Сталкеры времени - Игорь Шабельников

– Отец Павел, вот она наша птица Сирин! – Сергей подмигнул мне и, поднявшись, пошел к стойке. Я с недоумением наблюдал за ним. Сергей вернулся с ковшом водки.

– Пейте, божьи детушки. Эти ироды, человека ниже себя за собаку чтут. Чтоб им, волкам, та водка колом в горле стала, – Сергей пустил ковш по кругу. Нищие одобрительно загудели. Потом Сергей подсел ко мне и зашептал на ухо:

– Паша, сейчас я пойду к бармену, начну фарцевать книгой. Купит, не купит – без разницы. Я начну бузить! Зацеплю легавых, начнется драка. Ты меня подстрахуешь. Потом книгу бросим и будем рвать когти.

– Серый, перестань косячить! Подбирай слова, ты нас засветишь! – зашипел я на Сергея.

– Пустое то, отец Павел, – сказал Сергей в голос, и уже тише, – ИМХО, наш язык для них – яко тарабарщина. Ну, так как?

– А, давай! С нами крестная сила! – я перекрестил Сергея. – Ни пуха …

– Пошел ты к черту, отец Павел, со своим крестным знаменьем! – шепотом отозвался Сергей.

Сергей под лавкой вынул из сумы книгу и засунул её за пазуху. Ряса топорщилась. Еще бы, размером книга была с добрый кейс. Кожаный переплет сверху был кован медью. Обложка украшена узорочьем и мелким жемчугом. Застежка из черненого серебра. А весу в книге – полпуда, не меньше.

Сергей подошел к стойке и стал показывать книгу целовальнику. Из-за гомона ярыг, их разговора я не слышал. Только смотрю, Сергей с кабатчиком завозились – стараются перетянуть книгу через стойку каждый к себе.

– Эй, служивые, ратуйте! Хватай его – это тать, грабёжник! – заорал целовальник.

Ярыги замолчали. Сергей, наконец, выдернул книгу у целовальника и огрел ею его по голове. Тот сполз под стойку. Ярыги повыскакивали из-за стола и набросились на Сергея. Сергей отбивался книгой. Тут и я подскочил и стал охаживать ярыг своим нательным крестом на медной цепи, а в нём – килограмм весу. Ярыги наседали, но мы пока успешно отбивались. Ситуация обострилась, ярыги повынимали палаши. Ну, думаю, сейчас пошинкуют как капусту! И тут к нам на подмогу бросились «калики». У кого дубьё, у кого шестопер, а у кого и кистень. Пошла рубка. В сутолоке меня сбили с ног, гляжу – и Сергея тоже уже не видать. Вижу – один из ярыг выбежал из кабака, думаю – за подмогой. Бросил я тогда дымовую шашку под лавки, и с криками «Пожар! Горим!» пополз к выходу. А к кабаку уже и стражники подоспели. Только народ бросился вон из кабака, стражников опрокинули и в рассыпную. Смотрю, на земле возле дверей кабака сидит Сергей, мотает головой. Видать, ему здорово досталось. Возле кабака начала собираться толпа, бежали люди с ведрами и баграми. Из дверей кабака валил густой дым. Я подхватил Сергея за руку, поднял, забросил его руку себе на плечо и бросился с Сергеем в толпу.

Далеко бежать не стали. Наблюдаем за кабаком из толпы. Через полчаса дым рассеялся, стражники вынесли из кабака нашу книгу и понесли её в Куретные ворота Кремля. Дело сделано – можно уходить!

– Ого, Сергей! Какой здоровенный синяк у тебя под глазом! Вы что там, в кулачках участвовали? Ну что, у вас получилось? – мы сидим в бункере в креслах возле хронотрона.

– Получилось. Это Сергей придумал, как книгу вручить стражникам у кремлевских ворот, за что и получил в глаз, – я пересказал профессору эпопею с книгой.

– Молодцы, парни! Заслужили отпуск. Отправим мы вас под видом ботаников в Бразилию в 2010 год. На недельку. Отдохнете, в океане покупаетесь, а на обратной дороге прихватите саженцев кофе. Климат, как вы наверно уже заметили, у нас теперь субтропический. Хватит хлебать всякие эрзацы из цикория, свой кофе выращивать будем. А по возвращении вас ждет интереснейшая командировочка. Изучая последние переданные снимки одного упавшего спутника, обнаружили на одном из островов растаявшего антарктического архипелага, мегалитическое сооружение, напоминающее пирамиду. Вот вы и сгоняете, посмотрите, что там. Соберете там человеческие артефакты, ну, там, древесина, может быть, кости. Проведем радиоуглеродный анализ, постараемся выяснить примерную дату постройки. А если пробьем финансирование, то и на строителей поглядим, – профессор хитро подмигнул, – Итак, завтракать будете, или сразу в Бразилию?

Я шел к своему старому другу, Сергею Новикову. Я мысленно употребил слово «друг», но это не так. Наши отношения давно разладились. Встречались мы с ним не чаще чем раз в год. При встречах мы оба не договаривали, и нам фактически не о чем было говорить. Я-то догадывался, почему он молчит, а вот он – вряд ли! Какое же слово употребить: товарищ, знакомый? Нет, всё не то!

Я шел к Сергею Новикову. Как ведущий инженер института робототехники, он сейчас мог нам помочь. Когда-то, в прошлой жизни, до переброски в будущее, мы были просто сталкерами. Потом мы работали с ним вместе в институте темпонавтики сталкерами времени. Двадцать один год назад при испытаниях нового хронотрона Сергей сильно покалечился. Покалечился – это мягко сказано! Кратковременная потеря мощности и хронотрон вытащил его из прошлого не целиком, причем с инородными предметами в теле. Я и сейчас с содроганием вспоминаю эту жуткую картину. От конечностей – кровавые ошметки. Шея свернута, куски металлических труб и штырей торчат в его теле в разных местах. Тухнущий взгляд Сергея и расширяющаяся лужа крови на бетонном полу.

Даже медики тогда растерялись. Но профессор Рокотов рявкнул на них и приказал приступить к реанимации. Сергея шили, резали и снова шили. Искусственное кровообращение и вентиляция легких. Сергей долго не приходил в сознание.

Несмотря на выводы консилиума врачей, профессор не дал отключить Сергея. За полгода пока шло следствие по факту аварии, и невзирая на запрет, профессор три раза ходил в прошлое и добыл искусственное сердце и почки. Трудней всего пришлось с позвоночником – компрессионный перелом шейных позвонков с повреждением спинного мозга. Специалисты из института робототехники изготовили искусственный протез шеи. Профессор снял с одного из хронотронов процессор и изготовил на его основе устройство связи между головным и спинным мозгом. Впоследствии этот процессор стал центром управления протезов шеи и рук.

Через два года, сразу после смерти профессора, как сталкера времени Сергея списали. Но он не скис. Как только смог управлять своей коляской, поступил на работу в институт робототехники. И весьма преуспел. Сейчас он ведущий инженер. Мог бы быть и главой, но не захотел. Мы виделись с ним последний раз почти год назад, как раз на годовщину смерти профессора Рокотова. Сергей стал настоящим киборгом.

Я подошел к двери лаборатории Сергея и нажал кнопку коммуникатора. Дверь беззвучно открылась. Я вошел и осмотрелся. Сергея не было. Только какой-то четырехрукий робот за монтажным столом производил сборку какого-то аппарата. Раздавалось потрескивание контактной сварки, сыпались искры, чувствовался сильный запах озона. Робот прекратил работу.