Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка - Джудит Фландерс

Потом появляются Седулий и Ювенк. Далее Альцим, Климент, а также Проспер, Паулин и Аратор. За ними мы видим Лактанция, Фортуната. В одном ряду сияют Вергилий Марон, Стаций, Лукан. Донат, Присциан, Проб и Фока открывают Свиток мастеров грамматической науки. Евтихий, Сервий и Помпей продолжают Список. Комминиан его завершает. Ты найдешь, о читатель, еще много Прославленных своим стилем мастеров древних знаний. Всё множество их книг перечислять по одной Было бы слишком утомительно в этом стихе[77].

У этого идеализированного каталога был по меньшей мере один предшественник. На полтора столетия раньше похожий метод воображаемого каталогизирования применил для своей личной библиотеки один из отцов церкви Исидор Севильский (ок. 560–636)[78]. Мало у кого имелось столь внушительное частное собрание, как у Исидора: тома в нем занимали 14 книжных шкафов и были распределены по авторам, но не в алфавитном и не в иерархическом порядке. Вместо этого архиепископ определил отдельные полки семи богословам, четырем христианским поэтам, двум церковным историкам, Григорию Великому, брату Исидора св. Леандру, трем юристам и двум врачам. Один историк отметил, что труды некоторых авторов были слишком малы, чтобы заполнить отведенное им место, и предположил, что Исидор в качестве мнемонического приема мог назвать каждый книжный шкаф по имени одного из авторов, заполняя полки произведениями на близкие темы[79].

Нет ничего неожиданного в том, что способ хранения книг, примененный Исидором, отражал его глубокий интерес к упорядочению и расположению материала, ведь именно он первым создал то, чему впоследствии суждено было стать одной из высших форм организации знаний: энциклопедию. Цель, заявленная в его «Этимологиях» (начаты в 600 г.), выглядела крайне амбициозной: представить краткое изложение всего, что можно познать во Вселенной, основываясь не только на христианском богословском учении, но и на классической литературе. Исидор разделил свое произведение на 20 книг, причем первые пять следовали тривиуму и квадривиуму – семи свободным искусствам в античном образовании. Тривиум (trivium), или «трехчастный путь», давал начальные знания: грамматику, риторику и логику; квадривиум (quadrivium), или «четырехчастный путь», охватывал математику, геометрию, музыку и астрономию. Считалось, что сочетание этих курсов является фундаментом, опираясь на который студент может совершенствоваться в более серьезных областях философии и теологии.

Отсюда Исидор переходил к другим разделам знания: конечно же, к богословию, а также к медицине и юриспруденции, которые считались скорее техническими, чем «свободными» науками, равно как и география с естествознанием. Труд Исидора, новаторский по своей сути, предваряло еще одно нововведение: перечень рассмотренных тем в порядке их появления в книге, то есть то, что мы называем оглавлением. «Этимологии» стали образцом: их рукописи имели настолько широкое обращение, что спустя два столетия они были уже практически в каждом крупном центре образования. Более тысячи рукописей сохранилось до наших дней, что позволяет лишь догадываться о том, как много их существовало прежде[80]. В результате новаторские для того времени средства организации информации – энциклопедия и оглавление[81] – стали привычны для многих читателей.

Изображение trivium и quadrivium (XV в.)[82]

Этим нововведения Исидора не ограничились. В IX книге «Этимологий» рассматриваются народы и царства, а в XI книге – человеческий род и «знамения», обе упорядочены по традиционному тематическому принципу. Однако расположенная между ними X книга, в которой Исидор поместил словарь, неожиданно отличается от них: ее материал сперва отсортирован в алфавитном порядке по первой букве, затем, внутри этого порядка, по этимологии слов, и далее включается третий принцип организации – собственное суждение Исидора, так что слова с благостным или положительным значением получают приоритет над словами с негативными ассоциациями[83].

Образ мыслей Исидора был двойственным. С одной стороны, используя оглавление и алфавитное расположение, Исидор предвосхитил систему организации текста, расцвет которой наступил лишь в конце XII – начале XIII в. С другой стороны, его энциклопедия, будучи задумана как зеркало мира, являющегося частью Божьего промысла, несомненно, характеризовала Исидора как человека своей эпохи.

В XXI веке мы не замечаем многое из того, что для средневекового мировоззрения было исполнено символического смысла; значения, которые представляются нам определенными и зафиксированными, в Средние века могли быть совершенно подвижными. Тогда, как и сейчас, сутки составляли 24 часа, но разделение на часы в корне отличалось от известных нам 24 равных единиц. В средневековом понимании существовало 12 часов дневного времени и 12 часов ночного, поэтому в Южной Европе час летом был значительно длиннее часа зимой, в то время как в Северной Европе 12 летних ночных часов пролетали в мгновение ока. Да и само время было не просто мерой: более важным часто признавалось символическое значение чисел, напоминающее о вечной сущности Бога, а не конкретное обозначение времени суток. И числа в целом также обозначали нечто большее, чем просто величину. «Три» имело ключевое значение как число Святой Троицы; «шесть» считалось совершенным, потому что Бог создал мир за шесть дней; «семь» также было важно, потому что Бог отдыхал на седьмой день; «десять» воспринималось как число заповедей; «сорок» – как число дней, проведенных Иисусом на земле после Воскресения[84],[85].

Средневековые энциклопедисты, естественно, разделяли это мировоззрение и пользовались им для организации знаний. Мы воспринимаем энциклопедию как справочник, который просматриваем, чтобы найти определенную информацию. Для великих энциклопедистов Средневековья и их читателей этот жанр, переживавший расцвет со времен Исидора до XIII в., стал, если пользоваться словами Августина, «инструментом образования, целью которого было достижение счастья через познание Бога». Счастье и религиозное познание были неразрывно связаны: нельзя было получить одно без другого. Кроме того, невозможным считалось понять мир без понимания Божьего промысла, так что любая хорошо продуманная энциклопедия должна была объяснять мир, отражая замысел Божий как в структуре текста, так и в содержавшихся в нем сведениях. В XIII в. в сочинении «О природе вещей» (De rerum proprietatibus) Варфоломей Английский (до 1203–1272), который, несмотря на свое имя, жил и писал в Париже (а место его рождения неизвестно), представил порядок великой цепи бытия: от Бога к человеку, животным и неодушевленным предметам[86]. Бог устроил мир иерархически, и