Все, что мне надо - Мария Зайцева

- Саш, прости меня, пожалуйста, я думаю, нам стоит прекратить все.

- В смысле?

Он огорошен. Похоже, я первая, кто говорит ему такое слова.

Я смотрю на него, на его крупное, крепкое тело, в красиво и продуманно расположенных цветных татухах, блестящее от воды, и думаю о том, что я – точно ненормальная, потому что не ведусь. И никогда не велась.

Хотя, нет. Когда-то велась. В другой жизни.

Тогда молодая и глупая Даша любила накачанных спортсменов, с фактурно вылепленными телами, белозубыми улыбками и жесткими руками.

Пока не попала по-полной.

Господи, ну вот что со мной не так?

Почему мой второй любовник как две капли воды похож на первого? На моего бывшего мужа?

Как я этого раньше не заметила? Я что, слепая? Или просто дура?

Хорошо, хоть третий любовник отличается… Но это другое. Это только один раз было. И не повторится больше.

Так что да, просто дура.

Даша, умнеть будем?

- В том смысле, что нам стоит прекратить наши… Веселые потрахушки.

Я намеренно называю этим легкомысленным определением все то, что происходило в последние пару месяцев. Хотя, в самом начале думала по-другому. Не то, чтоб на что-то сильно рассчитывала, больше хотела забыться и почувствовать себя женщиной.

Но какая женщина не рассматривает своего, даже временного любовника в качестве постоянного? Ну так, в порядке бреда? Только наверно та, кто таким бредом не страдает. Умная.

Я рассматривала. Ну, я не особо умная, как выяснилось.

- Даша… Но почему?

Он подходит ближе, включает свой бархатный, «типа соблазняющий» тембр, от которого мне становится смешно.

Это работает?

Да?

И на меня работало? Да?

Идиотизм какой…

- Потому что ты женат, Саш.

«И потому, что я только что трахалась с другим мужиком» , - надо бы добавить. Для честности.

Но не буду.

Я, конечно, дура.

Но не до такой степени.

- Роман Дмитриевич, я могу быть свободна?

Голос Ксюши звучит обиженно.

Я усмехаюсь, потом отвечаю:

- Да, до завтра.

Она молча собирается и уходит. Не прощается.

Я разворачиваюсь к окну, регулирую кресло так, чтоб можно было полулежать. И со вкусом закуриваю.

Хороший день.

Хорошо начался. И идет хорошо. И, пожалуй, закончится тоже должен хорошо.

Вспоминаю утренний бешеный секс с бешеной бабой прямо на моем, до этого совершенно девственном в этом плане рабочем столе.

«Один раз, - она твердила, - только один раз»…

Смешно. Очень смешно.

Учитывая, что мы это все повторили.

А потом закрепили на диванчике, тоже, кстати, до этого вполне невинном. И как мне теперь неформальные встречи без галстуков там проводить? Не факт, что у меня вставать не начнет непроизвольно каждый раз, как у молодого жеребца. Даже сейчас смотрю… И привстает.

Потому что вижу ее под собой. На этом диване. С растрепанными длинными волосами. Ее роскошные троечки трясутся от каждого моего толчка, ее губы искусанные кривятся, глаза закатываются, подернутые кайфом, а мне так и хочется съязвить про один раз. Даже в тот момент хотелось.

Подавить ее не только физически, но и морально. Указать, что не может она мне противостоять. Какая бы ни была дерзкая и гордая.

Не хватит у нее сил это делать.

В третий раз я едва в нее не кончил. Поймал себя, что хочу этого. Пометить так, чтоб не только снаружи, но и внутри. Но сдержался. Зачем мне потом проблемы? И так не предохранялся.

Но она, Дарья Викторовна, не похожа на женщин пониженной социальной ответственности. Даже, скорее, наоборот. Оделась, как синий чулок. Костюмчик строгий, рубашечка.

Одного не учла, я же помню, какая она там. Наощупь в основном, но все же. И вот эта дополнительная упаковка сработала не в ее пользу.

Или в ее, это как посмотреть.

Два раза за утро кончить – это же неплохо, да? Круче может быть только три раза. Как у меня, например.

Я неторопливо выпускаю дым из ноздрей, смотрю на медленно успокаивающийся город. В мэрии уже пусто, все сваливают в пять, позднее здесь сложно найти служащих.

А мне торопиться некуда.

Дарья Викторовна сегодня до семи вечера работает в клубе «Маджестик». Да, я уже знаю ее расписание. И стаж работы. И семейное положение. Все знаю. Воспользовался служебным положением, не без того.

А как еще прикажете действовать, если эта колючка после трех раундов секса и своих личных двух оргазмов встала, отряхнулась, упаковалась в свой костюмчик, кстати, ставший гораздо более эротичным без рубашки, которая не пережила знакомства со мной. Я прямо как уперся в ее декольте в разрезе, так и не вынырнул. И не особо даже вслушивался, что она говорила.

- Ты меня слышишь?

Она потрясла передо мной бумажками, настолько сексуально возмущенная, что хоть прямо опять ее раскладывай на диванчике.

Но я уже немного насытился, а потому был более-менее спокоен.

- Слышу, Дарья Викторовна.

Я взял ее бумажки, просмотрел, а потом вернул их ей:

- Возьми. Можешь их через шредер пропустить.

Она так удивилась! Это было бы даже забавно, если б не заводило опять. Ротик раскрыла, глазки округлила.

- То есть? Что это значит? Ты… Вы обязаны принять мою претензию! И расписаться!

Я неторопливо застегнул пуговицы на рубашке, не без удовольствия поймав на себе ее внимательный взгляд, усмехнулся понимающе. Все же хорошо кончившая женщина – такая лапочка… В основном, конечно.

- Я не расписываюсь на юридически недействительных документах.

- То есть?

Она начала даже повторяться от злости и шока.

Я лишь нахально улыбнулся. Хотелось прекратить этот бред, подтащить ее к себе, опять зацеловать эти пухлые дрожащие губки… Но, во-первых, тогда рабочий день будет под большим вопросом, а во-вторых, я сначала проясню ее «милого» и вообще ситуацию вокруг нее.

А потом уже буду спокойно трахать.

Нет, трахать-то я ее буду в любом случае, какая бы ни была ситуация, но все же предпочитаю это делать с полным осознанием. И пониманием творящегося вокруг. Люблю все знать и быть готовым к любым возникшим вопросам.

Меня из себя, по большому счету, только парни мои выводят своими непредсказуемыми дикими выходками. Но тут никуда не денешься. Наследственность.