Фатальное колесо. Шестое чувство - Виктор Сиголаев

– Но-но, поговори мне!

– Могу и не говорить…

– Ты сейчас опять довыкобениваешься!

– Так говорить или нет?

– Говори!

– Поскользнулся. Упал.

– Очнулся – гипс?

– Не-а. Не было гипса.

– А что было?

– А ничего не было. Пока вон те потом не зашли.

– Кто?

– Присутствующие! Сначала студент, – чуть заметный, но все же злобный взгляд в мою сторону, – потом псих, а потом уже и профессор.

– Сам ты псих! Товарищи, он же меня оскорбляет!

– Молчать! Предупреждал же.

В этом опорном пункте нет ни коридора, ни «обезьянника» – не позволяет архитектура причального флигеля. Поэтому мы все, в нарушение норм процессуального производства, находимся в одном, хоть и большом помещении. И это тогда, когда происходит предварительный опрос участников инцидента! Хуже для УПК и не придумаешь. Единственное, что могли сделать хозяева для торжества буквы и духа закона, – это дружески посоветовать нам… «закрыть свои пасти и засохнуть».

Сидим. Сохнем. Только уши-то – куда девать?

– Нож – твой?

– Вообще в первый раз вижу.

– А если мы отпечатки сейчас снимем?

– Снимайте. Вызывайте криминалистов. То-то они обрадуются… по гальюну ползать на ночь глядя.

– А ну, пасть прикрыл! Умный, что ли?

– Умные – они в Соча́х. Тут те, кто потупее.

– Чего-чего ты только что сказал? Это ты о ком?

– Вас это не касается, гражданин начальник. Это я про себя. А что вообще случилось, генацвале? За что пакуете? Прям кипеш какой-то! Что, кто-то у кого-то тыщу грабанул?

Этот наглый тип услышал просто, что вся наша троица бьется в непонятках, вот и развлекается теперь как может. Глумится, что называется, над органами! Вообще-то… быка дразнит красной тряпкой: менты – не самая уравновешенная категория представителей человечества.

Вообще, милицией в момент скандала и драки всех стращал профессор-аквариумист, одновременно с этим терзая за грудки наркошу на входе. Аки рыбу. Достращался на свою и нашу голову! Прохожие услышали шум да и действительно вызвали милицейский наряд, как и просил уважаемый человек. Добрейшей душевной организации люди! Чахлик тоже хорош – наговорил профессору гадостей, не пуская появившихся, как на грех, желающих отлить граждан внутрь помещения. Нахамил, понимаешь, приличным людям, вот интеллигент и расстроился – ножками засучил возмущенно, ручки свои потянул к вражине, возмечтав подержать оппонента за грудки, как, видимо, неоднократно в молодые годы делал.

Только годы уж не те!

Примечательно, что о главной драке в самых глубинах клозета никто толком и не знал.

А мы с громилой в свою очередь дружно молчали по поводу нашего обоюдного недопонимания. Он – понятно почему, а мне было просто времени жалко. Сейчас еще по одному кругу опросят и отпустят восвояси – знакомая процедура. А стану заморачиваться с заявлением – зависнем еще надолго! И тогда я наверняка пропущу вечерний выпуск популярного советского ток-шоу «На добра́ныч ди́ты» в 20:45, не говоря уже о любимой с армейских лет информационно-развлекательной программе «Время».

После потерь священных папирусов драгоценного конспекта такого удара я уже просто не перенесу!

– …бессовестный ты тип!

– Да у меня дед – политрук! Под Москвой погиб в сорок первом. А папа – беспризорник войны…

– Знаем твоего папу – с пятнадцати лет по зонам. Ты тут золотой молодежью не прикидывайся!

– А я и не…

– У нас все садятся, коли закон нарушат. Слыхал, был такой в городе Платов Кондратий Палыч? Уважаемый человек, фронтовик, между прочим! Секретарь горкома.

– Откуда я…

– Сынок у него… разве что крылышек ангельских не видно было – папа не нарадовался. Спортсмен, отличник, комсомолец. А в армию призвали – сбежал сынуля через месяц! Всё, аллес: трибунал, дисбат – и ваши не пляшут. Папа наградной ствол в рот – и до свидания, мечты. Вот тебе и золотая молодежь!

– Так то ж…

– «То ж», «ты ж»… Ты папу своего, Кравсила, хоть раз живьем видел? Он сильно расстроился, когда ты малолеткой загремел за «злостное»? А?

– Да откуда я знаю? Что вы меня все воспитываете? Поздно, гражданин начальник.

– Все, достал! Пошел вон. В смысле… сел в угол и прикрыл варежку! Следующий.

Второй круг ада закончен. Достаточно интересный, как оказалось.

Начинаем третий и, хочется надеяться, – последний. Стартуем на финишный забег. Я тяжело поднялся и перебрался ближе к допросному столу.

– Я следующий. Караваев Витя.

– Так ты говоришь, никто на тебя не нападал?

– Никто на меня не нападал.

– А почему убежавший гражданин, согласно показаниям свидетелей, всех их держал на улице, а именно тебя – да и пропустил в туалет? А? По блату, что ли? Подельник?

– Не знаю. Наверное, потому что я ему слово волшебное сказал. Вежливое. Вот он и пошел навстречу воспитанному подростку. А профессор, так тот сразу кричать стал на человека. Громко. Вот и завязался конфликт! У парня, видно, с психикой чего-то не того, вот и обиделся. Как это говорится… впал в состояние аффекта.

– Тоже дурку включил, студент?

– Ничего я не включал. Вы спросили, я ответил.

– Ответишь еще у меня. Перед законом!

– Я что, против? Когда вы уже меня отпустите?

– Когда надо, тогда и отпустим. Разберемся вот…

– Так разбирайтесь.

– Покомандуй тут! Фарцуешь?

– Чего?

– Спекулируешь? Марки, значки, монеты?

– Побойтесь бога! Вы ж меня обыскивали.

– Чего тогда с коллекционерами терся?

Откуда знают? Следили, что ли?

– Просто смотрел.

– Просто! – передразнил меня милиционер. – Все у них «просто». Нож – твой?

– Не мой.

– Внимательно посмотри.

– Не надо его ко мне двигать. Что я, дурак, его трогать? Не мой, говорю!

– Ладно. Экспертиза покажет.

– Ага, и тест ДНК в придачу.

– Чего? Какого ДНК?

– Так… в кружке «Юный помощник милиции» рассказывали. И в ДНД тоже. Где, между прочим, я уже год как добровольно и сознательно состою. Как отличник, комсомолец и староста группы судостроительного техникума. Прохожих, между прочим, от хулиганов охраняем. Два раза в неделю. Вы проверьте!

– Проверим. В угол пошел. И прикрыл там свою… И молча посиди там пока. Дружинник… Следующий!