Черноморский флот в Великой Отечественной войне. Краткий курс боевых действий - Андрей Кузнецов

С 31 августа возобновились минные постановки авиации противника у наших портов. Они продолжались до 2 ноября. Всего в этот период враг выставил, по немецким данным, 65 мин у Севастополя, 50 у Новороссийска и 8 у Феодосии. В ночь на 17 сентября впервые были применены донные мины с магнитно-акустическими замыкателями, эффективных средств для борьбы с которыми на тот момент у советской стороны не имелось. Отсутствующие тралы заменялись организацией противоминного наблюдения, прокладкой фарватеров в обход зафиксированных мест падения мин, глубинным бомбометанием и размагничиванием кораблей.

В этих условиях советское командование осуществило операцию по эвакуации гарнизона Одессы. В ней участвовали 37 транспортов, большинство из которых сделали по 2–3 рейса, а всего 129 судо-рейсов. Ежедневно в море на трассе Одесса – Севастополь – Одесса находилось в среднем восемь транспортов, не считая шхун и буксиров. С 1 по 16 октября из Одессы без потерь было вывезено 86 тыс. военнослужащих и 15 тыс. человек гражданского населения, 14 танков, 36 бронемашин, 462 орудия различных калибров, 1158 автомашин, 19 103 т боезапаса и 25 тыс. т различного груза. При эвакуации от ударов авиации противника погиб лишь один транспорт, шедший в балласте. Эвакуацию одесского гарнизона часто называют одной из самых успешных операций советского ВМФ в 1941 г. С этим трудно не согласиться, но при этом стоит заметить, что ее успех объяснялся не столько тщательной подготовкой и планированием наших штабов, сколько слабостью вражеской разведки и задействованных в то время для борьбы на коммуникациях сил.

С момента оставления Одессы наиболее важной стала коммуникация Крым – Кавказ. В октябре – декабре по ней было совершено 530 транспортных рейсов. Интенсивность перевозок была весьма высокой – севастопольский порт принимал до 14 судов в сутки. Помимо этого, в перевозках участвовали и сами боевые корабли. Так, например, 79-я морская стрелковая бригада была доставлена 21 декабря в Севастополь на крейсерах «Красный Кавказ», «Красный Крым», лидере «Харьков» и двух эсминцах. Только в главную базу ЧФ было перевезено военнослужащих – 79 986 человек, боеприпасов – 11 тыс. и других грузов – 20,8 тыс. т. Из Севастополя в течение ноября и декабря было вывезено 17 тыс. человек гражданского населения, 15,5 тыс. раненых, 12,5 тыс. т промышленных грузов. Для эскортирования было произведено 24 выхода эсминцев, 71 БТЩ и 298 сторожевых катеров, тем не менее 132 судна (25 %) прошли, не имея охранения вовсе. Несмотря на некоторые потери в судах и грузах, потребности войск Севастопольского оборонительного района этими перевозками в основном удовлетворялись, что стало одной из главных причин провалов предпринятых немцами первого и второго штурма города.

Крейсер «Красный Кавказ»

В целом ситуацию, сложившуюся на советских коммуникациях на театре в ходе кампании 1941 г., можно выразить следующими словами: слабоохраняемое судоходство использовалось с большой интенсивностью и в основном справилось с поставленными перед ним задачами. Малочисленные силы противника действовали на коммуникациях эпизодически, а в ряде случаев и неэффективно (румынские ВМС) и не могли сколько-нибудь серьезно повлиять на объемы перевозок. Например, в сентябре на всем театре было выполнено 642 рейса, и погибло всего одно судно, в октябре три погибших пришлись на 381 рейс, в ноябре – шесть погибших на 331 рейс. Тем не менее при невозможности пополнения судового состава транспортные возможности черноморских пароходств быстро сокращались. В течение кампании было потеряно 18 крупных транспортов суммарным тоннажем 50 тыс. брт, а еще 10 тоннажем 78,5 тыс. брт получили повреждения (пять от авиации, три на вражеских и два на своих минах). Еще 11 крупных судов, в основном из числа находившихся на начало войны в ремонте, были затоплены или оставлены в занятых противником портах. Гибли суда и в навигационных авариях, а в конце ноября три танкера и ледокол «Микоян» ушли с театра через черноморские проливы (один из танкеров был потоплен в Эгейском море немецкой подлодкой). Все это привело к тому, что за первые полгода войны число исправных судов сократилось примерно на треть, и эта тенденция не имела признаков к снижению. Напротив, критически проанализировав свои неудачи под Севастополем, командующий 11-й немецкой армией генерал Э. Манштейн поставил вопрос о создании немецкого флота на Черном море, способного заблокировать перевозки в Севастополь. Вопрос был решен положительно, а это предвещало советской стороне новые потери, хотя последствия и проявились только в следующей кампании.

Справедливо опасаясь возможных потерь торгового тоннажа от ударов ВВС ЧФ, командование противника еще до начала войны сосредоточило подавляющее большинство судов в портах формально нейтральной Болгарии. В результате на момент начала войны в Варне находилось 14, а в Бургасе – пять судов противника тоннажем более 500 брт. В Констанце находились лишь два крупных судна, одно из которых перестраивалось в минный заградитель, а другое – в судно-ловушку. Кроме того, одно болгарское судно до начала августа было задержано советскими властями в Батуми.

У противника на театре на тот момент имелась лишь одна коммуникация Констанца – Варна – Босфор, по которой осуществлялся вывоз румынских нефтепродуктов и болгарских продовольственных грузов в порты Эгейского моря. Эскортирование конвоев на север от границы румынских и болгарских территориальных вод осуществляли миноносцы и канонерские лодки ВМС Румынии, на юг – миноносцы и торпедные катера ВМС Болгарии. Итальянские танкеры, как правило, курсировали между Босфором и Констанцей в сопровождении румынских эсминцев. Кроме кораблей, к сопровождению конвоев и поиску подводных лодок привлекались немецкие, румынские гидросамолеты, а также самолеты болгарской эскадрильи. Коммуникации на север от Констанцы до конца октября 41-го отсутствовали, что предопределило невозможность использования для нарушения вражеских коммуникаций торпедных катеров типа Г-5, имевших радиус всего около 100 миль. По причинам, изложенным выше, за весь 1941 г. не имелось ни одного случая атаки вражеского судна с воздуха. Надводные корабли после рейда на Констанцу у берегов Румынии появляться не рисковали. В этих условиях единственной силой для борьбы с вражескими перевозками стали подводные лодки.

В начале войны только три позиции подлодок ЧФ были нарезаны вблизи побережья противника, а остальные восемь являлись дозорными, нарезанными в 25–45 милях от своих берегов. Из трех «боевых» позиций одна находилась южнее Констанцы, другая севернее, а третья у болгарского побережья вне территориальных вод. Поскольку через вторую и третью позиции суда противника в это время не ходили, шансы добиться боевых успехов были невелики. Сама тактика советских субмарин в то время мало отличалась от той, что использовалась в годы Первой мировой войны – подлодки, поднимая перископ каждые 15 минут, патрулировали у берега под водой днем, а вечером уходили для зарядки батарей в море, оставляя позицию без наблюдения. В моменты рассвета и заката лодка погружалась на большую глубину, чтобы избежать случайного тарана надводного корабля. Шумопеленгаторами пользовались мало, поскольку современные их модели появились на подводных кораблях только перед войной и не успели заслужить доверия командиров. Разведывательное обеспечение практически отсутствовало – все данные об обстановке в районе позиции подводникам приходилось добывать самостоятельно. Отчасти это объяснялось тем, что лодки не могли получать радиограмм из берегового штаба, находясь в подводном положении, а передаваемые на них ночью сведения, как правило, уже успевали устареть. При торпедных атаках, в соответствии с действовавшим на тот момент наставлением, командиры лодок стреляли одиночными торпедами. Для попадания при таком способе уже со средней дистанции требовался очень точный расчет с безупречным определением элементов движения цели. Также залповой стрельбе препятствовало то обстоятельство, что при многоторпедном залпе с перископной глубины из-за резкого облегчения носовой части нос или даже рубка подлодки показывались на поверхности. Лишь некоторые подлодки типов «малютка» и «щука» были оснащены системой беспузырной стрельбы, не позволявшей появиться на поверхности пузырю воздуха, также демаскировавшему атаку.