Любовница на двоих, или История одного счастья - Юлия Шилова

— Незаконно, — словно прилежные школьницы,ответили мы.

— В том-то все и дело. Значит, нам ни к чемупризывать общественность и докладывать полиции о том, что произошло в этойкомнате…

— Это ты о чем? — насторожилась я.

— О том, что нам. необходимо скрыть следыпреступления, избавиться от трупа. Нет трупа, нет преступления.

— Как это?

— Молча. Закопаем эту бабу к чертовой матери ивсе. Из-за ее смерти никто ничего не потеряет, а девушки, которые прилетятследом за вами, будут вам только благодарны.

— А как же сотрудники фирмы?

— Какие еще сотрудники фирмы?

— Ну, гид и заместитель генеральногодиректора. Они могут приехать прямо с утра…

— Пусть приезжают.

— Но ведь они заметят, что стукачки нет. Мойголос заметно дрожал и в любую минуту мог перейти в рыдания.

— А вы тут при чем?

— Они же сразу на нас подумают…

— С чего бы это? Откуда вы должны знать, кудаподевалась стукачка. Пропала и все. Вы ее последний раз видели вечером, а когдаутром встали, то сразу заметили, что в мотеле никого нет. Может, у нее своидела были какие, вы-то тут при чем?.. Пусть ваш гид ее и ищет. Да и кто можетподумать на двух беременных баб?! Это же смешно, что может сделать беременнаябаба?! Да ничего! Она ведь даже тяжелое поднять не может.

— В самом деле. Как мы ее закопаем? Если мыпопытаемся ее поднять, сразу родим.

— А вас никто и не просит ничего поднимать.Эту работу я возьму на себя, — заявила Галя.

— Я даже не знаю… Если ты это сделаешь, чем ясмогу тебе отплатить? — смущенно проговорила я.

Галя слегка покраснела и махнула рукой. Наминуту мне даже показалось, что она меня стесняется.

— Да брось ты… Мы же соотечественницы, обязаныдруг другу помогать.

— В конце концов мы влипли все вместе, —напомнила о себе Дина, — значит, и расхлебывать эту кашу будем тоже вместе.

Я тихонько всхлипнула. Галина поднялась с полаи нервно прошлась по комнате.

— Вы пока тут посидите, а я пойду схожу наулицу. Пройдусь, посмотрю, где нам лучше всего похоронить вашу надзирательницу.Еще лопату поискать надо.

Как только мы остались вдвоем, я посмотрела набледную Дину и тихо спросила:

— Ты как себя чувствуешь?

— Хреново. Мне кажется, еще немного и я точнорожу. А ты?

— Точно так же. Мутит, и голова кружится.Ребенок пинается ужасно.

— Еще бы. Ведь наши дети переживают то жесамое, что и мы. Только вот какие они наши, если мы их продаем? Эх, жизнь,падла. Я себя-то прокормить не могу, да и муж зарабатывает копейки.

— У тебя есть муж?! — мне показалось, что яослышалась.

— Есть. А чего ты удивилась? У тебя его нет?

— Нет. Откуда ему взяться? Если у тебя естьмуж, зачем ты продаешь своего ребенка?

Я же тебе сказала, что он зарабатываеткопейки. У меня уже есть дочь. Ей пять лет. Она просто чудо. Мы ее обожаем. Атут непредвиденная беременность. Врачи запретили делать аборт. Второго ребенкамы никак не потянем. Мы для нашей девочки делаем все, что можем. Ведь выучитьнужно, образование дать.

— А как девочку зовут?

— Машенька. Красивая, чудная девочка. Наглазах Дины показались слезы.

— Я, конечно, понимаю, что это не мое дело, тыменя не суди, но мужик твой дерьмо.

— Откуда тебе знать, какой у меня мужик?

— Нормальный мужик никогда бы не послал женуза границу продавать своего ребенка.

А ты моего мужика не суди. Не суди и не судимабудешь. Вот когда родишь своего ребенка, которого решишь оставить и попробуешьего вырастить, тогда узнаешь, что это такое и почем это удовольствие. Ты хотьзнаешь, сколько детские вещи стоят или игрушки?! Не знаешь, так и не говори. Амужик мой, между прочим, инженер, с красным дипломом институт окончил. Тольковот он, дурак, науку выбрал. В НИИ лабораторией заведует. Думал, что наука —наше будущее, что именно в нее государство будет вкладывать деньги. А кому онанужна, эта гребаная наука, сейчас?! Никому. Тем более что его лаборатория сгеологией связана. С полезными ископаемыми. Только времена теперь не те. Все!Ни полезные ископаемые, ни бесполезные теперь никому не нужны! Финансированиеот государства на нуле, зарплаты нет… Вот и остался мой мужик не у дел. Он жене виноват, что никогда в жизни не торговал и за лотком не стоял, что привыкмозгами своими шевелить, знаниями деньги зарабатывать. Кому они теперь нужны,эти мозги?! Не умеешь торговать, народ обманывать, подыхай с голоду! Осуждатьвсегда легко. А моя дочка морем бредит. Спать ложится, меня в щечку целует ишепчет: «Мамочка, а какое оно, море? Соленое или сладкое? Теплое или холодное?Давай возьмем папочку и все втроем туда поедем…» А что я могу ей ответить? Чтомы денег даже на билеты не наберем? Вот заработаю деньги и свожу свою семью вКрым или куда-нибудь за границу. Не обязательно в дорогую страну, хотя бы вБолгарию.

Дина замолчала, смахнула слезы и продолжила:

— А ты знаешь, как страшно, когда ребенокболеет? Боже, как это страшно! Ходишь, как дурак, ищешь лекарства подешевле. Ауж если сам заболеешь… Сейчас проще сдохнуть, чем болеть. И не надо моегомужика хаить. Нам эта поездка очень многого стоила. Он единственный, кто заменя переживает. Ночи не спит, ждет моего возвращения. Мы перед моим отъездомна кухне долго сидели. Узнав о моем плане, муж даже постарел как-то, осунулся.Посадил Машеньку на колени и грустно так говорит: «Динка, может, откажемся отэтой авантюры. Сына родим, где-нибудь грузчиком устроюсь, а в выходные вагонына станции разгружать. Выкрутимся». Да только я-то знаю, что не выкрутились бы.Пусть мой инженер сидит в своей лаборатории. С его здоровьем много вагонов неразгрузишь. Помрет, к чертовой матери. Вот привезу я денег домой, первым деломна базар побегу. Икры красной куплю, да и черной тоже. Дочка уже давно мечтаетпопробовать…»

— Извини, — тихо пробормотала я.

— Ничего. Что-то Гальки долго нет.

Не успела Дина сказать последнюю фразу, какпоявилась Галина.