Наложница в подарок - Конни Дженс

— Фу-у-у, — сморщила я носик. — Скорей бы ты уже с ним связался.

Молча хмыкнув, Марс вышел и оставил меня наедине с собственным ужасом.

Боже, он что, серьезно? Чую, меня ждет полный пипец. И от ужаса меня не отвлекает даже широченная улыбка вернувшегося Ранчо. Разворачивая бумажный сверток, он убеждал меня, что мой новый наряд просто изумителен, а я, таращаясь в одну точку, думала лишь о том, сколько дней, часов, мгновений я еще могу чувствовать себя госпожой.

— Ранчо?

— М-м-м? — он отвлекся от одежды.

Я грустно улыбнулась, протянула к нему руку и жалобно прошептала:

— Ты меня любишь?

— Как иначе-то, бриллиант моего сердца? — усмехнулся этот обаятельный поганец, приложив для картинки руку к груди, — люблю, еще как люблю.

— Я серьезно тебя спрашиваю, Ранчо!

— Если учесть, что любовь — это мощный выброс гормонов, занозка, то я тебя серьезно люблю. Прямо ощущаю, как приливают гормоны при виде тебя каждый раз.

С этим существом говорить серьезно, похоже, было бесполезной затеей. Я задумчиво продолжила сверлить точку в бежевых обоях.

— Занозка, ты наряд-то примеришь?

— А, — я, сделав над собой усилие, отвлеклась от печальных мыслей и перевела взгляд на Ранчо, а потом почувствовала, как у меня отпадает челюсть.

Матерь божья, это что за трансвеститский наряд? Такие я видела только по телевизору. Там передавали фестиваль на одной из далеких планет.

Этот кусок ткани переливался, будто его окунули в ведро с блестками разных цветов, сиял, заставляя испытывать только одно чувство, и оно было далеким от восторга. У меня просто заломило виски и заболели глаза.

— Это что? — поинтересовалась скептически я.

— Это тебе, занозка, — улыбаясь во все белые тридцать два, произнес Ранчо, — купил у самых знаменитых дизайнеров планеты.

— И как этот наряд назывался? «Счастье эпилептика»? «Момент Большого взрыва»?

— Занозка, — Ранчо опускает наряд и морщится, — ты слишком быстро становишься привередой. Если не наденешь это — будь уверена, Марс выпустит тебя в одних трусиках на праздник. Или без них.

— На какой еще праздник?!

— О, ты не в курсе? У Марса завтра днюха. Припрется куча гостей, и у нас будет просто куча работы. Будет куча пьяных толстосумов, проигрывающих целые состояния, потому что алкоголь будет литься рекой. Оргии в вип-комнатах, облапанные официантки…в общем, весело.

Охренеть как весело.

— Не идти можно на этот праздник? Всегда ненавидела дни рождения.

— Конечно, Лиса. Можешь запереться в комнатке с книжечкой, пить лимонад и слушать Депеш Мод, мой прелестный социофоб… — он поймал мой обрадованный взгляд и огорошил меня ехидной усмешкой, — блять, занозка, ясен хрен, что нет. Ты теперь пашешь на Марса, а не прохлаждаешься. Уж прости. А теперь пошли-ка казино убирать. Уже вечер.

Закончив, Ранчо просто пихнул мне платье, и схватив за руку, потащил обратно, туда, где доигрывали последние работяги свои последние гроши. То и дело я слышала мат и стук кулаков по столу, когда очередной игрок оставлял всю свою зарплату Марсу. Они потихоньку расходились. И без народа казино выглядело по-другому: под столами неожиданно стали заметны следы от ботинок, грязь и фантики. Без запаха выпивки и одеколона пахло полными окурков пепельницами. И даже девочки сбрасывали с себя маски улыбчивых феечек, уголки губ стекали вниз, на лбу появлялись морщины и теперь они больше смахивали на продавщиц из ларьков.

Ранчо, кинув мне сверток из мусорных пакетов, сам вооружился тряпкой, и, подмигнув, удалился драить столы.

Я оторвала один из пакетов и принялась опустошать пепельницы и подбирать с пола фантики, раздумывая. Эта жизнь не сильно хуже моей прошлой. Не сказала бы, что мыть посуду легче — оплата никакая, руки всегда в трещинах и язвочках от моющих средств, и целый день видишь только хмурые и усталые лица товарок по несчастью.

Тут хотя бы кормили неплохо. Я бросила быстрый взгляд в сторону кухни, за прозрачным стеклом которой доедали остатки от сегодняшних блюд девочки и повара. Мне, правда, есть не хотелось, после сегодняшних потрясений.

Когда спину уже начало ломить от ползанья под столами, меня остановил Ранчо, подняв за локоть.

— Харэ. Сейчас девчата остальное подберут и пылесосом пройдутся. Иди-ка ты ко мне в комнату и отоспись. Как новичку тебе послабление, — хмыкнул он, — ладно, шучу. Это потому что ты моя, занозка.

— А ты?

— А у меня еще есть работа, — тоскливо протянул парень, бросая взгляд на часы, — буду считать доход. Приду под утро. Сегодня без зажигательного траха, занозка.

Будто бы мне мало было!

Я оставила пакет с мусором и побрела к комнате Ранчо. Там уже, закрыв дверь, подошла к одному из шкафов наугад и открыла дверцы. Рубашка, майка, джинсы… во втором шкафе уже обнаружились пижамки, и я вытащила первую попавшуюся — длинные штаны и футболка с акулами.

Облачившись, я свалилась на диван, не чувствуя ног. Сон уже волнами накатывал на меня, убаюкивая и расслабляя…

До того момента, когда внезапно тихо скрипнула дверь и в комнате раздались осторожные шаги.

Сердце испуганно подпрыгнуло, сон рассыпался на тысячи осколков, и я резко открыла глаза, садясь на постели.

— Прости, — виноватым шепотом сообщила мне Гретка, пока я ошалело рассматривала ее силуэт в полной темноте. Она сидела на краешке дивана, в красном кружевном боди, который выгодно подчеркивал ее четверочку. Офигеть.

— Ты что тут делаешь?! — вырвалось у меня, а она хлопнула в ответ длиннющими ресницами.

— Ранчо работает, Альфу уволили… — нараспев начала она, — а я боюсь темноты. Можно я лягу с тобой, а?

Мда. Я тихо откашлялась. Кажется, понятие «мое личное пространство» закончилось, стоило мне только оказаться в этом казино.

— Алиса?

— Да ложись, — вздохнув, произнесла я и посмотрела на узкий диванчик, на котором хотела разместиться вдвоем Гретка. Ей-богу, вытолкнет она меня с него нафиг своей четверочкой.

— Спасибо, — благодарственно прошептала девушка и, нагло откинув край одеяла, втиснулась между мной и диваном. Спустя секунду я в шоке ощущала, как меня берут в плен горячих и мягких объятий с ярким запахом клубнично-карамельных духов.

Об обнимашках мы не договаривались. Но не знаю, может, она не может заснуть без них? Она же спала раньше с Ранчо. Вряд ли они делали это, отвернувшись друг об друга и подпирая друг друга задницами.

Я лежала и гоняла эти мысли в голове, пялясь в белый потолок, рассматривая дурацкие висюльки на люстре, пока Гретка прижимала меня к груди, закинув на меня одну из ног. “Тик-так” говорили настенные часы, отсчитывая секунды.