После тебя только пепел - Алекс Хилл

– Девочка моя, ты меня потеряла? – нежно произношу я и лениво растягиваю губы, хлопая себя по колену.

Цепь на шее Крис звенит от ментального рывка. Шаг, еще один. И вот Крис уже сидит на мне, трепетно прижимаясь к груди. Адреналин и дофамин в деле. Получив положительную эмоцию после отрицательной, Крис тут же забывает обо всем.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает она, потираясь носом о мою щеку.

– Зашел отдохнуть.

– Один?

– Уже не один.

– Ты кажешься расстроенным? Что-то случилось? – сексуально понижает голос Крис, покачивая бедрами.

Теперь она чувствует себя виноватой за то, что усомнилась во мне, и пытается загладить вину. А возможно, просто хочет укрепить мое к ней расположение, чтобы оттянуть поставку следующей дозы адреналина. После такого количества скачков, что были у нас, Крис точно знает, что будет дальше уже на уровне подсознания.

Позволяю игре продолжиться и ловлю губы Крис своими. Влажные откровенные поцелуи посылают по телу волны возбуждения, что натягивают ткань моих штанов. Крис хороша. Бесспорно. Подтянутое тело, сексуальность бьет через край прямиком по яйцам. Задираю толстовку Крис и провожу языком по обнаженной груди, кожа уже покрылась крупными мурашками.

– Ах! – вздыхает Крис. – Дань… да…

Пора. Одним движением одергиваю вниз край толстовки и отстраняюсь, убирая руки с разгоряченного тела:

– Крис, выйди отсюда.

– Что? – В ее голосе все еще плещется возбуждение и предвкушение, но это ненадолго.

– Возвращайся в зал, – приказываю я, рассматривая складки между ее нахмуренных бровей.

– Но… я…

Губы Крис подрагивают, зрачки расширяются. Уверен, даже пульс участился. Отворачиваюсь, нащупывая пачку сигарет, и открываю ее, поддев верхнюю часть упаковки большим пальцем. Крис нерешительно встает и отходит к двери. Ее медлительность кричит о том, что она все еще ожидает, что я остановлю ее или что-то объясню, а послушное молчание – явный признак капитуляции.

Достаю сигарету и прикуриваю, выказывая полнейшее безразличие к происходящему. Хлопает дверь, гневный топот слышен даже сквозь музыку. Хороший удар. Зуб даю, она представляла мою голову на пороге. Самое забавное, Крис сейчас испытывает очень негативные чувства. Вероятно, даже ненавидит меня, а может, и себя тоже. Уже через минуту все ее мысли будут заняты поиском причины моего поведения, и так как я не дал никаких подсказок, она выдумает ее сама или начнет ковыряться в себе. В конце концов она признает себя виновной, а меня оправдает. И когда я вернусь и обниму ее как ни в чем не бывало, Крис снова поймает эйфорию от моего внимания, ведь это будет значить, что у меня есть к ней чувства, что она мне не безразлична.

Многие думают, что это и есть та самая зашибенная штука под названием любовь. Что именно так она работает. Эти гребаные сердечки в глазах, постоянное самопожертвование и безукоризненное прощение через боль и страдания. Нас научили, что все хорошее в этом мире нужно заслужить. Хочешь быть счастливым, будь готов отгрызть себе руку и приготовь корыто для пота, крови и слез. Согласны с этим? Тогда лучше сразу разбейте голову об стену, потому что счастья вам не видать.

POV: Алена

Я совсем иначе представляла себе учебный процесс в Волковском колледже, но на деле все оказывается по-хорошему банально. Пары, преподаватели, лекции под диктовку и домашние задания. Есть прилежные ученики, есть прогульщики, толпа в столовой, очередь в женский туалет. Ничего необычного. Первые несколько дней я, конечно, хожу, как по битому стеклу, и все жду нового удара от короля, но даже если мы и сталкиваемся где-то на территории учебных корпусов, то Мнац проходит мимо, словно я пустое место. Другие ребята точно так же не проявляют к моей персоне никакого повышенного интереса, и это определенно плюс. Может быть, король «Волков» был не в себе и уже сам забыл о том, какую чушь нес в комнате разврата? Хорошо бы именно так все и было.

К концу второй недели я уже могу позволить себе выдохнуть и сосредоточиться лишь на том, что действительно важно, – оставаться в тени, минуя местные интриги, и хорошо учиться, чтобы не прогневать родственников. Большая перемена – прекрасная возможность передохнуть и подкрепиться, но вместо столовой я направляюсь во второй корпус, где у меня будет занятие по английскому языку, и захожу в буфет на первом этаже. В это время он всегда пустует, а значит, отлично подходит для убежища.

Поднимаюсь на носки, чтобы заглянуть за прилавок. Фигуристая девушка, сидящая на табуретке, откладывает в сторону журнал и поднимает на меня взгляд:

– Здравствуй, Алена. Тебе как обычно?

– Здравствуйте, Оксана. Да. Пожалуйста.

В колледже есть и свои плюсы. Например, на удивление добрый персонал и бесплатное меню для тех студентов, у которых нет личных средств или у кого опекуны такие же сволочи, как и мои. Не ресторанный уровень, конечно, но с голоду не помрешь. Забираю исцарапанный пластиковый поднос, на котором стоит стаканчик с чаем и контейнер с салатом из вареных овощей и зеленого горошка, и замираю перед витриной. За натертым до блеска стеклом лежат пышные круассаны, щедро политые глазурью из темного шоколада. Во рту скапливается слюна, а желудок страдальчески сжимается. Жаль, что эта красота стоит денег.

– Привезли полчаса назад, – говорит Оксана с нескрываемым сожалением.

– Выглядят здорово. Попробую их в следующий раз.

Задерживаю дыхание, чтобы не чувствовать умопомрачительный запах свежей выпечки, и отхожу к столику в дальнем углу.

– Алена! Подожди!

Оборачиваюсь, смущенно прикусывая нижнюю губу. Только не это. Я всегда ненавидела моменты, когда кто-то чужой так открыто проявляет жалость. Чувствую себя бесполезным ничтожеством. Оксана забегает за занавеску и возвращается с небольшой бумажной тарелкой с двумя круассанами.

– Они позавчерашние, – говорит она, бережно опуская тарелку на прилавок. – Твердые, как камень, но если макать в чай…

– Нет! Что вы? – бормочу я, растерявшись. – Спасибо, но я не…

– Бери-бери, – тепло улыбается Оксана. – Я с этими просрочками скоро перестану влезать даже в спортивные штаны моего жениха, а у нас свадьба через два месяца.

– Если платье пышное, то не страшно, – весело отвечаю я, и мы вместе смеемся.

С искренней благодарностью принимаю угощение и сажусь за стол, настраиваясь на приятную беседу, но неожиданный звонок мобильного заставляет отвлечься. Смотрю на имя, высветившееся на дисплее старенького телефона, когда-то принадлежавшего Леше, и бросаю извинительный взгляд на Оксану. Она добродушно отмахивается и скрывается из виду, по всей видимости, возвращаясь к чтению журнала.

– Привет, Маш, – отвечаю я на звонок.

– Приве-е-ет, – радостно тянет подруга.

Тихо вздыхаю, качая головой. Меня не удивляет ее настроение, последние дней десять оно ни разу не было ниже отметки – жизнь в кайф. Есть ощущение, что мозг Маши превратился в зефирку. Голос, манеры… все изменилось. И причина только одна – Машка влюблена. Отламываю кусочек круассана и опускаю его в стакан с чаем: