Здесь вам не клан 4 - Ян Анатольевич Бадевский

надо давать шанс, — Вешенский собрал пустые тарелки и отправился за десертом. Из кухни раздался приглушённый голос: — Мороженое будете с малиновым сиропом или земляничным?

— Малиновый! — выкрикнула Даша.

— Земляничный, — сказал я.

Пока Игорь Игнатьевич хлопал холодильником и гремел посудой, Даша склонилась ко мне и прошептала:

— Не обижайся на папу. Через его допросы все мои друзья прошли.

— И парни?

— До тебя я ни с кем... не встречалась. Мы и с тобой не встречались, но...

Даша умолкла, и в этот момент вернулся глава рода с подносом, на котором красовались три стеклянных креманки, доверху заполненных мороженым. Вершины белых холмиков были залиты сиропом. Разобрав креманки вместе с ложечками, мы приступили к дегустации.

— Вопрос может показаться наивным, — перевожу взгляд со своей порции на главу рода, — но и мороженое вы готовить умеете?

— Могу рецептом поделиться, — сказал Вешенский, вооружившись чайной ложкой.

— Благодарю, — вежливо отказался я. — Мне с вами в любом случае не сравниться. Ммм... вкуснотища!

Последнюю реплику я выдал от души.

Мороженое действительно оказалось хорошим. Не лучшим в моей жизни, но добротный средний уровень. Зачёт, как говаривал один парнишка из моего старого отряда.

— Не буду ходить вокруг да около, — Вешенский скользнул взглядом по дочери и уставился на меня. — По поводу вашего возможного брака с Дашей мы с Андреем сломали много копий. Изначально планировали, не скрою. Потом я отказался от этой идеи... И вдруг — твоё внезапное преображение.

— После Детройта всё изменилось, — кивнул я.

— Ты изменился, — уточнил Игорь Игнатьевич. — В лучшую... и отчасти пугающую меня сторону. Извини за проверку, но слухи о твоих боевых возможностях ходят разные. Не удержался... Так вот. Мы вновь вернулись к этой теме в сентябре, но выходка твоей пассии, госпожи Лагранж, чуть было не поставила крест на затее. Не мне тебе объяснять... но подобное самоутверждение немыслимо в обществе, где мужчина-аристократ может иметь нескольких жён. Прости, дочка.

Даша слегка изменилась в лице.

— Будем реалистами, — продолжил фармацевт, — но даже в том случае, если бы ты решил жениться на менталистке из Лагранжей, что противоречит логике и здравому смыслу, то ей пришлось бы подвинуться ради культивации световых и огненных техник. Селяви, как говорят французы.

— Я это прекрасно понимаю.

— Вижу. И вот мы собрались за этим столом, что предполагает высокую степень доверия. Однако я скажу удивительную вещь, которую не всякий глава рода решится озвучить. Понимаешь, Витя, ещё вчера угасающим считался род Корсаковых. Но после того, что случилось с тобой... о наследнике императорского щита вновь заговорили. Даже Аксаковы, воротившие нос от предложенного евгениками альянса, кусают локти. Как видишь, и у меня не всё хорошо. С первой женой я развёлся, вторая погибла в автокатастрофе. Старший сын выбрал свой путь и перебрался на Моноземлю. Мы не общаемся. Даша — последний близкий мне человек на этой планете. И я хочу, чтобы она была счастлива.

— Сейчас вы спросите о моих намерениях, — догадался я.

— Ошибаешься. Не спрошу. Мы долго общались с Андреем, многое обсудили. И знаешь что? Наши взгляды сходятся. Ты не обязан быть щитом императора. Не обязан любить мою дочь. Аналитики дали информацию о вашей совместимости... примем её к сведению. Но я не стану навязывать Даше выбор будущего мужа.

Глаза девушки блеснули.

Мне показалось, или она растрогана?

— В общем, никто не станет на вас давить, — закончил мысль мой несостоявшийся тесть. — Общайтесь, ходите на приёмы. На балы. Да куда угодно. Захотите под венец...

— Папа! — Даша слегка покраснела.

— Ладно-ладно, — Вешенский жестом изобразил замок на губах. — Старый ворчун умолкает.

После обеда мы перебрались в гостиную, где всё ещё полыхал огонь. Странный огонь. Дрова уже давно прогорели, но языки пламени вели себя так, словно могли поддерживать себя духовной пищей. Возникло подозрение, что и тут не обошлось без колдунства.

— Перейдём к делу, — посерьёзнел Вешенский. — Осенний Раут — своеобразный пропуск в мир привилегированной знати и клановых сливок. Ты встретишься с лидерами Стерха, Наследия, Вечерней Звезды. С Искателями, опять же. Между тем, окружение императора не жалует своим вниманием Корсаковых. Тебе это известно.

— При дворе нас видеть не хотят, — согласился я.

— Не совсем верно, — мягко поправил фармацевт. — Корсаковых не хотят, но... твою кандидатуру неожиданно одобрили. На самом высочайшем уровне.

Игорь Игнатьевич воздел глаза к потолку.

— Даже так?

— Факт. Думаю, государь не прочь взглянуть на человека, ухитрившегося стать мастером на поздней инициации. Возможно, у Его Императорского Величества есть и другие соображения. Так или иначе, к тебе будет приковано всеобщее внимание. В том числе, и внимание Ярославцевых.

— Что они могут сделать? — осторожно спросил я.

— Формально — ничего, — Вешенский встал, чтобы подбросить в огонь парочку поленьев. От очага веяло приятным теплом. — Ты гость, они отвечают за твою безопасность. Могут прощупать. Поинтересуются планами на будущее. И мой тебе совет — лучше обзаведись этими планами.

— И они не должны касаться Дворцовой полиции, — предположил я.

— Конечно, — улыбнулся зельевар. — В противном случае тебя запишут во враги. И создадут массу проблем. Как ни крути, а Ярославцевы обрели силу после падения твоего отца. Держи при себе истинные намерения. Побеспокойся о ментальной защите. Не проводи слишком много времени с представителями правящего дома. Старайся держаться в поле моего зрения.

Это шло вразрез с моими планами.

Я намеревался проникнуть в Петергоф, чтобы заполучить пресловутое Дело Номер Один. Скопировать, прочитать. Выкрасть, если потребуется.

И мне жизненно необходимо затеряться в толпе.

Нет понимания, где хранятся столь важные документы. Нет знаний об охране, возможностях Ярославцевых, артефакторике, системе наблюдения, датчиках и камерах...

Задача кажется невыполнимой.

И это вызов Мраку.

Глава 6

— Ты изучала царский дворец в Петергофе?

Брукс уставилась в пиалу с зелёным чаем.

К моему вопросу она, вне всяких сомнений, подготовилась. Просто размышляла над тем, с чего начать ответ. За окном кафешки шумел ветер, над крышами домов перемешивались клочья серой мути. Изредка в просветы светило солнце, но небо затягивало. И начало холодать.

Мы сидели в среднеазиатской чайхане «Шорба».

Сидели, как все нормальные люди, на топчане. Сбросив обувь и скрестив ноги. Навернув по порции жирного самаркандского плова, запив всё это дело чаем