Пророк смерти - Крис Карлден

– Если это был не господин Шиллинг, с которым я встречался в его доме, то кто тогда? Значит, туда проник посторонний. Он выдал себя за Шиллинга и назвал мне дату, чтобы скомпрометировать меня. Этот мужчина и есть убийца.

Бен точно описал пожилого мужчину. Но у него было впечатление, что Хартман и его коллега, главный комиссар уголовной полиции Сара Винтер, совсем его не слушают.

– Вы сами подумайте, будь я убийцей, разве стал бы оставлять на месте преступления эти дату и время, о которых писал в статье, и тем самым компрометировать себя самого? – спросил Бен срывающимся голосом.

Хартман уставился на него и задумчиво сложил губы трубочкой.

– Это действительно странно. Возможно, вы хотели привлечь к себе внимание, чтобы вас схватили до того, как вы еще кого-нибудь прикончите.

– Мне кажется, это слишком притянуто за уши. А что с бывшим мужем Тамары Энгель? Она рассказала мне, что он агрессивен и следит за ней.

Хартман кивнул:

– Мы собираемся это проверить. Тамара Энгель действительно подала несколько заявлений на бывшего мужа, обвиняя его в сталкинге[2]. Она чувствовала, что ей угрожают. Но доказательств преследования или слежки до сих пор не было. Восемьдесят пять процентов убийц – люди из близкого окружения жертвы. Поэтому мы тщательно прорабатываем и эту версию. Но все равно возникает вопрос, откуда бывшему мужу фрау Энгель знать дату и время из вашей статьи.

Наступило короткое молчание.

– Возможно, все это просто совпадение, – сказал затем Бен.

– Вряд ли, – отрезал Хартман.

Он поднялся, подошел к коллеге и зашептал ей что-то на ухо. Та несколько раз кивнула. Потом он вернулся и встал перед столом.

– Это все? Я могу идти? – спросил Бен.

– Нет, – ответил Хартман.

Бен растерянно посмотрел на него:

– Почему – нет?

– Прежде нам нужно поговорить с прокурором. Он решит, будет ли против вас возбуждаться уголовное дело и нужно ли привлекать судью по делам содержания в предварительном заключении. А еще мы попытаемся получить ордер на обыск вашей квартиры.

– Но это просто немыслимо! Вы не можете держать меня здесь все это время!

– Можем! Теоретически у нас есть право оставить вас здесь до завтра, до полуночи, безо всякого судебного решения.

Хартман и его коллега вышли из комнаты для допроса. Слова руководителя комиссии по расследованию убийств еще звучали в голове Бена, когда к нему вошли два полицейских и вывели его. Затем у него сняли отпечатки пальцев, его ладони были тщательно проверены на предмет каких-либо иных следов. Бен должен был отдать верхнюю одежду и обувь для криминалистического исследования. После того как ему снова разрешили одеться, его отвели в маленькую холодную одиночную камеру, которая находилась в здании Управления уголовной полиции на Кайтштрассе.

Еще сегодня утром Бен поверил, что его пикирование в пропасть позади, когда Николь сообщила ему, что Лиза хочет, чтобы он пошел с ними в зоопарк. А сейчас, всего несколько часов спустя, сотрудники уголовной полиции подозревают в нем убийцу женщины. Он даже боялся себе представить, что случится, если Лиза и ее школьные друзья об этом узнают. Достаточно будет одного подозрения, чтобы заклеймить его раз и навсегда. И как только его имя просочится в прессу, он потеряет Лизу уже, наверное, навсегда. В общем, одно было очевидно: надежда, что его жизнь снова наладится, оказалась обманом. Он в стремительном падении и без парашюта продолжал нестись навстречу земле.

Через три часа пришли полицейские, которые до этого заперли Бена в камере, и сообщили, что он может идти. После того как главный комиссар Хартман дал понять, что улик достаточно даже для предварительного заключения и что они могут держать Бена все следующие сутки, неожиданное освобождение граничило почти с чудом.

По просьбе Бена полицейские на входе вызвали для него такси и позволили сделать телефонный звонок, которым Бен воспользовался, чтобы связаться с Виктором. Сегодня вечером ему нужен друг, с которым он мог бы поговорить. Виктор ответил после второго гудка. Выяснилось, что быстрое освобождение Бена его рук дело. В ходе вопросов полиции в редакции своей газеты он узнал о ситуации Бена. Затем позвонил Николь, с которой уже связался сотрудник Управления уголовной полиции и задавал странные вопросы о ее муже. После этого Виктор выяснил по собственным каналам, что именно за всем этим стоит. Своим типичным снобистским тоном Виктор объяснил Бену в двух словах, как организовал освобождение.

– Мы с главным прокурором иногда играем в гольф. Я уже несколько лет поддерживаю его политические амбиции пожертвованиями и взносами, где только могу. Скажем так: за ним уже давно числится должок, и поэтому он с радостью рассмотрел твой случай. Ему удалось убедить прокурора повлиять на твое освобождение и отказаться от возбуждения уголовного дела, ходатайства о предварительном заключении и получении ордера на обыск твоей квартиры.

Бен поблагодарил.

– Мы можем встретиться чуть позже? – спросил он в конце.

– Нет, сожалею, через несколько минут у меня важный деловой ужин, который займет весь оставшийся вечер.

– Тогда в другой раз.

– Да, возможно, завтра, – ответил Виктор.

Когда после телефонного разговора Бен вышел за двери Управления уголовной полиции и ступил на широкий тротуар, было около восьми. Он глубоко вдохнул. И в отличие от спертого воздуха в здании городской воздух показался ему таким свежим, как морской бриз.

Неожиданно на улицу вышел Хартман и остановился прямо перед ним. С красным от ярости лицом он сквозь зубы процедил Бену:

– Возможно, у вас влиятельные друзья, Вайднер. Но это не значит, что вы легко отделались. – Затем повернулся и зашел в здание Управления уголовной полиции.

Когда через две минуты подъехало вызванное такси и остановилось перед Беном, он сел на заднее сиденье и задумался, какой адрес назвать водителю. Он все еще сомневался, ехать ли в свою квартиру или к Николь. Конечно, она вряд ли обрадуется его визиту без предупреждения в субботу вечером, да и натыкаться на ее нового партнера Бену тоже не очень хотелось. Но он чувствовал себя изможденным, физически и душевно, и боялся возвращаться в свою тесную квартиру. К тому же он надеялся увидеть дочь и коротко поговорить с ней. Он хотел извиниться и мечтал обнять свою маленькую девочку. Кроме того, Николь понравились его статьи о ясновидении. Возможно, у него еще есть шанс вернуть ее. Из-за очередного провала памяти прошлой ночью и неведения, что же он делал в это время, Бен даже подумывал о том, чтобы отбросить все сомнения и все же обратиться за медицинской помощью и начать курс психотерапии. В конце концов, именно этого от него всегда требовала Николь, и он покажет ей, что готов заняться этим.