Сеул, зима 1964 года - Ким Сын Ок

Десятилетний Мэн Санджин играет со своими сверстниками в переулке, на который опускаются сумерки. Им не хочется задумываться о будущем, оно для них, словно и не существует, так как их вполне устраивает настоящее, где они могут вволю повозиться в грязи. Они без умолку кричат и, как угорелые, носятся друг за дружкой. А в это время в переулке, нет, скорее это — улочка, каких много в жилых кварталах, не слишком людная и не слишком пустынная, — появляется старик, чьё лицо изборождено морщинами, но это не просто старческие морщины, от них исходит какое-то сияние. А дополняет весь его облик истрёпанное в лохмотья одеяние.

Однако все местные, все без исключения, прекрасно знают, какой это замечательный и благородный старик. Он обладает способностью избавлять людей от всяческих болезней и страданий, а также почти безошибочно предугадывать будущее, указывая, что в такой-то день, в такой-то час ты встретишь того-то, и произойдёт то-то и то-то…

Так вот этот старик медленно бредёт по улочке, над которой сгущаются сумерки. Он проходит мимо оголтело снующей туда-сюда ребятни. Сначала кажется, что он пройдёт, не останавливаясь, с совершенно равнодушным видом. Но вдруг его взгляд вспыхивает, словно озаряется коротким, но мощным лучом света.

Старик застывает на месте, изо всех сил пытаясь успокоить сбившееся дыхание, это даже слегка пугает его, так как за всю свою жизнь он ни разу не приходил в такое возбуждение. Среди этих ребятишек есть один, тело которого окружают мириады звёзд, оберегающих его своим светом. От великой радости старика начинает лихорадить. Дрожа всем телом, он приближается к этому мальчишке и падает перед ним ничком, сжавшись в комок, словно пойманная черепаха. А мальчонка в свою очередь, не осознавая, что он говорит и как, обращается к лежащему на земле старику со следующими словами: «Мудрец! Встань и иди! Тебя ждут дела!» Устами этого мальчишки говорит герой из будущего.

«О, благодарю тебя, мой повелитель!» — старик, подрагивая, словно жестяная крыша на зимнем ветру, встаёт и идёт своей дорогой, пошатываясь и не смея поднять головы. Этот случай вскоре стал известен всему району, и слух о нём распространился по всей стране. Люди не могли не обращать внимания на этого мальчишку. Да, что там — не обращать внимания! Они не могли даже в упор взглянуть на него, так резало глаза. Мэн Санджин как раз и был тем самым ребёнком!

Вот примерно такое воспоминание-фантом из детства, не считаясь со временем и местом, настигало и, щекоча за бока, заставляло улыбнуться нашего Мэн Санджина — мелкого служащего в отделе по освоению рынка в торговой акционерной компании «Ёниль». Ну конечно, это была горькая улыбка — ведь когда по плечам начинают стучать глупые воспоминания из прошлого, что ещё остаётся, кроме как неловко улыбнуться с горящим от стыда лицом. Хотя так уж ли стоило стыдиться этой фантазии, которая проходила красной нитью через всё детство Мэн Санджина? И всё-таки было отчего краснеть…

Гоняясь за призрачным фантомом из прошлого, мы несколько отклонились от сути, а между тем в тот день в пять часов вечера закончивший работу Мэн вместе с Ли, жившие в одном районе, медленно шли в сторону Ыльджиро[14]. Видимо, из-за затянувшейся засухи листва деревьев на обочине дороги казалась особенно запылённой, а высокие здания, что образовывали улицу, потеряли свои краски и из-за похожести нарядов едва сохраняли свои очертания, и даже шаги людей, заполонивших улицы в качестве украшения субботнего вечера, были какими-то вялыми, словно им тоже не хватало влаги.

По крайней мере Мэн Санджину в тот вечер всё на улицах виделось лишь в унылом свете. Взгляд, брошенный вверх, приметил, как в небе, проглядывающем сквозь провода, под испепеляющими лучами солнца клубится пыль и сбивается в воздухе в молочно-белые тучи, которые, казалось, пышут жаром. А для высокого и сухощавого Ли эта суббота ничем не отличалась от других таких же суббот. Суббота как суббота — с её конторскими служащими, которым сегодня по дороге домой почему-то расхотелось садиться в переполненный автобус; с молодыми солдатиками из воинских частей в окрестностях Сеула, получившими увольнительную; со студентами, что всю неделю слонялись в окрестностях института, а сегодня неторопливым шагом направлявшимися в кондитерскую или чайную, где у них назначена встреча, размышлявшими, как бы им сегодня осуществить задуманное; со студентками, спешащими в кондитерскую или чайную, утирающими с переносицы капельки пота и мечтающими об ужине и чае, в тайной надежде на халявный поход в кино, если, конечно, повезёт, а в случае удачи их будет распирать от гордости за самих себя; с профессиональными перворазрядными проститутками, вышедшими сегодня на охоту раньше обычного… Скорей всего, та чёрная блестящая машина едет к отелю Уолкерхил, а та зелёная «сенара»[15], покружив по улицам, остановится за несколько кварталов отсюда… Эх… Всё это не так уж и важно… То ли дело поездка за город! Вот событие так событие!

— Так ты завтра не поедешь? — спросил Ли у Мэна.

— Куда? А… На природу? — откликнулся Мэн так, словно уже и думать забыл про завтрашнюю поездку. — Дома побуду…

— Это из-за того, что не получил приглашение?

— Да нет, даже если бы и получил…

Однако Мэн лучше кого бы то ни было знал, что говорит неправду.

— А ты поедешь? — в свою очередь спросил Мэн у Ли.

— Скорей всего. Поехали вместе! — предложил Ли.

— Я? Нее…

— И почему именно тебе не досталось приглашения?

— Чёрт его знает…

— Это просто мисс Ли оплошала… Бывает же так, что, рассылая приглашения друзьям, пропустишь именно тех, кого обязательно надо бы позвать…

— Думаешь?

— Да говорю тебе, точно! Мисс Ли наверняка уверена, что раздала приглашения всем сотрудникам. И, скорей всего, так и доложила об этом шефу.

— Ну, не знаю…

— Похоже, она задремала ненароком, когда надо было писать приглашение на твоё имя…

— Да ну… Ведь моя фамилия достаточно редкая. И в списке она сразу бы бросилась в глаза.

— Но ведь бывают случаи, когда упускаешь именно то, что, казалось бы, должно прежде всего привлечь внимание. А если имеешь дело с часто встречающимися фамилиями, то стараешься держать ухо востро.

— Как бы там ни было, даже если бы я и получил приглашение, то всё равно бы не поехал, — отрезал Мэн с явным желанием переменить тему.

Ли понял, что Мэн сильно переживает. Достаточно было взглянуть на его лицо, чтобы убедиться в этом. Если бы не Мэн, а он сам оказался в подобной ситуации, то он точно так же старался бы не подавать виду, изображая полнейшее равнодушие, и говорил бы таким же подавленным голосом, переводя блуждающий взгляд с одного на другое, как это делал Мэн.

Вероятней всего, он повторил бы всё то же самое слово в слово. Неужто всё это из-за того, что не получил приглашение на воскресную гулянку, где можно было провести весь день в поисках сокровищ и пить, сколько влезет? Ли мог с уверенностью сказать, что дело было совсем не в этом. И Мэн, и Ли чувствовали бы себя точно так же, даже если бы речь шла о приглашении на встречу, где предлагалось пить сок от кимчхи[16]трёхлетней давности. Это то же самое, как если бы тебя оставили за бортом — более сурового наказания в мире мужчин не существует. И хотя в конечном итоге тебе не причинили бы никакого вреда, вполне естественно, что одно только то, что тебя обошли стороной, может стать достаточно веской причиной для падения в глубокую и тёмную бездну.