть в пункт назначения. Теперь же все эти тревоги таяли, и я все больше наслаждался каждым мгновением этого путешествия.

Близилось время ланча. К тому же, зная особенность маленьких щенят, я опасался, что Крыло может оставить на плаще Юного принца следы своей «неожиданности». И тут справа от дороги я увидел ресторанчик, где готовили барбекю. Перед ним уже стояло несколько машин. Мы тоже остановились и зашли внутрь. У самого входа за двумя составленными вместе столами расположилась большая семья: родители и пятеро малолетних детей. Едва мы появились, как пять пар детских глаз изумленно раскрылись, увидев Юного принца в его необычном наряде. Я поспешил увести его в другой конец зала, но это не помогло. За столом семейства царило возбуждение, словно в зал вошел один из трех волхвов, но без верблюда.

Я заметил, что и мой друг ошеломлен реакцией этой семьи. Юный принц специально уселся спиной, чтобы не видеть детских пальцев, показывавших в его сторону. Но он все равно слышал детские голоса, оживленно комментирующие его наряд. Отец семейства, размахивая зажатой в руке куриной ножкой, пытался утихомирить детвору, однако чувствовалось, что и его удивило появление странного подростка в диковинной одежде. Зато мать семейства, сидевшая к нам спиной, продолжала есть, не выказывая ни малейшего любопытства. Похоже, она придерживалась старинного правила: «Когда я ем, я глух и нем» – и только так хотя бы на время отключалась от шума и возни своих чад.

Чувствовалось, столь пристальный интерес задел самолюбие Юного принца. Как мог, я старался его ободрить. Я говорил, что детское любопытство вполне понятно и простительно, но, к сожалению, и многие взрослые ничем не отличаются от детей, когда видят что-то непривычное. Я говорил о том, что однообразие скучно и уныло. Чем даже внешне разнообразнее общество, тем оно богаче.

– Можешь себе представить цветы, которые и пахнут, и выглядят одинаково? Никаких различий. Как бы мы тогда восхищались красотой и неповторимостью того или иного цветка? Различия – вот что нас привлекает. Мы смотрим на цветок и понимаем, что он уникален. Уникален формой и окраской лепестков, оттенком аромата.

Продолжая разговор, я посетовал на странность человеческой натуры. Люди сразу замечают чью-то непохожесть, но их любопытство почему-то направлено не в сторону познания или даже заимствования каких-то особенностей этого человека, а в сторону отчужденности. Пока мы ели сочное мясо с жареной картошкой и салат, я рассказывал Юному принцу, что величайшие гении человечества очень часто не находили понимания и признания у современников. Но без этих гениев человечество так и топталось бы на месте. Я обличал умственную ограниченность тех, кто боится малейших перемен в заведенном порядке вещей. И если они замечают в ком-то искру созидания, то не дают ей разгореться в преображающий огонь, а, словно бдительные пожарные, торопятся погасить.

– Мой дорогой друг, – сказал я, кладя руку на плечо Юного принца. – Прости людям их несовершенство. Их привычка судить по внешнему облику почти инстинктивна. Разум включается позже, когда суждение уже составлено. Но если ты сохранишь уверенность в себе и веру в свои жизненные ценности, люди в конце концов признают тебя. Иногда – просто чтобы похвастаться в кругу друзей своим знакомством с оригинальной личностью вроде тебя.

Юный принц уткнулся в тарелку. Я не знал, слушает ли он меня, однако решил продолжить:

– Но есть более быстрый и легкий способ сблизиться с людьми.

– И что это за способ? – слегка оживился Юный принц.

– Повести себя совершенно по-иному. Тебе незачем привлекать чужое внимание к своему внешнему виду и ждать, пока люди захотят узнать твой внутренний мир. Внешне ты можешь ничем не отличаться от окружающих, но своим поведением, речью, поступками показать им, насколько ты внутренне богат и неповторим.

– А что бы сделал ты? – спросил Юный принц, поставив меня в довольно затруднительное положение.

Я немного подумал, затем сказал:

– В первом случае, увидев тебя таким, как сейчас, некоторые люди потянутся к тебе, но многим захочется отойти подальше. Учти, они еще ничего не знают о тебе. Они воспринимают тебя по внешнему виду, руководствуясь собственными предрассудками. А предрассудки могут говорить как в твою пользу, так и против тебя. Вроде бы можно радоваться: ведь ты обратил на себя внимание многих людей. Но это еще не значит, что все они захотят познакомиться с тобою поближе. Кого-то своим внешним видом ты отвернешь от себя навсегда. Во втором случае, когда внешне ты не отличаешься от окружающих, многие даже не заметят твоего присутствия. Мало ли таких подростков? Но если бы решение нужно было принимать мне, я бы предпочел второй вариант. Пусть он медленнее и незаметнее, зато глубже. Но в любом случае важно, чтобы внутри ты оставался самим собой. Чтобы не подстраивался под вкусы других.

– А тебя не тревожит, что твое послание может затеряться и что многие даже не узнают о твоем приходе в мир? – спросил Юный принц.

Я догадался: юноша пытается спрятать свой страх. Он боится, что так и не найдет того, кого ищет. Помнится, я ответил ему, что верю в чье-то величие, только если этого человека считают великим те, кто близко его знает. Если мы намерены передать миру нечто по-настоящему важное, не беда, что нас слушают всего полтора десятка человек. Они разнесут свет нашего послания в самые темные уголки планеты, подобно тому как к нам доходит свет далеких звезд, тысячи лет летевший в темноте.

– Что же касается людей, – с воодушевлением сказал я, глядя Юному принцу в глаза, – я уверен, что мы обязательно встретимся с тем, с кем нам судьбою предначертано встретиться. Нужно лишь должным образом подготовиться, чтобы узнать этого человека, выделив его среди множества других.

Наш разговор в ресторане подействовал на Юного принца, и он согласился сменить одежду. В этом поселке нашелся скромный магазинчик одежды. Когда мы вышли оттуда, на моем спутнике были джинсы, фуфайка, кроссовки и бейсбольная шапочка. Шапочку он надел козырьком назад, но оттуда все равно выбивались пряди золотистых волос. Теперь он ничем не отличался от сотен тысяч ребят его возраста.

– Кто родился принцем, останется принцем в любой одежде, – улыбаясь, сказал я.

Мне хотелось ободрить его. Как-никак это была его первая экскурсия в наш мир чудес и страданий. Но он вдруг ответил:

– Теперь мое королевство живет только внутри меня.

С этими словами он бросился навстречу футбольному мячу и, поддав ногой, вернул мяч игравшим на улице ребятам. Щенок со странным именем Крыло весело тявкал, подпрыгивал и норовил цапнуть своего хозяина за пятку.