Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - Майрбек Момуевич Вачагаев

в исследованиях этого периода относительно самой даты проведения съезда в селе Анди. В воззвании к делегатам съезда, в их информационном сообщении от имени ЦК Союза горцев, которое распространялось для делегатов и гостей съезда, указывалось: «Центральный Комитет Союза Объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана совместно со своей дагестанской секцией просит Вас приехать в селение Анди Дагестанской области Андийского округа на 10 августа с. г. к 10 часам утра на обшегорский съезд представителей всего Северного Кавказа и Дагестана…»[155]

Здесь же указывалось, что транспорт для перевозки делегатов и гостей будет организован 7 августа из села Ведено. Обозначались ответственные за встречу гостей в чеченском горном селе Ведено, откуда гостей и делегатов должны были препроводить к месту съезда. Странным здесь является то, что обозначенная дата разнится со всеми другими датами. Участник и очевидец тех событий А. Тахо-Годи не указывает ни одной даты, отмечая только начало сентября[156]. Другой участник съезда, русский офицер Борис Кузнецов, служивший при князе Нух-беке Тарковском, пишет о 20 сентября 1917 года[157], что совершенно невероятно: ни по старому стилю, ни по новому исчислению. А. Авторханов указывает, что съезд состоялся 1 сентября, что немного ближе к истине в переводе на новый стиль[158]. Этих разночтений можно было бы избежать, придерживайся исследователи историчности, так как новый стиль был введен с 1 февраля 1918 года и нет никакого смысла, говоря о 1917 годе, давать цифры по двум стилям. Таким образом, датой начала съезда в Анди следует считать 20 августа по старому стилю и 2 сентября 1917 года по новому стилю.

Делегаты, согласно Конституции Союза объединенных горцев, должны были избираться в соотношении 1 на 15 тысяч жителей региона. Предполагалось пригласить на съезд не только делегатов, но и по одному знатному или авторитетному человеку от каждого народа. Критерии выбора такого авторитетного лица были непонятны. Более того, предлагалось пригласить по одному человеку и от окружных комитетов[159].

На съезде 20 августа 1917 года в селе Анди Дагестанской области предполагалось вынести на повестку дня 8 вопросов[160]:

1) духовные дела мусульман;

2) организация народных сил для спасения революции от анархии и контрреволюции (народная милиция);

3) борьба с разбоями;

4) продовольственный вопрос;

5) организация советов крестьянских депутатов и земельных комитетов;

6) подготовка населения к выборам в Учредительное собрание (перепись);

7) тесное сближение с грузинским народом и ликвидация недоразумений между горцами и грузинами, живущими по соседству;

8) другие вопросы момента.

По большей части вопросы съезда были связаны с установлением власти на местах и подготовкой населения к выборам в Учредительное собрание, для чего необходимо было провести перепись местного населения. Не имея четко выраженной территории, новая власть на Северном Кавказе столкнулась с проблемами взаимоотношений с казаками и грузинами. Предполагалось создать специальную комиссию для налаживания отношений с грузинами. Остро стоял вопрос о разбоях в пределах территории Союза горцев. Грабежи на железной дороге стали обычным явлением. Отношения казаков с ингушами и чеченцами по поводу несанкционированного отвода последними земель в свою собственность грозили перерасти в открытое военное противостояние. На местах все держалось фактически на авторитете того или иного влиятельного человека, но не было создано никаких институтов новой власти взамен распущенной. Это касалось и милиции. Поэтому на Андийский съезд возлагались определенные надежды по части создания вертикали власти.

Неожиданно для организаторов еще до начала работы горского съезда в Анди стали появляться слухи о том, что главной целью съезда станет избрание имамом Чечни и Дагестана Н. Гоцинского[161]. И эти слухи не заслуживали бы внимания, если бы не «подробности» о том, как якобы будут проходить выборы имама. Предполагалось, что в момент его избрания произойдет сверхъестественное явление и это станет доказательством правильности выбора нового имама[162].

Из-за слухов к месту проведения съезда стянулись тысячи и тысячи людей, желающих увидеть этот исторический момент. Только со стороны Чечни на холмах вокруг села осели до 5 тысяч чеченцев[163]. По словам очевидцев, к месту потянулись тысячи последователей ислама. Разумеется, ни сам шейх Узун-хаджи, ни Н. Гоцинский ничего такого не могли говорить или обещать. Все это было вызвано желанием видеть чудо, увидеть человека, наделенного выдающимися способностями, могущего изменить тяжелую ситуацию, которая сложилась в ходе Первой мировой войны и последовавшего развала Российской империи. Население верило в чудо и ждало его от Н. Гоцинского. К моменту начала съезда перевес духовенства был очевидным, не говоря уже о том, что ожидания людей были связаны только с выборами имама, а не с программой строительства государства.

По словам одного из участников грузинской делегации на съезде в Анди Шалвы Амиреджиби, общее количество людей, собравшихся в районе села, могло достигать 20 тысяч человек[164]. По его словам, это был не просто съезд, а настоящий эмоциональный взрыв народных масс. Ш. Амиреджиби поражался той атмосфере, которая сложилась в те дни в районе села Анди. Он был взбудоражен такой активностью масс, чего, по его словам, трудно было ожидать в Грузии.

Прибывший на съезд в Анди председатель ЦК Союза горцев А.-М. Чермоев, увидев реальную картину, попытался взять бразды правления в свои руки и не позволить посвятить съезд исключительно выборам духовного лидера. Хотя ему и передали функции председателя[165], съезд шел своим ходом, а вопрос избрания Н. Гоцинского имамом был явно вне компетенции А.-М. Чермоева. Повестка дня была изменена без согласования с А.-М. Чермоевым и другими членами ЦК Союза горцев еще до их приезда на место проведения съезда. Все руководство ЦК Союза горцев молча наблюдало, как власть плавно перетекла в руки шейхов (религиозных лидеров).

Выступающие представители духовенства призывали жителей края принять за основу законодательства шариат. Стоит отметить, что и руководство ЦК Союза горцев не имело ничего против признания шариата, считая, что его можно приспособить к демократическим идеям революции. И даже если нет — все равно на этом этапе развития не стоило задевать чувства верующих, уверенных, что только с введением шариата уйдет из общества несправедливость.

Однако съезд показал и внутренние разногласия между известными представителями духовенства Чечни и Дагестана. Ярыми противниками избрания имамом Гоцинского выступили чеченский мулла, теолог и суфийский шейх Сугаип-мулла Гайсумов и не менее популярный в народе чеченский шейх Дени