Я пришла издалека - Анна Линн

Я отсутствующим взглядом обвела комнату и почувствовала какое-то напряжение. На меня смотрели с изумлением и подозрением. Что-то было не так.

– Я врач, – объяснила я.

Вместо того чтобы расслабиться, они напряглись еще больше. Изумление исчезло. Осталось подозрение и недоверчивость.

– Как бы то ни было, похоже, вы кое-что понимаете в лечении, – Дугал нарушил воцарившееся молчание. – Вы сможете залатать его рану, чтобы он мог ехать верхом?

– Ну конечно, я могу сделать перевязку. Если у меня будет все необходимое.

Дугал бросил женщине, сидевшей до того в углу, несколько слов на незнакомом мне языке, скорее всего на гэльском. Та сделала неуклюжий реверанс и стала рыться в деревянном крашеном ящике. Тем временем я осмотрела все помещение. Домик состоял из единственной комнаты, не отличавшейся уютом. Закопченные стены, жуткая грязь, нет электричества и водопровода. Такого я не видела даже в глухой деревне в Псковской области, куда ездила с подругой навестить ее бабушку. Старушка жила в типичном деревенском домике, небольшом, но прочном и теплом. Никаких благ цивилизации там не было. Воду брали в колодце, еду готовили на дровяной плите, по вечерам зажигали свечку. И все-таки в доме было прибрано и уютно. Не было такой вековой грязи, как здесь.

Женщина извлекла на свет кучу серых тряпок.

– Ни в коем случае! – Я с отвращением взяла одну из них двумя пальцами. – Это очень грязное. Рану нужно сначала продезинфицировать, затем перевязать чистой тряпкой, если нет стерильных бинтов.

– Продезинфицировать? – переспросил Дугал. Похоже, он не понимал значения этого слова, хотя и казался образованным человеком. Или его образование весьма однобоко, или… Или что?

– Нужно удалить из раны всю грязь. Для этого нужно лекарство, которое убьет микробов и ускорит выздоровление. – Я говорила, как с маленькими детьми.

– Какое лекарство?

– Йод, борная кислота, перекись водорода. – Я видела непонимание на лицах. – Ну хотя бы спирт?

Слово «спирт» звучит по-английски так же, как и «алкоголь». Вероятно, поэтому они с возгласами облегчения предложили мне все ту же флягу с виски. Невероятно! Или они просто олигофрены, или… У меня подкосились ноги, и я на всякий случай села.

– Почему бы вам просто не отвезти его в город к врачу? – спросила я наудачу.

– Какой город? Здесь нет города, – ответила мне женщина. Остальные только молча переглянулись.

Я чувствовала, как бьется мое сердце и делаются ватными руки и ноги. Я в Шотландии, неподалеку от Инвернесса, и мне говорят, что здесь нет города, хотя Инвернесс стоит на своем месте уже шесть веков. Я встречаю капитана Джона Рэндалла, очень похожего на Андрея, шотландцев, не знающих, что такое дезинфекция, и воюющих, с англичанами. Всего этого не может быть в двадцатом веке. Чтобы поверить в это, нужно нагромоздить цепь фантастических совпадений, да и то не все сойдется. Но если допустить одну-единственную фантастическую мысль, то все сразу становится на свои места. Я каким-то непостижимым образом оказалась в прошлом, и то, что со мной происходит сейчас, вполне закономерно.

В комнату вошел с улицы приземистый коренастый человечек с черной бородой. Он обменялся с Дугалом несколькими фразами на гэльском и вышел. На вопросительные взгляды он покачал головой.

– Близко никого. Отправляемся сейчас, пока все спокойно. Посмотрев в мою сторону, добавил: – Она едет с нами.

– Почему ты не оставишь ее здесь? – спросил усатый человек с багровым шрамом, пересекающим левую щеку. Похоже, он не был заинтересован в попутчиках.

– Она может сообщить англичанам, куда мы поехали. К тому же нам пригодится ее умение врачевать. Но не сейчас. Нет времени. Так что тебе, Джейми, придется обойтись без дезинфекции, – сказал он, хлопая Джейми по спине. – Ты сможешь ехать верхом с одной рукой?

– Да.

– Хорошо. Перевяжите его, и побыстрее. – Дугал бросил мне все те же серые тряпки.

– Но я не могу… – заикнулась я.

– Придется, – оборвал меня Дугал на полуслове, сжав мое плечо и подтолкнув в сторону Джейми. Я поняла, что действительно придется сделать так, как он хочет.

Одно утешало: быть более напуганной, чем сейчас, я уже не могла. И я продолжила осматривать раненого. Нужно было перевязать рану, используя скудные подручные материалы. Прикоснуться к замусоленному тряпью без содрогания я не могла. И я, не долго думая, оторвала широкую полосу от моей и без того драной блузки. Это было самое чистое, чем я располагала, чтобы забинтовать плечо Джейми. Нижняя рубашка моего пациента была довольно поношенной, но ткань оставалась на удивление грубой. С усилием я разорвала рукав до конца и сделала из него подобие косынки, поддерживающей больную руку. Получилась вполне приличная перевязка, особенно если учесть, в каких условиях пришлось работать. На слегка обнажившейся спине Джейми я увидела бесформенный широкий рубец, видимо, от старой раны. Он уродовал чистую гладкую кожу плеча и явно продолжался на спине. Чем можно было нанести такую рану? Я терялась в догадках.

– Хорошая работа, – одобрил Дугал мои усилия, прерывая уже не в первый раз мои мысли. – Пойдемте. Мы отправляемся.

Он сунул женщине монету и вышел из домика, сопровождаемый все еще бледным Джейми. Тот, встав с табуретки, оказался высоким и стройным. Он был на несколько сантиметров выше Дугала, мужчины немаленького роста. Оба они были похожи на викингов: хорошо сложенные, широкоплечие, рыжие, всклокоченные, с глубокими синими глазами и широкими скулами. Мой знакомый Руперт и человек с черной бородой – кажется, его называли Муртаг – держали лошадей, тихо разговаривая с ними по-гэльски.

– Садись. Девица поедет с тобой, – сказал Дугал, обращаясь к Джейми. Он взял меня за локоть. – Вы будете держать поводья, если он не справится одной рукой. И постарайтесь держаться поближе к остальным. Иначе я перережу вам горло. Понятно?

Я кивнула. Как сказал Толстой о Леониде Андрееве: он пугает, а мне не страшно. Вот и мне уже не было страшно. Мои эмоции притупились. Слишком много острых ощущений я испытала за сегодняшний день и уже успела к ним привыкнуть. Если постоянно есть на ужин ананасы, через некоторое время будешь относиться к ним так же, как к картошке. Люди, которые каждый день подвергают свою жизнь опасности, не обращают на это внимания. Иначе они не смогли бы делать свое дело. Теперь я поняла, как это бывает. Со мной происходили странные вещи, моей жизни угрожала серьезная опасность, но я была в состоянии размышлять и действовать.

На этот раз я уже легко села верхом на лошадь. Чувствовать спиной тепло Джейми почему-то было несравненно приятнее, чем прислоняться к словно из камня выточенной фигуре Дугала. Ночь была холодной, и я вспоминала о своей куртке, брошенной где-то на Грэт-на-Дан, и о теплом шерстяном платке в шотландскую клетку – тартане, который мне подарили в первый день семинара. Семинар, Андрей… Как все это было далеко. Словно осталось в другой жизни. Но я должна туда вернуться.