Верные, безумные, виновные - Лиана Мориарти

День барбекю

– Давай забудем об этом, – сказала Клементина.

Был уже почти час дня, а Эрика ждала их на чай к трем. Сэм с девочками так и не пошли гулять, чтобы дать ей время позаниматься. Не получилось.

– Нет, – возразил Сэм. – Один маленький башмачок меня не одолеет. Я не сдамся.

Пропала одна из пары новых, очень дорогих кроссовок Руби со светящимися подошвами, а благодаря ее недавнему бурному росту ничего другое ей не годилось.

– Как там говорится в том стишке? – спросила Клементина. – «Не было гвоздя – подкова пропала, не было подковы – лошадь захромала»… и что-то еще, а потом «конница разбита, армия бежит».

– Что? – проворчал Сэм.

Он лежал плашмя на полу, высматривая кроссовку под диваном.

– Не было башмачка, пропало мое прослушивание, – пробормотала Клементина, убирая с того самого дивана подушки, под которыми оказались крошки, монеты, карандаши, заколки для волос, спортивный бюстгальтер, но никаких кроссовок.

– Что? – снова спросил Сэм, протягивая вперед руку. – Кажется, я ее вижу! – И достал запыленный носок.

– Это носок, – сказала Холли.

Сэм чихнул.

– Да, я знаю, что это носок. – Он уселся на пол, массируя плечи. – Мы тратим полжизни на то, чтобы найти свои пожитки. Нам нужны усовершенствованные системы. Процедуры. Для этого нужно приложение под названием «Где мое барахло?».

– Башмачок! – выкрикивала Руби. – Где ты? Башмачок!

Она расхаживала в одной кроссовке, наклонившись в сторону и время от времени топая ногой, чтобы зажглись разноцветные огоньки.

– Руби, у башмаков нет ушей, – снисходительно пояснила Холли.

– Эрика говорит, нам нужна обувная полка у двери. – Клементина водрузила подушки обратно. – Она говорит, надо приучать детей ставить туда обувь, как только входят в дом.

– Она права, – согласился Сэм. – Эта женщина всегда права.

Для человека, не желающего заводить собственных детей, Эрика в избытке обладала материнской мудростью, которой хотела непременно поделиться. Нельзя было спрашивать ее: «Откуда ты знаешь?», потому что она всегда цитировала источники. «Вот я прочитала статью в „Психологии сегодня“», – начнет она, бывало.

– Она, наверное, одна из этих вредных подруг, – сказала однажды Клементине ее подруга Энсли. – Надо от нее избавиться.

– Она не вредная, – ответила Клементина. – Разве у тебя нет подруг, которые тебя раздражают?

Она считала, у всех есть друзья, с которыми общаешься как бы из чувства долга. Если мать снимала трубку с особым стоическим выражением, словно говорящим: «Ну вот, опять», это означало, что звонит ее подруга Луиза.

– Ну уж не так, как достает тебя эта чувиха, – сказала Энсли.

Клементина никогда и ни за что не избавилась бы от Эрики. Эрика была крестной матерью Холли. Давно прошел тот момент, если таковой вообще был, когда она могла бы прекратить эту дружбу. Нельзя поступать так с человеком. Как найти нужные слова? Эрика была бы раздавлена.

Так или иначе, в последние годы, когда Эрика встретила очаровательного серьезного Оливера и вышла за него замуж, их дружбой стало гораздо проще управлять. И хотя Клементину раздражал выбор слов Энсли, «вредная» было как раз тем словом, которое объясняло, почему в присутствии Эрики ей так трудно было скрывать досаду и недовольство собой. Ведь Эрика не была ни злой, ни жестокой, ни глупой, она просто раздражала, а чрезмерная реакция Клементины на это приводила ее саму в замешательство. Эрика любила Клементину. Ради нее она готова была на все. Так почему же она так бесила Клементину? Словно у нее аллергия на Эрику. За годы она научилась ограничивать проведенное вместе время. Как сегодня, например: Эрика предложила обед, а Клементина автоматически сказала: «Давай устроим чаепитие». Короче по времени. Меньше шансов выйти из себя.

– Пожалуйста, папочка, можно мне крекеров? – спросила Холли.

– Нет, – ответил Сэм. – Помоги найти кроссовку сестры.

– Девочки, не забудьте в гостях у Эрики и Оливера говорить «пожалуйста» и «спасибо», ладно? – сказала Клементина детям, пока те искали кроссовку за шторами. – Приятным громким голосом, да?

Холли рассердилась:

– Я и так говорю «пожалуйста» и «спасибо»! Только что сказала папе «пожалуйста».

– Знаю. Вот потому я об этом и вспомнила. Я подумала: «Какие хорошие манеры!»

Если Холли и Руби и забывали сказать «пожалуйста» или «спасибо», то это случалось при Эрике, которая имела привычку подчеркнуто напоминать детям о манерах, что казалось Клементине несколько невежливым. «Я услышала спасибо?» – говорила Эрика, подавая стакан воды и приложив ладонь к уху, а Холли отвечала: «Нет, не услышала».

Холли сняла обувь, взобралась в носках на спинку дивана, широко разведя руки для равновесия, как парашютист в затяжном прыжке, а потом упала лицом в подушки.

– Холли, не делай так, – сказал Сэм. – Я ведь говорил тебе. Можешь удариться.

– Мамочка мне разрешает, – надула губки Холли.

– Ну и напрасно. – Сэм взглянул на Клементину. – Сломаешь шею. Или очень, очень сильно ударишься.

– Холли, надень туфли, – велела Клементина. – Пока они тоже не потерялись.

Иногда она спрашивала себя: задумывается ли Сэм о том, как ей удается не угробить детей, когда его нет и некому предусмотреть все опасности? Когда он был на работе, она всегда позволяла Холли нырять в диван со спинки. Девочки в основном хорошо усваивали различные правила поведения, когда папа был дома, хотя эти правила обычно не озвучивались. Просто это был невысказанный способ сохранения мира. Она догадывалась о других правилах по поводу овощей и чистки зубов, когда мамы не было дома.

Холли спустилась с дивана на пол:

– Мне скучно. Почему нельзя крекеров? Я очень хочу есть.

– Не ной, пожалуйста, – попросила Клементина.

– Но я такая голодная!

Руби тем временем с криками бродила по коридору:

– Башмачок! Где ты, мой милый башмачок?

– Мне правда нужен крекер. Всего один.

– Замолчи! – в один голос воскликнули Клементина и Сэм.

– Вы оба такие злые!

Холли развернулась, чтобы выбежать из комнаты, а по пути лягнула ножку дивана, который Сэм в поисках кроссовки развернул боком, и отчаянно завопила.

– Ах ты боже мой!

Клементина автоматически наклонилась, чтобы обнять девочку, позабыв о том, что Холли требуется минута, чтобы совладать с гневом и успокоиться. Но Холли дернула головой, больно ударив Клементину в подбородок.

– Ой! – Клементина схватилась за подбородок. – Холли!