Свет иных дней - Стивен Бакстер

Хайрем подвел сына к небольшой, в рост человека, двери, вырезанной в боковой стене. В сравнении с размерами постройки дверь казалась предназначенной для карликов.

– Добро пожаловать в центр вселенной! – пригласил Хайрем Давида и вдруг устыдился. – Послушай, я сразу потащил тебя сюда, не подумал. Ты ведь только что прилетел. Тебе нужно отдохнуть, принять душ…

Хайрем, похоже, искренне заботился о его благе, и Давид не смог удержаться от улыбки.

– Может быть, кофе я бы выпил чуть попозже. Ну, показывай свою новую игрушку.

Внутри было холодно, как в пещере. Звук шагов по пыльному бетонному полу эхом отлетал от стен. Повсюду под рифленым потолком висели яркие лампы. Помещение было залито холодным, всюду проникающим дневным светом. Царило ощущение спокойствия, безмолвия. Обстановка больше напомнила Давиду храм, чем техническое учреждение.

В центре помещения возвышалась гора оборудования, вокруг которой работала небольшая группа инженеров. Давид был теоретиком, а не экспериментатором, но он узнал детали экспериментального оборудования для получения высоких энергий. Тут находились детекторы субатомных частиц – высокие и широкие ряды кристаллических блоков, а также блоки аппаратуры электронного контроля, сложенные как белые кирпичи и казавшиеся малюсенькими рядом с рядами детекторов. Правда, при этом каждый блок оборудования был размером с передвижной домик.

Однако техники не походили на тех, которые обычно работают в отделах физики высоких энергий. В среднем они были пожилыми людьми – лет около шестидесяти. Но теперь стало так трудно судить о возрасте.

Давид задал вопрос Хайрему.

– Да. «Наш мир» так или иначе проводит политику найма работников среднего возраста. Они более сознательны, а умственные способности у них такие же, как были в молодости, – благодаря современным препаратам для поддержания функций головного мозга. Эти люди благодарны нам за то, что у них есть работа. А в данном случае большинство работников – жертвы аннулирования проекта «ССК».

– ССК – сверхпроводящий суперколлайдер? Этот ускоритель элементарных частиц стоимостью во много миллиардов долларов был бы построен в Техасе, под кукурузными полями – если бы проект не заморозил Конгресс в девяностые годы.

Хайрем сказал:

– Целое поколение американских ученых, специалистов по физике элементарных частиц, получило удар из-за этого решения. Они выжили; они нашли себе работу в промышленности, на Уолл-стрит и так далее. Но большинство из них так и не смогли избавиться от разочарования…

– Но строительство ССК стало бы ошибкой. Технология создания линейных ускорителей, появившаяся несколько лет спустя, оказалась гораздо более эффективной и дешевой. Кроме того, большая часть результатов фундаментальных работ в области физики элементарных частиц начиная где-то с две тысячи десятого года основывалась на исследованиях высокоэнергетичных космологических явлений.

– Это не имеет значения. Для этих людей – не имеет. Пусть ССК был ошибкой. Но он стал бы их ошибкой. Когда я разыскал этих людей и предложил им шанс снова потрудиться на переднем крае физики высоких энергий, они сразу ухватились за такую возможность. – Он пытливо взглянул на сына. – Знаешь, а ты умный мальчик, Давид.

– Я не мальчик.

– Ты получил такое образование, о котором я никогда не мог даже мечтать. Но даже при этом я мог бы тебя кое-чему научить. К примеру, тому, как вести себя с людьми. – Он указал на инженеров. – Посмотри на этих ребят. Они работают ради надежды, ради мечты своей юности, ради самоосуществления. Они вдохновлены идеей. Если ты сумеешь каким-то образом уяснить это, ты сможешь сделать так, что люди у тебя будут работать как цирковые пони, и при этом – за гроши.

Давид нахмурился и пошел дальше следом за отцом.

Они подошли к ограждению, и седой сотрудник, несколько подобострастно не то кивнув, не то поклонившись Хайрему, подал им защитные каски, и свою Давид быстро надел.

Он подошел к поручню и посмотрел вниз. Он чувствовал запахи машинного масла, смазки, растворителей. Отсюда было видно, что детекторный блок на самом деле стоит немного ниже уровня земли. В центре углубления плотным конгломератом расположилась какая-то темная, незнакомая на вид аппаратура. Из середины этого конгломерата поднимались облачка легкого пара: вероятно, это было криогенное оборудование. Откуда-то сверху доносилось жужжание. Давид поднял голову и увидел работающий подъемный кран. Длинная стальная стрела протянулась над детекторным блоком, на конце стрелы висел мощный захват.

Хайрем негромко проговорил:

– В основном тут всевозможные детекторы, так что мы можем понять, что происходит, – особенно когда происходит что-то не то. – Он указал на плотно составленное оборудование в самой середине углубления. – Вот где происходит самое главное. Это несколько сверхпроводящих магнитов.

– Так вот зачем понадобилась криогеника.

– Да. Там мы создаем мощные электромагнитные поля – поля, с помощью которых формируются крошечные двигатели Казимира. – Его голос был наполнен гордостью. «Он имеет на это право», – подумал Давид. – Именно здесь весной мы раскрыли первую «червоточину»– Я заказал специальную табличку – ну, знаешь, такой памятный знак. Можешь называть меня выпендрежником. А теперь мы используем это место, чтобы развивать технику дальше – как можно дальше и настолько быстро, насколько можем.

Давид повернул голову к Хайрему:

– Зачем ты меня сюда привел?

– Вот и я хотел задать тот же самый вопрос.

Совершенно неожиданно прозвучавший голос явно испугал Хайрема.

Из тени у подножия горы детекторных блоков вышел человек и остановился рядом с Хайремом. На мгновение сердце у Давида замерло, потому что перед ним словно бы возник двойник его отца – или преждевременный призрак. Но, присмотревшись внимательнее, Давид заметил отличия: этот человек был значительно моложе, не так грузен и, пожалуй, немного выше ростом, а волосы у него были густые и угольно-черные.

Но эти льдисто-голубые глаза, такие необычные при наличии азиатской крови, несомненно, достались молодому человеку по наследству от Хайрема.

– Я вас знаю, – сказал Давид.

– По скандальным телепрограммам?

– Вы – Бобби. – Давид натянуто улыбнулся.

– А вы, видимо, Давид, мой сводный брат, о котором я не ведал, пока мне не пришлось узнать об этом от журналистки.

Бобби явно злился, но держал себя в руках и говорил холодно.

Давид догадался, что угодил в эпицентр запутанного семейного скандала, – и что самое противное, это была его семья.

Хайрем переводил взгляд то на одного, то на другого сына.

Наконец он вздохнул и изрек:

– Давид, может быть, пора мне попросить, чтобы тебе принесли кофе.

Кофе оказался из самых худших, какие только доводилось пробовать Давиду. Но рабочий, который подал им кофе, не отошел от столика до тех пор, пока Давид не сделал первый глоток.