Обнажаясь для тебя - Надежда Волгина

– Соскучился я по вам, – соврал Макар. Ну не говорить же правду, что приперся поглазеть на натурщицу. В лучшем случае заслужит словесный нагоняй, в худшем – его могут счесть за маньяка.

– Ой ли! – рассмеялась Лора. – Давно не виделись, аж со вчерашнего дня. Ладно, заварю-ка я пока нам чаю, а то никак проснуться не получается. И Андрей как раз подтянется…

Она права, и вчера Макар заезжал в школу по просьбе Андрея. Нужно было решить финансовые вопросы, которые Андрей принципиально решал только в его присутствии. Но задержался он тут разве что на полчасика.

Андрей вошел в кабинет важной директорской походкой, как раз когда чай подоспел, и Лариса разливала его по чашкам.

– А вот и наш босс! – бодро поприветствовала его она, и от Макара не укрылись теплые нотки в ее голосе и особенный блеск глаз. Наверное, так смотрят на мужчин только влюбленные женщины. Странно, что друг этого не замечает. Или просто не хочет замечать. Этих двоих явно тянет друг к другу и уже давно, так почему же они сопротивляются этому притяжению? Закоренелая привычка одиночества? Не дело это, и надо бы их как-то подтолкнуть, только вот как?

– Уже на посту? – бросил на Макара хмурый взгляд Андрей, не заразившись бодростью Ларисы.

– Кажется, кто-то не в настроении? – хмыкнул Макар.

– Будешь тут, когда твою машину забрасывают гнилыми помидорами.

– Баб Катя опять буйствует? – уперла руки в боки Лора. – Что ж за вредная старуха!

О соседке Андрея Макар тоже уже был наслышан. Временами ту раздражала машина его под окнами, и тогда она гадила исподтишка. То землицей крышу присыплет, то яйцо сырое уронит типа ненароком, а сегодня вот пошли в ход помидоры, значит. И муж ее не лучше – зловредный старик. Тот и вовсе однажды разбил боковое стекло в машине Андрея. И ругались с ними не раз, а воз и ныне там. Другого места для машины во дворе тоже не было – забит был под завязку.

– Ну я ей устрою! – потрясла Лариса кулаком.

– Брось. Связываться с такими себе дороже, – махнул рукой Андрей.

– Ладно, мне пора, а вы тут воркуйте, голубки, – взяла Лора со стола свою чашку и направилась к выходу. – Сейчас выдам всем задание и сбегу ненадолго. Последишь, если что? – взглянула она на Андрея.

– Иди уже, – кивнул он. – Послежу, куда я денусь.

– К концу пары вернусь, – выскочила Лариса за дверь.

Луиза

Идею спрятать волосы под сетку в тон маске Лариса ободрила.

– Так в вас еще больше таинственности, – с удовлетворенной улыбкой рассматривала она Луизу. – И цвет волос кажется более насыщенным. Как насчет того, чтобы попозировать сегодня лежа? У нас и кушетка есть специальная, на которой вам будет удобно. Конечно, придется немного потерпеть, но зато смотреться вы будете куда как эффектнее, чем рембрандтовская Даная.

– Куда мне до нее? – невольно рассмеялась Луиза.

Сравнение явно не в ее пользу было, учитывая телеса модели, с какой писал когда-то свою «Данаю» Рембрандт. Ни грудью такой, ни бедрами Луиза похвастать не могла. Да и сама не считала подобную полноту эталоном женственности и красоты.

– Ну, тогда и стандарты несколько отличались от современных. Такую Данаю Андрей бы не нанял в натурщицы, – рассмеялась Лариса. – Но себя вы недооцениваете, Луиза. Ваше тело очень красиво до идеальности. Если и писать обнаженную натуру, то только такую, как у вас. И у меня вопрос, раз уж речь зашла о Рембрандте, осмелитесь ли вы предстать перед художниками полностью обнаженной?

Как Даная, получается? – восстановила в памяти данную картину Луиза.

Одна грудь слегка примята рукой. Ноги в коленях чуть согнуты, отчего между ними не просматривается отчетливо, а лишь угадывается заветный треугольник в затемненном углублении. Лобок у нее выбрит полностью… Почему бы нет.

– Думаю, могу рискнуть, – не очень уверенно кивнула она.

– Вот и замечательно! – обрадовалась Лариса. – Пойдемте, тогда, я вас удобно устрою на кушетке и в подушках. А потом мне нужно будет уйти. И следите за временем – урок длится сорок пять минут, после чего у вас перерыв на отдых.

– Я помню.

– Отлично!

Класс уже наполнялся учениками, когда Лариса и Луиза поднялись на специальный пьедестал. Двоих парней Лариса попросила принести из чулана кушетку. Повертев ту и так и эдак, выбрала наиболее удачное положение и накидала в изголовье подушек.

– Дороги мои, сегодня каждый из вас должен представить себя великим Рембрандтом. И писать вы будете современную Данаю…

Она помогла Луизе лечь на кушетку. Смело стянула с нее простыню. Без стеснения касалась ее рук, груди и ног, пока не добилась нужной позы. Одна рука, та, на которую упирается, точно занемеет во время позирования, поняла Луиза. Но деваться некуда – придется потерпеть временное неудобство.

– Удачи, дорогая, – тихо напутствовала ее Лариса. – Приступаем! – тут же громогласно велела, похлопав в ладоши и привлекая к себе внимание всех в классе. – И чтобы слышно было жужжание мухи, поняли меня? – не менее грозно добавила.

Макар

– И долго ты тут будешь сидеть? Как будто не знаю, зачем ты заявился, – усмехнулся Андрей, когда с начала урока прошло уже минут двадцать, а Макар ничего так и не предпринял. Как сидел нога на ногу у его стола, так и продолжал потягивать остывший чай.

– Андрюх, я кажется влюбился, – вздохнул Макар.

– Вот только не надо мне этого бреда! Влюбиться в натурщицу много ума не надо. На то они и женщины, чтобы пленять мужское воображение своими телами. И да, у нее великолепное тело. Но ты же понятия не имеешь…

– Я влюбился в другую.

– Что? – вытаращился на него Андрей. – Постой… А чего же ты тогда сегодня сюда приперся? – грубовато поинтересовался.

– Чёрт! Я и сам не знаю! – запустил Макар руку в волосы и воззрился на закадычного друга. – Я ничего уже не знаю…

Перед глазами стояло лицо Луизы, последнее, что запомнилось в ее взгляде. Растерянность с примесью паники. Чего она так испугалась? Почему сбежала от него как от прокаженного?

– Стоп! – припечатал Андрей ладонью стол. – Ты влюбился в девушку. Правильно я понимаю, что это не Лена?

– Угу, – угрюмо кивнул Макар.

– Понимаю, и такое случается не редко в нашей жизни, – закивал Андрей. – А от моей натурщицы тебе, тогда, что нужно? – сурово нахмурился он, испытав резкую потребность защитить девушку, которую не так давно принял на работу.

– Ее я хочу! – в упор посмотрел на него Макар. – Так хочу, как никого еще не хотел. Я не могу забыть ее тело… Не могу не думать о ней. Даже мысли рождают дикое желание, с которым не получается справиться. Никогда не думал, что способен на такое. Вот и сейчас не могу не представлять ее там… в художественном классе. Я и сижу-то тут уже с трудом, ноги сами готовы меня нести туда.