Звезда Чернобыль - Юлия Вознесенская

Любовь Ковалевская «Літературна Украіна», 27 марта 1986 г.[2]

Никто пока не может дать окончательный ответ на вопрос, что послужило причиной аварии на Чернобыльской атомной станции. /…/ Несомненно, самый убедительный факт в пользу принципиальной добротности реакторов РБМК-1000[3]– безупречная работа еще десяти реакторов этого типа на других советских атомных электростанциях. Причем первый из них был запущен на Ленинградской АЭС еще 13 лет назад.

АПН, 22 мая 1986 г.

Анастасия обращается к старшему товарищу по партии

Анастасия вышла из библиотеки, перешла дорогу и зашла в скверик у Пушкинского театра.

Присела на скамеечке напротив памятника Екатерине Второй и задумалась.

Мимо шли люди, дети играли в песочек, старушка рядом вязала, а молодой человек читал газету. И никто-никто ничего не знал о том, что, может быть, в этот момент среди веселых кудрявых облаков над их головами проплывало одно какое-то облако, отличное от других, несущее всем им болезнь или гибель. Но можно ли верить какому-то диссидентствующему юнцу и его источникам информации, вражеским радиоголосам? Нет, Анастасия не должна раньше времени поддаваться тревоге, не должна верить этим сообщениям. Очень может быть, что враги из-за рубежа нарочно сеют панику через таких вот «радиослушателей». Вот ведь под Ленинградом уже с 73-го года работает атомная электростанция в Сосновом Бору – и ничего, никакой опасности. И Иван, помнится, говорил, что в Чернобыле стоят реакторы того же типа. И она, Анастасия, вовсе не одинока, это ей только показалось в минуту слабости. У нее есть товарищи по партии, надо идти к ним! А сначала надо постараться выяснить то, что в ее силах. Что это она раньше времени руки опустила и расхныкалась!

– Какая я глупая! – воскликнула она вслух, так что сидевшие на скамейке рядом с ней люди удивленно на нее посмотрели. «Надо срочно заказать телефонный разговор с Аленкой, вот и все!»

Стоянка такси была рядом, но за машинами была изрядная очередь. И Анастасия поехала на троллейбусе на свою Петроградскую сторону.

Заказ на разговор у нее приняли, но прошел час, другой, а звонка все не было. Она еще раз позвонила на междугородную. И тогда ей ответили:

– Связи нет и сегодня не будет. Повреждена линия. Заказ снимаем.

Конечно, скорее всего, так и было, могла повредиться линия, и даже необязательно вследствие этой аварии. Мало ли отчего повреждаются телефонные линии! И все же на сердце стало еще беспокойнее.

Анастасия курила папиросу за папиросой, ходила по комнате и раздумывала. Если оставить все как есть и ждать, пока Аленка сама даст о себе знать, так ведь можно и вконец известись. Она уже и так выбросила из головы не только праздничные закупки и театр, но и покупку нового методического пособия по истории, за которым, собственно, и ехала в Ленинград – не за тортом же!

Что же делать, что же делать теперь? Завтра праздник, завтра непременно надо быть в школе, и тогда придется оставаться в неизвестности: навряд ли что появится в праздничных газетах. Не портить же людям настроение на 1 мая. Если бы знать, что Аленка сама догадается позвонить в школу, то можно было бы ждать ее звонка у себя в кабинете. На линейку, конечно, придется выйти – что ж это за первомайская линейка без директора, да еще и последняя первомайская линейка для выпускников. У нее уже и речь приготовлена. И почему она так и не добилась, чтобы ей поставили телефон дома? Впрочем, она так мало времени проводит в своем опустевшем давно доме, что ей это и в голову как-то не приходило: сама целый день на работе, а телефон там под рукой. Аленка всегда звонила ей по утрам, перед началом школьных занятий – знала, что это единственное время, когда Анастасию не осаждают в ее кабинете, когда можно пять минут спокойно поговорить. Нет, что Аленка догадается завтра позвонить, на это нет никакой надежды. Да и где сейчас Аленка? Ведь в сообщении сказано, что жители поселка АЭС эвакуированы. Как жаль, что она так и не выбралась сама съездить к Аленке: вот теперь и не знает, далеко ли та живет от самой станции? Но самое главное, велика ли беда? Как же это узнать?

Анастасия подумала-подумала да и решила, что придется ей обратиться за помощью к Валерию Ивановичу. Если только он сейчас в Смольном, не уехал никуда в отпуск или на праздники. Впрочем, завтра демонстрация на Дворцовой площади, так что к вечеру он в любом случае вернется домой. А телефон его домашний у нее есть с собой. Вот ведь удача!

Анастасия позвонила сначала в Смольный, но там ей ответили, что Валерий Иванович на совещании и сегодня в Смольный уже не вернется. Тогда она позвонила по домашнему телефону. На счастье оказалось, что Валерий Иванович уже с совещания вернулся и, видимо, лег отдыхать – голос у него был какой-то сонный, непроспавшийся.

– Валерий Иванович, это говорит Анастасия Николаевна Лебедева.

– А, дорогуша, здравствуйте! Рад вас слышать! Ну, как дела на сельской ниве просвещения?

– В школе все в порядке, Валерий Иванович.

– Я в этом уверен. Ваша школа – наша гордость. Так в чем же дело, опять что-нибудь для своей школы пробиваете и нужна моя помощь? Поможем, поможем обязательно! Давайте после праздника прямо ко мне и все выложите, что там у вас за проблемы.

– Валерий Иванович, я по личному делу…

– По личному? А, понимаю, понимаю! Билетик хотите на трибуну? Будет, будет для вас билетик, дорогуша. Кому другому отказал бы, а вы достойны быть среди лучших людей города и области, равная среди равных. Я вам еще и интервью устрою для «Ленинградской правды» или на радио. Ну, так все ясненько? Прямо сейчас поезжайте в Смольный и у моей секретарши возьмите пригласительный билет, я ей сейчас же позвоню.

– Валерий Иванович, я…

– Ну-ну, не благодарите, не благодарите! Завтра увидимся на трибуне. Всего хорошего.

И в трубке зазвучали короткие сигналы. Экая досада! Что ж теперь делать-то? Анастасия с третьего слова поняла, что Валерий Иванович под хмельком, а вовсе не сонный и не усталый. Звонить ему еще раз, объясниться? Поймет ли, да еще и рассердиться может. И отказываться от билета на трибуну теперь уже неудобно – ведь это такая честь! Ну, что ж, делать нечего. Сейчас надо ехать в обком партии в Смольный за билетом, а завтра она попробует до него добраться и все разузнать. А в школе уж как-нибудь без нее обойдутся.

В Смольном Анастасия еще раз убедилась в добром отношении к ней Валерия Ивановича. Кроме билета, секретарша устроила ей по его распоряжению допуск в закрытый буфет, где Анастасия закупила к празднику и хорошей копченой колбасы, и свежих огурцов, и коробку прекрасных пирожных. Теперь можно было уже не бегать по магазинам, не толкаться в очередях. Дома она засунула всю эту роскошь в холодильник, единственную дорогую вещь в их комнате. Он и куплен был специально для наездов в Ленинград за продуктами.