Государи и кочевники. Перелом - Валентин Фёдорович Рыбин

— Свет твоему дому, Меред, — сказал доктор. — Оставим женщин наедине, они сами разберутся — что к чему. Пойдем, покажу железную дорогу.

На дворе царил неописуемый ералаш. Рисовальщик, укрепив простыню на жердях агила и примостившись возле волшебного фонаря, показывал аульчанам картинки. Вокруг него толпились и старики, и дети. Одни восторгались и смеялись, другие подходили к простыне, но тут же отскакивали, когда рисовальщик менял кадры. Малыши испуганно плакали. Но вскоре все свыклись с «чудом» и успокоились.

— Ну вот, Меред, — сказал доктор, подведя к волшебному фонарю старшину. — Видишь железную дорогу с поездом? Этот поезд едет из Петербурга в Царское Село. Обрати внимание, как испуганы на картине люди. Когда появился первый поезд, они вели себя точно так же, как ведут себя сейчас твои дехкане.

— Да, доктор, это правда, — согласился Меред.

Картинки смотрели до поздней ночи. Освоившись, аульчане угостили русских шурпой и лепешками. Уходя, Студитский распорядился зажечь в кибитках все принесенные лампы.

XIII

Шла к концу вторая неделя пребывания русской миссии в Яглы-Олуме. Торговля шла хорошо: в укрепление каждый день приезжали люди из соседних аулов. Местные туркмены, после недолгих колебаний, взялись за постройку товарного склада. На берегу Атрека появились ямы. В них дехкане замешивали глину. Другие, помоложе, везли на арбах из ущелья камни. Студитский назначил десятником одного из приказчиков, оставил при лагере Надю и отправился дальше по линии.

Вновь с ним был отряд, но гораздо меньше прежнего.

Быстро продвигаясь по каменистой дороге, капитан в первый же день достиг гор.

На ночлег остановились в ущелье. В полкруга светила луна, но и в этом бледном свете хорошо просматривались склоны гор и вершины. Не было на них ни леса, ни кустарника, ни жилья, не слышалось звуков: все поглощалось шумом речной воды, несущейся в глубоком ущелье.

Путешественники готовили ужин, когда со стороны Терсакана появились всадники. Студитский скомандовал «в ружье», казаки кинулись к козлам и расхватали винтовки. Но едущие и не думали вступать в бой или бежать прочь. Не доезжая костра, они остановились, и сразу же разнеслась туркменская речь:

— Эй, кто бы вы ни были, остерегайтесь нападать! Вы имеете дело с Кара-муллой, который сопровождает в Чекишляр английских господ.

— Пусть Кара-мулла подъедет ко мне один! — скомандовал капитан.

Тотчас от группы всадников отделился один и осадил коня около дымящегося костра. Студитский, держа в руке револьвер, осмотрел придирчиво всадника: тельпек, черная борода, патронташ поверх халата. «Хорош мулла», — подумал с усмешкой.

— Что за люди с тобой? Почему ты их называешь английскими господами? Откуда они здесь появились?

— Начальник, ты спроси об этом у них, — недовольно проговорил Кара-мулла. — Мне же велено русским консулом в Астрабаде сопровождать англичан до Чекишляра.

— Хорошо, мулла. Можете слезть с коня и отдохнуть за пиалкой чая, — распорядился Студитский и прокричал по-английски: — Господам разрешается приблизиться для объяснений!

К костру подъехали двое в туркменских тельпеках и халатах, слезли с коней.

— Корреспондент «Дейли ньюс» сэр О’Донован, — представился один из англичан и подал Студитскому руку. — Рад видеть в этих диких горах цивилизованного человека. Надеюсь, угостите нас чашкой горячего чая?

Второй тоже подал руку.

— Полковник британских ее королевского величества колониальных войск сэр Стюарт.

— Садитесь, господа, — пригласил Студитский и, когда оба сели, попросил: — Будьте любезны предъявить мандаты на право посещения Атрекской линии.

О’Донован неохотно полез в карман, достал бумажник, порылся в нем и предъявил документ. Студитский прочитал: сэру О’Доновану разрешается посетить опорный пункт Чекишляр для встречи с генералом Скобелевым.

— Ваш мандат, господин полковник? — потребовал Студитский, вернув бумагу корреспонденту.

Стюарт скорчил недовольную гримасу. О’Донован пояснил:

— Капитан, скажите, где и когда вы видели, чтобы штатский корреспондент разъезжал по этой дикой стране без охраны? Полковник Стюарт — мой лучший друг и телохранитель.

— Смею вам заметить, господа: оба вы не имели никакого права появляться в районе русских опорных пунктов на Атреккой линии, — строго проговорил Студитский. — Консул разрешил одному из вас проехать в Чекишляр, но для чего вам понадобилось, да еще вдвоем, кружить по Атреку, когда от Астрабада до Чекишляра несколько часов пути морем?

Доводы русского капитана не испугали англичан, а лишь призвали к самозащите.

— Господин капитан, — сказал развязно Стюарт, — с каких это пор русские стали хозяевами в этих горах? Разве я не могу ездить на моей лошади там, где мне захочется? Ваши официальные газеты кричат на весь мир о благоустройстве этих мест, о железной дороге… Ваши устремления говорят о мире, но почему же мы сталкиваемся здесь со строгими военными порядками? Больше того, проезжая Терсакан, мы узнали, что атрекские туркмены пригнали сотни верблюдов для Скобелева. На этих верблюдах он собирается идти и покорить текинскую крепость!

— Простите, полковник: я — начальник русской мирной миссии, — возразил капитан. — Мы действительно пришли сюда, чтобы вовлечь в культурную жизнь кочевников: научить их пахать, сеять, строить. Наконец, мы выполняем просьбу самих кочевников, которые на протяжении многих лет просятся в наше подданство.

— Я не сказал бы, чтобы текинцы искали вашего подданства, — громко захохотал О’Донован. — Не кажется ли вам, капитан, что вы, находясь здесь, не меньше нашего подвержены опасности? Если Тыкма-сердар случайно выедет на эту дорогу, он еще подумает, кому отдать предпочтение: вам пли нам.

— Пейте чай, О’Доновап, — подал пиалу Студитский. — Мне правится ваша откровенность, хотя я и так знаю, что текинские ханы состоят на вашей службе.

— Увы, не все, — вновь цинично засмеялся О’Донован. — Часть из них держат русскую ориентацию. Не хотите ли коньяка?

— Спасибо, я пью чай.

О’Донован плеснул в пиалу из фляги, разбавил горячим чаем и сказал:

— Прекрасный грог. Жаль, мой друг Стюарт тоже не пьет. Он уверяет меня, что свежая голова в Туркмении — самая необходимая вещь.

Капитан в бликах костра видел их небритые лица и ввалившиеся от усталости глаза. «Не день, не два разъезжают тут заморские гости», — думал он и допускал мысль, что где-то недалеко расположен отряд англичан или каджарская конница под командованием английских офицеров. «Скорее всего — последнее, ибо британцы давно научились загребать жар чужими руками. А эти двое конечно же разведчики».

Гости просидели у костра не больше часа и, поблагодарив русского доктора за гостеприимство, отправились дальше, к Каспию. Студитский, возбужденный неожиданной встречей, понял: теперь не уснуть. Задолго до рассвета он поднял отряд на ноги, и с первыми лучами солнца путешественники приблизились к Терсаканскому военному укреплению.

XIV

Никогда прежде капитан не видел так много верблюдов. Они были всюду: в долине, на склонах гор