Добрый дракон - Евгений Николаевич Кузнецов

лавочник решил незаметно покинуть площадь, то встретился глазами с Хельгой, подошедшей к ревуну.

Бом-бом! — вновь разнесся над площадью голос колокола, прерывая на полуслове взволнованных луговчан. Гийом остановился, как вкопанный. Бежать было поздно. «Что еще удумала эта ведьма?» — мелькнула у него мысль. Все с недоумением повернули головы к Хельге.

— Женщины! Матери, жены, сестры и дочери! Вы видите, к чему привела очередная интрига Люше. Как только запахло золотом, он тут как тут. Ради наживы он пошел на обман. Мужчины! О чем вы думали, когда решили убить нашего защитника? Дракон никому не причинил зла. Наоборот! Он прогнал альпийских волков, когда они напали на отару, которую пас мой сын!

— Да, это так, — подтвердил Никос. — Дракон не тронул нас. Наоборот, защитил от волчьей стаи…

— Но что такое безопасность чьих-то овец? Что значат жизни луговчан, когда чужими руками можно захапать золото?! — продолжила Хельга. Народ зароптал.

— Она лжет!.. — попытался перехватить инициативу Гийом.

— Вот шкура, снятая моим мужем с вожака стаи! — с этими словами Хельга сбросила с плеча на землю волчью шкуру. Несколько пастухов подошли поближе, рассмотреть трофей.

— Да, это седой вожак стаи. Я его видел в прошлом году, — подтвердил старый Липпи. — Но, если ты все знала, почему не остановила нас? — выразил он общее недоумение.

— Ответь мне честно, мудрый Джузеппе, послушал бы ты женщину, советующую не рисковать жизнью, когда твоей семье угрожает опасность?.. А ты, многоопытный Жан, ответь мне, стал бы ты слушать женщину в таком важном вопросе, как охота? Тем более охота на дракона!.. И вы, остальные мужчины Луговиц, задайте себе вопрос: «Стали бы вы слушать женщину, пусть даже жену старосты, в таком важном вопросе, как возможное прощение долгов ваших семейств лавке Люше?».

Мужчины опустили очи долу и промолчали. Хельга продолжила:

— Я видела, что вас не остановить. Я ведала, что эта авантюра сорвется, но обойдется без человеческих жертв. К счастью, так оно и случилось. И теперь я хочу спросить вас, луговчане: кто, по-вашему, виновен в том, что вы, рискуя жизнью, пытались убить дракона, оказавшего всей деревне неоценимую услугу?! Кто подстрекал вас на это, обещая золотые горы? Кто разжег в ваших сердцах огонь алчности, опаливший теперь вашу кожу ожогами? И кто, по совести, должен оплатить лечение ваших шрамов и ожогов? Ответ на все эти вопросы один — Гийом Люше, который сиротливо жмется в сторонке! — Хельга ткнула в его сторону пальцем.

Возникла пауза. Все посмотрели на лавочника.

— Я хотел помочь людям, — прерывая молчание, хрипло выдавил из себя Люше.

— Ты хотел загрести сокровища дракона чужими руками!

— Я хотел помочь людям! — повторил громче Люше, переходя от обороны к атаке. — Мы хотели помочь! Эжен рисковал жизнью и здоровьем, просиживая часами в засаде у холодных камней, выслеживая дракона. Мы хотели опередить его. Не напал сегодня, нападет завтра! Я не верю в добрых драконов!

— А я не верю в добрых лавочников! — парировала Хельга. Люди засмеялись. Несмотря на это, торговец продолжил:

— Эжен рисковал здоровьем для вас. Мой сын серьезно болен! У него жар. Мальчик бредит… — глаза Гийома заблестели.

Народ притих.

— А вы… — Люше махнул рукой и, пользуясь всеобщим замешательством, покинул площадь.

Луговчане, негромко переговариваясь, стали расходиться по домам.

* * *

Наступил восьмой вечер с момента отъезда отца. Никос загонял овец в овчарню, когда на дороге из города, показалась целая процессия. Впереди на красивых лошадях ехало несколько всадников, за ними следовали три повозки и отряд пеших гвардейцев. Их шлемы, нагрудники и алебарды блестели в лучах заходящего солнца. С каждой минутой отряд приближался к околице.

— Эй, мальчик! — осадив белоснежного жеребца, окликнул его ехавший впереди всадник с длинными золотистыми волосами. — Это дом деревенского старосты?

— Да, — ответил удивленный Никос.

— А ты его сын?

— Да… Что-то случилось с папой? — заволновался мальчик. Он никак не мог понять, что такие важные люди забыли в их деревне. Возможно, что-то случилось с отцом, и они приехали рассказать об этом. Но тогда зачем столько народу? Достаточно было бы и одного вестового. Никос терялся в догадках.

— Не волнуйся, с ним все в порядке. Он вместе с нами вернулся домой, — улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, всадник. Однако улыбнуться в ответ на радостное известие совсем не хотелось — холодные серо-стальные глаза незнакомца просто буравили собеседника.

Недоброе предчувствие всколыхнулось в мальчишеской груди.

— А где он?

— Во второй повозке, — небрежно мотнул головой назад рыцарь, и золотистые локоны заиграли на его плечах. — Да! Позволь представиться! Герцог Жером Алурийский, дядя нашего всемилостивейшего короля Бия V! А это, — герцог обернулся к подошедшему к ним от первой крытой повозки служителю церкви: — его преосвященство, епископ Липский Грегориус. Видишь, какие люди оказали честь Вашему семейству.

Никос был удивлен и встревожен. Особенно смущало его внимание соседей, которые, бросив все дела, с интересом разглядывали важных гостей. Мальчик покраснел и опустил голову.

— Ну-ну, не смущайся, — промолвил герцог и, наклонившись к Никосу, тихо добавил: — Послушай, мы привезли твоего отца домой и очень устали с дороги. Надеюсь, в благодарность ты позволишь доблестным рыцарям переночевать в вашем доме? О солдатах не беспокойся. Они расквартируются в деревне.

Никос окончательно растерялся, но тут раздались торопливые шаги. Он почувствовал, как на плечи легли теплые мамины руки, услышал её приветливый голос:

— Конечно! Милости просим в дом, Ваша светлость! Извините сына, он не привык к таким именитым гостям. Мы люди простые, так что не обессудьте, если что не так. Располагайтесь в доме, ужин скоро будет. Никос, напои лошадей.

Герцог с улыбкой выпрямился в седле, обернулся и махнул рукой солдатам. Золотистые локоны снова пошли волнами по его плечам и, словно повинуясь их игре, а не мановению руки герцога Алурийского, отряд пришел в движение, с довольным гамом расползаясь по деревне.

И в этот миг мальчик увидел отца. Сначала он его не узнал. Он просто увидел, как двое гвардейцев вытащили из второй повозки человека со связанными руками. На левой скуле его красовался лиловый кровоподтек, нижняя губа была разбита, а на воротнике рубахи бурыми пятнами запеклась кровь. Бедняга посмотрел на них. Мать почему-то до боли стиснула плечи Никоса, и только тут он понял, что избитый мужчина — его отец.

Один из гвардейцев подтолкнул старосту алебардой в спину, и повел к сараю.

Никос был потрясен. Казалось, он потерял дар речи. Мама тоже ничего не сказала. Она развернула сына и направила в сторону дома. Все вокруг двигалось, шумело. Солдаты, подгоняемые воеводой, переговаривались