Что-то про Айс - Николай Семашко

– Хороший ветерок, да? – прокричал Хитрый, хлопая меня по плечу. – Завтра буря будет, к гадалке не ходи. Ты как хочешь, а я канистру припас. Знатное топливо!

– Ага, – буркнул я, понимая, что речь идёт отнюдь не о бензине. Наверное, даже в Судный день этот перец полезет на трибуну со стаканом и заготовленным тостом…

Обслуживающий персонал заправки уже разматывал шланги. Пару часов на дозаправку и пересып – и можно лететь дальше. Но, во-первых, я уже поспал в вертолёте; а во-вторых, раз уж я оказался в Лосте… Решено: идём в гости!

Когда идёт снег и завывает ветер, дома становятся похожи один на другой. Фонари едва освещают пространство под столбами, а снег слепит глаза похлеще иного прожектора, несмотря на закрытый щиток шлема. Тем не менее нужный дом отыскался почти сразу.

Крутанув ручку дверного звонка, я прислонился к дверному косяку и стал ждать. С минуту никто не отвечал, затем щёлкнул динамик скрытого переговорного устройства, и хмурый женский голос поинтересовался:

– Сам уберёшься, или помочь?

– Здравствуй, тётя, – ухмыльнулся я, снимая шлем. – Я тоже рад тебя видеть!

– Не смешно, – голос в динамике не изменился. – Мой племянник пропал пятнадцать лет назад, так что пошёл вон, пока ещё можешь ходить!

– Никуда я не пойду. Сказал – я, значит – я, и точка!

Замок на двери щёлкнул, и в образовавшуюся щель просунулось дуло дробовика.

– Ну, заходи!

Медленными шагами я зашёл внутрь, держа руки на виду. Да, совсем не такой представлял я себе встречу после долгой разлуки. Потеплее, что ли. Вон, палец на курке так напряжён – не дай бог чихнуть.

Я остановился посреди коридора, так, чтобы лампа ярко осветила лицо.

– Андрей?!

Чай был очень вкусный. И борщ тоже. И вообще: я сидел в тепле, в кресле-качалке, пил горячий чай с бубликами, никуда не торопился. А это, знаете ли, дорогого стоит.

– И всё это время ты был в Омене?

– Ну, не то чтобы постоянно. То там, то сям. Потом домик свой старый подремонтировал, метлу купил, и во Фри подался. На глаза не попадаюсь, других не вижу особо. Отдых, короче.

– А в Лосте что забыл? Просто так, к любимой тёте на чай заскочить? Так не поверю же. Давай, рассказывай, что да как.

…Коммуникатор, висевший на стене, мелодично затренькал, и приятный женский голос произнёс:

– Корпрассылка. Специально для Тайпан.

– …, что там ещё такое? Я же в отпуске! – в сердцах сказала тётя, подымаясь и беря в руки прибор.

– Мало ли, спам какой-нибудь, – лениво ответил я, протягивая руку к табакерке. Ароматизированный табак – не часто такое встретишь даже у ценителей. Вещь дорогущая, не потому, что аромат сводит с ума, или качество наивысшее, а потому, что – редкость. Набив трубку, я с наслаждением затянулся и начал пускать в потолок колечки дыма.

Тем временем Тайпан прочитала сообщение.

– Собираемся, – бросила она, цепляя коммуникатор на руку. – Через пять минут мы должны выйти.

– Куда?

– Не «куда», а «откуда». Вас засекли. Приказ по корпорации: взять живыми тебя и твоих спутников. Это значит, что я должна тебя скрутить и доставить в Управление. Что ж ты так тётю-то подставляешь, а?

Во время этого монолога тётя вытащила из-под кровати битком набитый рюкзак, подошла к шкафу и начала экипироваться.

Да, это называется – чистейшая подстава. Тайпан собирается идти со мной, бросить дом, работу, корпорацию только из-за моего визита. Да и я хорош: фактически в бегах, пришёл в гости к должностному лицу. Прожжённый хитрый «Лис», а так лопухнулся.

– Вроде, всё. – Попрыгав, чтобы ничего не бренчало, Тайпан сунула в кобуры револьверы, надела рюкзак и подхватила стоявшую у стены винтовку. – Поехали к твоим. Мы ж теперь подельники.

Пока я стоял на улице и терзался угрызениями совести, Тайпан выгнала из гаража грузовик и распахнула передо мной дверцу:

– Чего встал-то? Назад дороги нет. Залезай, поехали!

Эх! Привычным усилием прогнав душевные муки, я встряхнулся и запрыгнул в кабину.

– Наши в мотеле, на заправке. Там площадка вертолётная, мы туда и сели.

– Обрисовал им ситуацию?

– Не-а, у меня коммуникатор разбит.

– Тогда вперёд.

Взревев двигателем, «Форд» рванулся, набирая ход и выбрасывая из-под колёс комья снега. За десять минут мы домчались от жилой зоны до заправочной станции. На ходу выскочив из машины, я вломился в мотель и начал барабанить в дверь Кикиной комнаты, затем в соседнюю, где спали парни.

– Подъём! Шухер, нас спалили! Валим отсюда!

Из дверей начали высовываться недоумённые постояльцы, но мне было не до них.

– Кика! Гордон! Давайте быстрее!

– Всё, остынь. – Из комнаты вышел Хитрый, за ним Гордон. За плечами винтовки, в руках револьверы. Через секунду из своей комнаты показалась Кика, взъерошенная, злая, в полном боевом.

– Надо дальше двигать, ребята. Про нас уже в курсе местная администрация, охоту объявили.

– Ну, мы же всё равно не хотели сидеть здесь до утра? – пожал плечами Гордон. – Прямо сейчас и двинем.

– У нас новый пассажир, точнее – пассажирка, – сообщил я. – Это она предупредила, что нас ищут, и, кроме как с нами, идти ей больше некуда. Знакомьтесь – моя тётя Тайпан.

– Знакомы, – сообщила Кика новость. – Обнимемся, что ли?

Радостную встречу прервал оглушительный «БАБАХ!». Со звоном вылетели стёкла, с потолка посыпалась штукатурка, даже стены немного затряслись. Завывшая следом пожарная сирена стряхнула оцепенение, и мы скатились вниз по лестнице.

– Гады! – опешила Кика, увидев горящие обломки на том месте, где мы приземлились. – ЭТО БЫЛ МОЙ ВЕРТОЛЁТ!

– Ты их потом всех убьёшь, – попытался я успокоить подругу, рвущуюся в бой. – Уходить надо. Те, кто взорвали вертолёт, сейчас будут здесь.

– Я же их голыми руками! – взорвалась снова Кика.

– Да нельзя их убивать! – в свою очередь заорал я. – Они выполняют приказ, и думают, что поступают правильно! Нас же к Иным теперь записали, не поняла ещё? Это же не наёмники какие-нибудь, а обычные люди, старающиеся защитить свои семьи! Мы за свою жизнь стольких убили – не у каждой корпы такая армия есть. Мы защищали свои жизни и свои принципы. Но нельзя переступать последнюю грань.

– Не буду я их убивать, – сдалась Кика. – Но отделаю конкретно. За свою птичку…

В грузовике рывком распахнулась дверь, и из кабины высунулся Хитрый.

– Не хотелось вас прерывать, но не могли бы вы продолжить дискуссию в машине? Там через забор уже люди лезут, и что-то дружелюбия в них я не наблюдаю.