Это дикое сердце - Джоанна Линдсей

Она разложила газетный лист на постели и прочитала несколько статей, пропустив одну — про перестрелку. Эта тема слишком живо напомнила ей о мистере Чандосе и убитом Джиме Уорде.

Отогнав мысли об Уорде, она невольно подумала о Чандосе. Кортни призналась себе, что он заинтересовал ее сразу, как только она увидела его. Чандос был не первым, кто ей понравился, но такого сильного впечатления на Кортни не производил ни один мужчина. Когда Рид Тэйлор приехал в их городок, Кортни сразу обратила на него внимание, но, узнав его ближе, быстро охладела к нему.

С Чандосом было иначе: понимая, кто он такой, она все равно находила его неотразимо привлекательным.

Поджарый и крепкий, с суровым, волевым лицом, сильным торсом и длинными мускулистыми ногами, он невольно обращал на себя внимание. Наверху его левой щеки виднелся маленький шрам. Но поистине неотразимы были его чувственный рот и светлые глаза, обрамленные густыми черными ресницами.

Рядом с ним Кортни чувствовала себя маленькой и хрупкой, оттого и вела себя так глупо.

Кортни вздохнула, снова сосредоточившись на газете. Пристальнее вглядевшись в одну из фотографий, она не поверила своим глазам. Неужели? Да нет, это невозможно! Нет… да!

Кортни быстро прочитала статью под фотографией. В ней говорилось об аресте некоего Генри Макгинниса, известного техасского угонщика скота в графстве Макленнан. Его поймал с поличным хозяин ранчо Флетчер Стратон, люди которого привезли Макгинниса в ближайший городок Уэйко. На снимке был запечатлен момент, когда угонщика скота вели по главной улице Уэйко, а прохожие глазели на него. Макгиннис был в фокусе, а лица людей на заднем плане вышли нечетко. Но один человек в этой толпе походил как две капли воды на Эдварда Хортс!

Кортни быстро накинула халат и, схватив свечу и газету, выскочила в коридор. Комната Сары и Гарри находилась поблизости. В ответ на ее стук из-за двери послышались проклятия, но Кортни, не обращая на это внимания, влетела в комнату. Гарри, увидев ее, застонал от раздражения. Сара пришла в ярость.

— Ты имеешь представление о том, который час…

— Сара! — вскричала Кортни. — Мой отец жив!

— Что-о? — вскричали оба. Гарри искоса взглянул на Сару:

— Значит ли это что ты за ним замужем, Сара?

— Это ничего такого не значит, — отрезала Сара. — Кортни, как ты посмела…

— Смотри, Сара! — оборвала ее Кортни и, присев на кровать, показала ей фотографию. — И не говори, что это не мой отец!

Сара долго вглядывалась в снимок, потом с облегчением сказала:

— Спи спокойно, Гарри. У девочки разыгралось воображение. Ты что, не могла подождать с этим бредом до утра, Кортни? Врываться к людям в столь поздний час просто неприли…

— Это не бред! Это мой отец! Фотография сделана в Уэйко, а значит…

— Ничего это не значит, — презрительно усмехнулась Сара, — кроме того, что в Уэйко живет мужчина, отдаленно напоминающий Эдварда. Заметь, я сказала «отдаленно»! Снимок нечеткий, и черты лица этого человека размыты. Ну да, есть какое-то сходство. Что с того? Эдвард мертв, Кортни! Все говорят, что он не мог выжить в плену у индейцев.

— Все, но не я! — сердито воскликнула Кортни. Как смеет Сара отрицать очевидное? — Я никогда не верила в его смерть. Он мог бежать, он мог…

— Дура! И где же, по-твоему, он был целых четыре года? В Уэйко? Почему он не пытался нас найти? — Сара вздохнула. — Эдвард мертв, Кортни. Тут уж ничего не попишешь. Иди спать.

— Я еду в Уэйко!

— Что? — Сара засмеялась. — А-а, ну конечно! Если ты хочешь, чтобы тебя убили в дороге, отправляйся! — И затем резко добавила:

— Убирайся отсюда! Я хочу спать!

Кортни молча вышла из комнаты. Это вовсе не воображение, и пусть никто не убеждает ее, что здесь, на снимке, не отец! Он жив! Она всегда чувствовала это. Почему он в Уэйко, Кортни не знала. Почему не пытался разыскать ее, тоже не могла сказать. Но она сама найдет его!

Плевать на Сару! Ясно, отчего она взъерепенилась — просто ей не хочется, чтобы Эдвард был жив. Она нашла себе мужа, который устраивает ее больше, чем Эдвард. К тому же Сара надеется, что Гарри сделает ее богатой.

Со свечой в руке, зажав под мышкой драгоценную газету, Кортни поднялась на второй этаж, где были комнаты для гостей.

Кортни прекрасно сознавала, на что идет. Это был самый смелый поступок в ее жизни. Если она задумается о том, что делает, то никогда не решится на это. Поэтому, ни секунды не медля, Кортни тихо постучала в дверь. Правда, у нее хватило ума постучать тихо. Который час, она не знала, но не хотела будить никого, кроме Чандоса.

Вскоре дверь распахнулась и невидимая сильная рука втащила ее в комнату. Рот ее крепко зажала большая ладонь, а к спине тесно прижалась каменная грудь бандита. Кортни выронила свечу, и, как только дверь закрылась, комната погрузилась в кромешную тьму.

— Разве вы никогда не слышали о том, что опасно будить мужчину среди ночи? Спросонья не каждый разберет, что вы женщина.

Он отпустил ее, и Кортни чуть не рухнула на пол.

— Простите, — начала она, — мне было необходимо видеть вас. До утра я ждать не могла — боялась вас не застать. Ведь вы уезжаете утром?

Он молча поднял ее свечу — Господи, и как только он нашел ее в темноте? — и, чиркнув спичкой, зажег ее и поставил на низкий комод. Кортни увидела рядом с комодом его седельные сумки и седло. Интересно, распаковал ли он свои вещи? Вряд ли. Казалось, что этот человек всегда готов сорваться с места.

Она сотни раз убирала эту комнату, но сейчас, ночью, здесь все казалось другим. Большой тканый ковер лежал свернутым у стены. Почему? И почему прикроватный коврик торчал из-под кровати? Принесенными ею вечером полотенцами и водой он пользовался. Полотенца сохли над умывальником. Занавески были задернуты, окно закрыто, и Кортни решила, что оно заперто. Возле чугунной нетопленой печки в центре комнаты стоял стул; на его высокой спинке висели чистая голубая рубашка, черный жилет, шейный платок и ремень. Портупея висела возле кровати — кобура была пуста. На полу стояли черные сапоги.

Взглянув на его смятую постель, Кортни похолодела и попятилась к двери. Она разбудила мужчину! Да как только она решилась на это!

— Извините, — пробормотала она, — мне не следовало вас беспокоить.

— Однако вы это сделали. Поэтому я не отпущу вас, пока не узнаю причины.

Это прозвучало как угроза. Тут только Кортни заметила, что он стоял перед ней полуобнаженный, в одних только брюках. Широкая полоса темных волос покрывала пространство между сосками и, образуя букву Т, прямой дорожкой сбегала по центру живота, исчезая в брюках. Кортни заметила также короткий, зловещего вида нож, продетый в одну из петель на его ремне. Револьвер, вероятно, он заткнул сзади за пояс брюк.

Конечно, перед тем как открыть дверь, он все предусмотрел. На Западе у мужчин свои законы, а такие, как этот, всегда настороже.