Похищенная, или Красавица для Чудовища - Валерия Чернованова

Мишель не станет исключением и уж точно не помешает их планам.

Гален намеревался вернуть девчонку родителям, как только вдоволь ей натешится. Найдет какого-нибудь сильного колдуна (благо в окрестностях Нью-Фэйтона таких водилось немало), который сотрет воспоминания Мишель о безумных, полных страсти ночах, что ждали их впереди, и о том, в чьем плену она побывала.

Ну а если что-то пойдет не так… Его семья хранила немало тайн, и многие из них были похоронены на болотах. Похоронены навечно. Одним «секретом» больше, одним меньше – большого значения не имело.

– Этот твой похититель, – спешно разматывая шнурок, оплетавший запястье, нервно проронила Мишель, – мерзкий усатый тип! До смерти напугал меня!

– Я поговорю с Бартелом. Он у нас заядлый шутник, мог ляпнуть лишнего, – примирительно сказал Гален и поспешил добавить: – Уверяю, Мими, здесь ты в полной безопасности. Отныне ты наша почетная гостья.

Вернув мешочек с землей его владельцу, Мишель заметно расслабилась. Присутствие чужой незнакомой магии действовало на нее угнетающе. Однако она постаралась не заострять на этом внимания. В конце концов, она своего добилась. Пусть даже ради достижения желаемого ей пришлось пережить немало неприятных моментов. Главное, теперь она рядом с любимым и очень скоро чуждая ей сила станет частью ее жизни.

Когда Блэкстоун станет ей домом, а она его законной хозяйкой.

– Покажешь поместье?

– Как насчет экскурсии после ужина? – хитро сощурился Гален и улыбнулся, мысленно поздравляя себя с победой.

Пусть не с самой легкой, но зато сокрушительной.

Донеган ушел, напоследок сказав, что пришлет служанок помочь Мишель переодеться к ужину. Когда за наследником Блэкстоуна закрылась дверь, она счастливо зажмурилась. Переполнявшие ее эмоции искали выход, и Мишель завальсировала по комнате, аккомпанируя себе незатейливым мотивчиком, который часто напевала Серафи.

Гален все-таки в нее влюбился! Нет, конечно же он и раньше испытывал к ней большое и светлое чувство. Просто тщательно скрывал свою любовь от всех. Даже от самого себя. Магия нью-фэйтонской колдуньи лишь открыла ему глаза. И теперь Гален, которому было не занимать ни решительности, ни отваги, поставит своего отца перед фактом: он не женится ни на ком, кроме Мишель.

– Ах, скорей бы только мистер Сагерт вернулся! – охваченная нетерпением, воскликнула она.

Накружившись вволю, принялась не спеша прохаживаться по гостевой комнате, знакомясь с ее незатейливой обстановкой, и по привычке накручивала на палец локон. Мишель всегда так делала, когда о чем-то крепко задумывалась или же предавалась своим мечтам. Она не сомневалась, инициатором нелепой помолвки был не кто иной, как мистер Донеган. Самому Галену и в голову не пришла бы подобная глупость – делать предложение ее сварливой дурнушке-сестре.

Скинув сафьяновые туфельки, перехваченные крест-накрест лентами, Мишель приникла к окну и замерла, чувствуя, как из глубин ее мятежной души поднимается благоговейный трепет. Она впервые была в Блэкстоуне. Впервые дышала его воздухом, напоенным приносимыми с болот запахами, такими непривычными и дурманящими: вязкой сыростью, горечью мха с легкой, едва уловимой примесью гнили. Это вековое поместье, несомненно, окутывал флер некой тайны – нашептывало Мишель ее богатое воображение.

Всего каких-то пару веков назад самый юг Анделианы представлял собой непроходимые чащи, в которых лугару поклонялись многочисленным божествам. У каждого племени был свой покровитель. Кто-то превозносил Великого Бога, а кто-то восхвалял Высшего Духа Моа. Иные прославляли Эстсанатлеи – богиню перемен, имеющую немало иных имен и немало обличий. А некоторые не гнушались молиться Черному Ворону – злому духу и совершать в его честь человеческие жертвоприношения.

Немногим плантаторам Юга повезло построить дома на священной земле лугару и научиться черпать из нее силу. Беланже и Донеганы – потомки первопоселенцев, сумевших очистить от племен оборотней эти края, были одними из таких счастливчиков.

Оттого и сила у всех была разной. Та, которой владел Гален, казалась Мишель одновременно и интригующей и опасной.

Она невольно поежилась, припомнив, что именно здесь, на болотах, лугару поклонялись Черному Ворону, и название Блэкстоун очень даже подходило этому месту. Мрачное и немного зловещее. Совсем не нежное и не мелодичное, как у их усадьбы Лафлер.

Отогнав от себя пугающие картины прошлого, нарисованные буйной девичьей фантазией, Мишель устремила взгляд на посыпанную гравием широкую подъездную аллею. По обеим ее сторонам росли разлапистые кедры. Заходящее солнце золотило темные кроны, раскачивающиеся из стороны в сторону под резкими порывами ветра. Создавалось впечатление, будто деревья, склоняясь друг к другу, о чем-то заговорщицки перешептываются. Быть может, сплетничают о прекрасной гостье, которая в скором времени станет женой молодому лорду и их новой хозяйкой.

Эту приятную мысль, всякий раз вызывающую радостное волнение и легкую дрожь по всему телу, развеял стук в дверь. Явились служанки – высокие, крепко сложенные девицы. Черноглазые, с гладкой, лоснящейся кожей, как будто высеченной из эбонита.

Они слаженно поклонились и, стараясь не встречаться с Мишель взглядами, ринулись к ее сундуку.

«Нелюдимые какие-то», – с недовольством подумала девушка после нескольких безуспешных попыток их разговорить.

Нет, рабы Беланже тоже не отличались болтливостью, но, если уж к ним обращались с вопросом, будь то хозяин или гость, старались угодить как могли. А эти еле-еле языками ворочают да только и делают, что пялятся на ковер. Может, ворсинки в нем считают или выискивают невидимые пылинки на деревянном полу.

Оставив попытки пообщаться с прислугой и ненавязчиво расспросить об обитателях Блэкстоуна, Мишель позволила себя выкупать и переодеть в одно из ее любимых платьев – кремового цвета с воланами и широким лиловым поясом, подчеркивающим ее осиную талию. Когда с переодеванием было покончено, служанки занялись густыми, чуть волнистыми волосами гостьи, растрепавшимися во время сна.

Наконец со сборами было покончено, и одна из рабынь тихо проговорила:

– Вас ждут в столовой, мисс.

После чего обе пугливыми пташками упорхнули за дверь.

– Чудны́е, – хмыкнув, пожала плечами Мишель, пребывающая в прекрасном расположении духа.

Пощипав себя за щеки, чтобы и без того симпатичное личико стало еще краше благодаря румянцу, Мишель нежно улыбнулась своему отражению, подмигнула весело и поспешила вниз, где за накрытым столом, освещенным огнями свечей, восседало семейство Донеганов в своем неполном составе.

Родную сестру Галена звали Катрина. Мишель никогда ее не видела, лишь имя девушки изредка проскальзывало в разговорах. А вот о наличии у Донегана кузины она даже не подозревала и невольно почувствовала укол ревности, когда увидела девушек.