Развесистая клюква Голливуда - Дарья Донцова

Белка покривила душой: камин сломался в доисторические времена и исполняет роль декорации. Когда-то у Белки был друг, мастер на все руки Сергей Петрович Ханков, но, к сожалению, он умер. Вот он, наверное, смог бы починить дымоход, а другие не берутся.

Юля сморщила нос, она собиралась поскандалить, но попытка осталась незавершенной.

— А-а-а! — раздалось сверху.

Похоже, Никита зашел в свою ванную, отдернул пластиковую занавеску и нашел очаровательную инсталляцию под названием «Безутешная девушка, вскрывшая себе вены». Пойду, пока не поздно, растолкую бедолаге Бурундукову, куда его занесло ветром урагана.

Время после обеда текло быстро, ужинать сели вовремя, ничего особенного за трапезой не произошло.

Из-за непогоды у меня разболелась голова, поэтому около десяти вечера я по-английски, не сказав никому «спокойной ночи», ускользнула из гостиной и пошла в свою спальню. Около двери комнаты, в которой поселился Никита, сильно пахло валокордином: орнитологу потребовалось легкое успокоительное.

Я залезла в кровать, послушала, как за окном воет ветер, и заснула под ровный гул ливня, забыв погасить ночник. Разбудил меня запах апельсиновой жвачки. Я приоткрыла глаза и увидела в неярком свете тусклой лампочки серо-белую тень, которая качалась возле тумбочки.

Ну как отреагирует обычный человек, если, распахнув глаза, обнаружит возле себя призрак? Он либо сразу онемеет от страха, либо завопит во всю мощь легких. Но я-то живу в «Кошмаре», поэтому весьма недовольно пробормотала:

— Семен! Наконец-то ты поменял ментоловую жвачку. Очень рада: ты учел мое замечание насчет того, что привидение не может пахнуть «зимней свежестью». Так вот, имей в виду, призрак не станет жевать и «морозный апельсин», привидение вообще не имеет права источать ароматы. Никакие. И ты перепутал спальни. Куда шел? Кого Белка велела напугать? Надеюсь, не Бурундукова? Тот уже употребил весь запас валокордина. Я хочу спать, сделай одолжение, сгинь!

Семен быстро пошел к двери, а я вяло удивилась его необычной подвижности: как правило, мужик действует медленно, он большой мастер налетать на мебель. Еще наш «призрак» имеет рост под метр девяносто, а дверь в мою спальню нестандартная, над ней проходит несущая балка. Кстати, она послужила основной причиной, по которой я поселилась именно в этой комнате. Я спокойно миную проем, между моей макушкой и косяком остается около десяти сантиметров свободного пространства, более высоким людям придется пригибаться, а Семен регулярно впечатывается лбом в деревяшку. Вот сейчас он проделает свой любимый трюк и заработает очередную шишку.

— Стой! — рявкнула я.

Но привидение уже легкой бабочкой упорхнуло в коридор, я успела увидеть лишь две яркие точки, вспыхнувшие на задниках белых кроссовок.

Я закрыла глаза, легла под одеяло, натянула его до подбородка и сладко зевнула. Люблю помечтать в кровати. Например, о том, как в «Кошмар» случайно приезжает роскошный смуглый брюнет. Он одинок и моментально, с первого взгляда, влюбляется в меня. У парня нет родителей, он сирота, очень-очень богат, не пьет, не курит, не ругается матом и хорош, как молодой Джордж Клуни. Сейчас-то этот актер не выглядит привлекательным, правда, Белка от него без ума, но учтите ее возраст! А вот в эпоху далекой юности Клуни был очень даже ничего. И не надо считать меня ханжой, я не против вина, сигарет, не упаду в обморок от крепкого выражения, но все хорошо в меру. Ну, так вот, к нам заехал Клуни, обомлел от моей красоты, мы сыграли свадьбу, смотались в Голливуд, конечно, Белка с нами. Она там получила не вторую, а первую главную роль, заработала «Оскар»…

Я повернулась на бок. Степа, уймись. Клуни старик, в «Кошмар» он никогда не заглянет. Главную награду американской киноакадемии Белке не присудят. Мечтать надо о реальном, ну, например, о замечательных туфлях на красной подошве, которые продают в Москве в одном из бутиков. Стоят лодочки запредельно, мне на них долго копить, но я упорная. Абсолютно уверена, что девушка должна иметь приличную обувь, а не шастать повсюду в кроссовках.

Неожиданно в голове возникло воспоминание о спортивной обуви на ногах привидения. Сон моментально улетучился. Я резко села. На задниках сверкали огоньки, кроссовки были белыми. Семен носит здоровенные ботинки, у него пятьдесят второй размер ноги, обуться для мужика — глобальная проблема, он, как маленький, мечтает о новых ботиночках, но не может их приобрести. А еще фигура в белом одеянии выскользнула из моей спальни, не треснувшись головой о притолоку. Здесь только что был не Семен! В «Кошмаре» завелось еще одно привидение.

— Помогите! — завизжали из коридора. — На помощь! Скорее!

Я накинула халат и бросилась туда, откуда доносился вопль. Судя по визгу, очередной прикол Белки удался на все сто. Но где же устроили представление? Я миновала шкаф, из которого выпадает труп девушки, прошла мимо комода, который в нужный момент приоткрывается, демонстрируя мумию в бинтах, переступила через люк в полу, откуда выскакивает Смерть с косой, и растерялась. Дальше коридор раздваивается, правая часть резко изгибается и упирается в тупик, вернее, в нишу, где находится крохотная каморка, нечто вроде чулана. Сколько себя помню, там стоят пылесос, швабры, ведра и всякая лабуда, которой пользуется Катя. Зачем трехметровое пространство устроено в укромном углу и по какой причине к нему проложили отдельный коридор, остается за гранью моего понимания.

Оборудовать отель Белке помогала группа коллег по полигону, декораторы и бутафоры. Поверьте, эти люди способны на все, задумки бабули они с блеском претворили в жизнь, да еще добавили кое-что от себя. Как я говорила, у бабули был хороший друг, житель Караваевки, Сергей Петрович Ханков. Он служил охранником. В те годы, когда оборудовался «Кошмар», на соседнем острове в колонии общего режима содержались обычные, не особо опасные уголовники. Но я родилась значительно позже, о далеких временах знаю лишь из рассказов Белки. У Сергея Петровича были золотые руки. Он сделал в доме кучу шкафов и, наверное, мог бы объяснить, к чему на втором этаже устроен странный аппендикс. Но Ханков давно умер. Правда, к нам частенько заглядывает его сын Вадим, но я сомневаюсь, что он может ответить на этот вопрос.

Левый рукав коридора значительно длиннее, он простирается до стеклянной галереи, которая соединяет жилой дом с бутафорским цехом бывшей киностудии. Воспользоваться переходом можно, лишь отперев замки — первая дверь расположена в обитаемой, а вторая в необитаемой зоне. Оба ключа хранятся у Белки в спальне в хрустальной пепельнице. Гостям незачем шастать по полигону. Посторонний человек, незнакомый с топографией местности, легко потеряется в чаще декораций. Еще можно запросто споткнуться о какой-нибудь ящик, упасть, сломать руки-ноги, разбить голову. Поэтому для постояльцев переход является табу, да они и не знают, куда он ведет.

Правда, иногда особо любопытные добредают до конца, и начинаются расспросы: что там?

И я моментально вру:

— Старая оранжерея, в ней прогнил пол.